Олег Кулагин - Русская кровь
Открытое место пересекает разбитая дорога. Вдоль неё – редкий кустарник. А за ней маячат пятиэтажки. Они далековато.
Хотя, если разместить снайперов на крышах…
Я всмотрелся. Нужен орлиный взор, чтоб увидеть там кого-то. Оптика не блестит. Как и положено нормальной оптике. Это единственное о чём можно судить…
Мы вернулись к группе.
– Всем туда незачем лезть, – тихо объяснил я и глянул на Майю, – Остаёшься с Кротом и Ксюхой. Ждёте у крайнего дома и не высовываетесь.
– Я не согласна! – возмутилась девочка.
– А тебя и не спрашивают. Это приказ.
Она сердито ткнула меня кулачком.
– Всё нормально, – усмехнулся Султан, – Долго мы возиться не будем.
Короткими перебежками – от одного куста к другому – пересекаем открытое место.
Всё тихо.
Падаем в высокую траву рядом с руинами. Ползём. Сквозь чёрный провал окна забираемся внутрь. От двухэтажного дома остались только кирпичная коробка и бетонные перекрытия. Удачно, что лестница уцелела.
Внутри – никого.
На втором этаже – аналогично.
Добрый знак – выгодная позиция пустует. Мы и сами её используем.
Хлопнул Индейца по плечу:
– Ожидаешь здесь. И глядишь в оба.
Юноша кивает. Какой-то он бледный. Переживает? Ничего. У него РПК с дисковым магазином на 75 патронов. Ещё один диск – в запасе. Вполне достаточно, чтоб успокоить кого угодно на тысячу метров в округе.
А если что – Майя с Ксюхой помогут. Сам овраг им не виден. Но подступы к нему – от крайнего дома хорошо простреливаются.
Я гляжу вниз.
Точно.
Под крутым склоном чернеет из зарослей колесо. Матово блестит бок опрокинутой машины.
По лицу Султана скользит тень усмешки. Мы не зря сюда явились.
Ещё минута уходит, чтобы изучить окрестности. Я и Султан идём по разные стороны оврага от его вершины.
Нормально. В плотном боярышнике – чисто. Трава вокруг – росистая и непримятая.
Спускаемся.
Чёрный автомобиль – на дне. Сломанные кусты за эти месяцы успели подняться, обросли вокруг машины новыми побегами. Долго бы её пришлось искать, если б не Майя…
Султан скидывает рюкзак. Начинает извлекать инструмент.
Я уточняю:
– А не проще поискать ключи в кабине водителя?
– У них не было ключей. Фомин никому не доверял. В банке грузовой отсек закрывали и опечатывали. Открывали только в здешнем офисе.
Бригадир достаёт монтировку, алмазный резак.
Убирает ветки от фургона.
Начинается будничная работа.
А я с «гансом» наизготовку поглядываю по сторонам.
Яркими снопами летят искры. Лезвие вгрызается в металл. Интересно, сколько там миллиметров? Все равно, что передвижной сейф на колёсах…
Лишь бы аккумулятора хватило. Заряжать его негде. Тогда останется взрывчатка. А шуметь неохота…
Султан вполголоса матерится. Что такое?
Лезвие сломалось.
У нас есть запасное. Работа продолжается.
Плохо, что небо опять затягивает дымкой. Солнце скрылось. Дальние деревья начинают растворяться в белёсой пелене…
Какого лешего возится Султан?
Может устал?
– Отдохни. А я подменю…
Он сухо отвечает:
– Справлюсь.
Я нервно вышагиваю вокруг. Будто физически чувствую, как уходят минуты…
– Подай монтировку.
– Щас…
Где же она? В густой траве ни хрена не видать.
Ага. Вон куда закинули – торчит из кустов рядом с кабиной.
Я нагибаюсь… И где-то рядом – кажется прямо у виска – гремит выстрел.
Fuck!
Падаю. Вскидываю «ганс». Длинная очередь летит в бронестекло автомобиля. Оно змеится трещинами, но выдерживает. Лишь несколько пуль не уходят впустую. Перешибают почерневшую, скрюченную руку с пистолетом.
ПММ вываливается на траву. А кисть мумии свисает на ошмётках кожи. И до сих пор рефлекторно вздрагивает, шевелит пальцами – будто хочет нажать спуск…
Я сплёвываю.
Как мы о них забыли? Там, за тонированным треснувшим стеклом – будто пауки в банке – два оживших мертвеца с нашивками фоминской охраны. Царапают чёрными ногтями обивку, таращатся слепыми высохшими глазницами…
Мечтают выбраться наружу?
А единственную свободную дверь – левую, ту, что сейчас наверху – заклинило. Только узкая щель.
– Султан, дай гранату.
Поздно бояться шума.
Второй мертвец достаёт откуда-то из под сиденья автомат. Но я успеваю раньше – заталкиваю гранату в щель. И прыгаю в сторону…
В ушах звенит. Куски бронестекла разбросаны по тлеющей траве.
– Вот козлы, – говорит Султан, когда дым развеивается, – Мешают работать!
