Сергей Слюсаренко - Системный властелин
«Уважаямые минчане и госци сталицы, мы приглашаем вас в увлекательную экскурсию по местам боевой славы Сопротивления. В течение двух часов автобусная экскурсия ознакомит вас с местами, где зародилось Сопротивление, где юноши и девушки нашего города начали славный путь борьбы землян с инопланетными захватчиками. Мы посетим мемориальный комплекс „Стеклянная школа“, а также место первой кровавой битвы землян с мораидами. Не упустите редкий шанс, всего за пять рублей вы побываете в местах, недоступных обычным посетителям. Вы сможете увидеть настоящий меч мораидов в уникальной экспозиции нашего музея». Гнусный голос, угнусненный мегафоном, несся из громадного автобуса, припаркованного возле ДОТа. Чувствовалось, что эта экскурсия пользовалась не очень большим спросом и завлечь зевак было непросто.
– Извините, я иностранец, – обратился я к тетке, сидящей внутри автобуса и уныло вещающей заученный текст. – Я еще валюту не поменял.
– А какую валюту? – оживилась экскурсоводша.
Я порылся в кошельке и нашел там совсем малотрепанную пятидесятигривневую купюру.
– Вот, это примерно десять юаней, – просяще протянул я бумажку.
– Да? Никогда такой не видела. Ладно, если наберутся туристы – езжай. Мне не жалко.
Как ни странно, туристы набрались.
– Ровно тридцать девять лет назад, как вы все, конечно, знаете, Сопротивление начало победоносную борьбу против инопланетных захватчиков. – Женщина с микрофоном монотонно завела долгий, заученный рассказ, сопровождающий экскурсию. – Вы все знаете, как вероломно, без объявления войны, мораиды захватили Землю, подавив в первые минуты вторжения все силы человечества. Но враг просчитался. Под управлением ушедших в глубокое подполье лидеров олигархо-демо–кратической партии было создано непримиримый оплот из молодых патриотов. Сейчас, дорогие минчане и гости столицы, мы приближаемся к сердцу мемориального комплекса.
Сердце комплекса впечатляло. Громадный полусферический саркофаг, сотворенный из монолитного ситалла, накрывал памятник. Мою школу. Оплавленную огнем мораидов.
– Мы находимся у монумента героев Сопротивления. Решением Земного правительства это место превращено в святыню человечества. Именно здесь были собраны лучшие из лучших юноши и девушки, готовые положить свою жизнь на алтарь процветания человечества.
...Как-то мы не думали про алтарь, валтузясь подушками по вечерам и читая книжки. Бегая на свидания... Мы жили. Жили так, как могли.
Далее экскурсия пошла пешком. Как сказала дама – согласно традиции, путь скорби героев положено пройти пешком. Да тут идти – десять минут. От моей школы до моего дома. Вот он, дом на Площади имени юбилея древних царей. Да... А тут совсем разошлись. Неведомая сила отрезала от дома все, что еще было не разрушено. Оставила только живописные руины и приделала к ним грандиозную скульптурную композицию. Я не смог пойти вместе с толпой к этому памятнику. Задержавшись в скверике возле древнего кинотеатра, я выждал, пока они все провалят к черту со своими воспоминаниями...
Зеленый травяной ковер окружал монумент. Героическая композиция. Самое ужасное... Я не ожидал такого... Они похожи...
Очередная табличка:
«Здесь пали смертью храбрых юные борцы за свободу Человечества. Они отдали свои пламенные сердца за нашу планету. Памяти всех борцов Сопротивления посвящается этот монумент».
Потом шли имена и фамилии. Я их знал только по детским прозвищам или по именам... Круглик, Оська, Бэрик, Танька, Груша, Айгист... Я один тогда выжил. Налетевший ветер донес голос давешней экскурсоводши – они были рядомю Дама призывала посмотреть на меч мораидов.
Рядом с памятником примостилась какая-то часовенка. Там в стеклянном саркофаге и лежал меч. Вылизанный кусок полированного металла, украшенный камнями эфес. Пошлая роскошь.
– Именно этот меч и положил начало победоносному шествию Сопротивления. Зенон Мацеевич, дед нынешнего императора, единственный, кто выжил в страшной бойне между силами мораидов и горсткой юношей и девушек, бросивших вызов захватчикам, принял неравный рыцарский бой с верховным главнокомандующим мораидов. Именно на крыше этого здания приземлился гравилет врага. Желая унизить землян, пришелец вызвал на поединок Зенона. И бросил ему под ноги этот меч. Великая идея освобождения Земли дала Зенону Храброму силу. В жаркой схватке на мечах он поразил чужака и, захватив гравилет, доставил его землянам. Это был первый боевой трофей в войне. Он позволил разгадать технические возможности оккупантов, их оружие, средства связи и возможности. Под руководством Зенона Храброго Сопротивление переросло в народное движение и смело в течение года врага.