– Эй, вы целы? – встревоженный голос за спиной.
Я оборачиваюсь.
Майя, Ксения и Крот. Какого хрена они притащились?!
– Пустяки, – сердито бормочу, вытирая грязь с физиономии.
– А что тут творится? – искренне недоумевает Ксюха.
– А ты не видишь? Развлекаемся!
Майя хмурится.
– Всё нормально, – говорю чуть более миролюбиво.
Ну да, из их укрытия оврага не разглядишь. Когда началась пальба, все трое не смогли отсиживаться и поспешили на выручку.
– Уходите, – добавляю, – Мы тут сами разберёмся.
– Никуда я не уйду, – губы Майи решительно сжимаются.
– Пускай, – кивает Султан и подмигивает, – Осталось самое интересное!
Гудит резак. Сверкает в проблесках солнца диск с алмазным покрытием. Лезвие опять уходит в сталь.
И ломается. Когда дверца грузового отсека вот-вот готова пустить нас внутрь.
Султан краснеет от ярости. Колотит кулаком в бок машины и что-то беззвучно шепчет.
Даже в этом варианте ясно – жуткая матерная брань. У нас ведь не осталось запасных дисков.
Бригадир хватает монтировку. Сует в прорезанную щель. Повисает на металлическом рычаге. И пытается хоть на миллиметр расширить отверстие.
Увлёкся бедняга.
Я хлопаю его по плечу. Он резко оборачивается.
У меня на ладони – пластид и детонаторы.
Султан кивает.
Я вдавливаю мягкие брусочки в пропил. Втыкаю детонаторы.
Мы отбегаем подальше.
Жму кнопку радио-взрывателя.
Гулкий хлопок!
Везёт нам сегодня… Сплошные фейерверки.
А через минуту – будто неурочное рождественское гулянье. Лысый вспотевший Санта-Клаус с мешком из плотного брезента. Ликующий визг Ксюхи. И вместо конфет, в раскрытом мешке – зелёные пачки в банковской упаковке.
– Новенькие! – сказала девочка, рассматривая пачку. И даже понюхала, – Такие красивые, что не верится… Они хоть настоящие?
– Подделка, – улыбнулся Султан.
– Что? – вздрогнула Ксения.
– С виду – как настоящие. А возьмёшь в руки… мало радости.
– Это если денег мало! Я думала мешок крупнее будет! А может, пересчитаем – вдруг Фомин, сволочь, нас надул?
– Потом будем пересчитывать, – отмахнулся Султан.
– Пора отсюда сваливать, – кивнул я.
Туман густеет. Хорошо, хоть вечер не торопится.
Мешок с долларами опять стянули шнуровкой. Ксения взяла его в охапку. Быстрым шагом мы двинулись к вершине оврага. Туда, где до сих пор караулил Индеец.
Развалины дома нависали над нами.
Мы карабкались к ним, будто трудолюбивые муравьи с ценным грузом. Разумеется, банки с тушёнкой и боеприпасы – всего лишь материал для выживания. Самое ценное было у Ксении – зато самое лёгкое. Она меня обогнала:
– Чур, я первая! – и бросилась вверх.
Ребёнок – что с неё взять? Я улыбнулся:
– Погоди… – и замолчал, словно что-то оборвалось внутри – резко, до холодной иглы в сердце.
– Назад!
Одним прыжком я догнал Ксюху. Сгрёб, потащил вниз. Султан удивлённо на меня глянул. Но понял без вопросов.
Мы скатываемся по склону, бежим, запинаясь в густой траве. И будто о невидимую стену ударяемся…
Фигуры с автоматами выросли вдоль оврага. В своих серо-зелёных шлемах – как диковинная разновидность поганок. Только что, никого не было. И вот вымахали на нашу голову. Зрачки стволов таращатся пытливо, внимательно…
По инерции мы делаем ещё пару шагов.
– Куда же вы? – спрашивает сзади вкрадчивый голос, – Это так мило, что вы достали мои деньги.
Глава 15
Я оглядываюсь.
В окне дома – всё так же маячит Индеец. Дурак, почему ты не стрелял?
Ответ является без промедления.
Возникает в оконном проёме рядом с Индейцем. Дружески хлопает того по плечу. И смотрит на меня. Холёная физиономия с мягким оттенком загара. Глазки-буравчики светятся интересом:
– Какая встреча!
– Привет, – выдавливаю сквозь зубы.
Юрий Петрович улыбается:
– А теперь положите оружие.
Я улыбаюсь в ответ.
Лихорадочные мысли бьются, как птицы в силках.
Хотя ответ ясен заранее.
Сколько их? У оврага – человек десять с нашивками «территориальной обороны». В доме – не меньше пяти «скорпионов». РПК сейчас тоже нацелен в нашу сторону.
Вокруг – богатая экспозиция надёжных «машинок». Способных за считанные секунды переработать нас в кровавый фарш.
А лёгкий «ганс» в моей руке – кажется чугунным. У меня нет сил уворачиваться от пуль.