Как от пошлой комедии я убежал от этого изложения событий. Назад, туда, откуда пришел. Дверь ДОТа, как совсем недавно чернота портала, провалилась под моим прикосновением. Странно, но я опять здесь, как будто прошел сквозь зеркало. Что-то внутри не отпускало меня из этого витка истории... Те же места, только уже почти знакомые. Еще нет автострады, город вокруг в руинах. И радостные толпы горожан. День Победы. Откуда я знаю это? Десяток пацанов с непонятными флагами двигался мимо ДОТа в направлении ГУМа.
– Ребята, что там будет? – сыграл я простачка.
– Так сегодня же самого Зенона в императоры помазывать будут! Ты что, с Луны свалился?
Да откуда я только не сваливался...
На Центральной площади столпилось все выжившее население города. Монументальные трибуны, по иронии судьбы не тронутые войной, были украшены многоцветными полотнищами. На трибуне какой-то незнакомый мужик, сотни раз повторенный на плакатах толпы. Зенон Мацеевич. Сейчас он станет императором. И еще один рядом. Странно, этого, радостно обнимающего Зенона, я знаю. Я его хорошо знаю. Збышек Карански. Мой шеф. Шеф Дальней разведки. Ее блестящий руководитель. А кто же тогда я? Кто я был в этой бойне на площади? Кто были те, что погибли? Статисты, прокладывающие путь новым императорам и их друзьям? Как обычно... Путь обратно в ДОТ я не запомнил.
Глава семнадцатая
– Вера, открой, мне очень надо поговорить – я давил звонок и на каждый шорох за дверью говорил одну и ту же банальность. Никто не открывал. Ну почему так? Я нуждался в Вере как никогда, но ее не было дома...
Темные коридоры жилых блоков выглядели как обычно. Тускло, одиноко и монотонно. Сейчас и выпить не найдешь в этой дурацкой конторе. И не заснуть... Ничего, дома будет легче, вот за тем углом моя дверь..
Вера спала, свернувшись калачиком у меня на диване. Она даже не сразу проснулась, когда я стал шуметь прямо у нее над головой.
– Я искал тебя.
– А я тоже искала. Видишь, нашла! – сладко потягиваясь, проговорила Вера.
– Вера, ответь – ради чего работает руководство нашей службы?
– А ты что – такой наивный, думаешь, что ради процветания вселенной?
– Я ничего не думаю. А ты опять за свое. Я ведь только машина в этой страшной игре.
– Ты все-таки наивный, как и много лет назад. Высокие цели – они поставлены раз и навсегда. А в реальности все уже выглядит не так красиво и не так возвышенно. А чего это ты в такие дебри ударился? Хочешь жалобу написать?
Вера тихо засмеялась.
– Я представила просто на минутку, не обижайся, кому на наше начальство можно жалобу писать... Выше вроде уже некуда.
– Да вот я и не могу спокойно сидеть, – не унимался я, – именно вседозволенность нашей конторы пугает. Я просто только что из тоннеля.
– Где ты был? – после долгой паузы произнесла Вера.
– Там... у монумента Сопротивления, спустя годы после того, как мораидов прогнали. Ты знаешь... Там почти все правильно помнят, но не совсем. И меня не помнят. Все, что я делал, приписывается какому-то козлу. Он потом императором стал.
– А ты хотел сам стать императором? Помни, ты там работу выполнял. Ты просто был нужным человеком в нужном месте. И не твоя заслуга в этом, – Вера почему-то никак не хотела принять мою сторону.
– Но ведь это была моя боль! Это мои друзья гибли там! Это я орал на того драного мораида. Уверенный, что через секунду меня не станет!
– Ну, тебя бы выдернули в последний момент, как было и с дирижаблем, и с Хельгой.
– Но я-то этого не знал! Не знал никогда!
– Эта твоя работа, Фарбер. И делал ты ее всегда лучше всех. А то, что не всегда тебя помнят в местах заброски, так на то она и работа, а не реальная жизнь. Нельзя быть героем эпоса на протяжении четырех тысяч лет во всех племенах и народах. Это так – издержки нашей службы.
– Но ведь Карански – его, наверное, хорошо помнил Зенон-император. Вон, как они обнимались на трибунах по случаю помазания...
– А ты и там был? Неужели ты научился настолько просто перескакивать?
– Да уж был, поверь...
Вера ничего не знала о том, какие отношения были у Зенона с Карански. Это являлось частью политики высших кругов и было не доступно всем остальным. Да ладно... Все – мишура. Никогда не надо возвращаться. Это может вызывать только боль и вопросы без ответов. А главный ответ для меня уже угадывался... Мне нужна только Вера. И больше никто. Никакие разведки, никакие зеноны или еще кто-то. Меня не интересует, кто был у Веры в прошлом, и вообще ничего не интересует... Есть только она, я и наша общая – короткая жизнь...
