Дмитрий Минаев - Пацифист
– Почему? – насупился я.
Неужели настолько не доверяет?
– Я его посеял.
– Как это?
– Ну-у, подарил.
– Кому?
Час от часу не легче!
– Крокодилу.
– Как это?
– Когда он к нам вплотную подобрался и чуть мне бОшку не оттяпал, я ткнул его ножом в нос. Прямо в ноздрю!
– И чего?
– Ничего. Он как мордой мотнул… чуть руку не вырвал… Нож в носу и остался.
– А-а-а, тогда всё поня-ятно, – протянул я и рассмеялся, – А я то думаю, чего тварь прыгала, как заводная… Оказывается, она ножик хотела вернуть! – и захохотал ещё громче.
Дальше мы с кэпом ржали уже вместе, а рядом серебристым колокольчихом заливалась Ленка.
– Как у нас со временем? – вдоволь насмеявшись, поинтересовался я у Финистова.
– Тридцать восемь минут, шестнадцать секунд с начала движения, – отозвался тот.
– И как это – хорошо или плохо? В смысле, с отрывом идём или опаздываем.
– Честно скажу – "не знаю", – пожал плечами капитан, – Этот маршрут нехоженый, – кивнул он в сторону леса, – До основной трассы… по прямой,.. – прищурился он, прикидывая, – километра два, не больше. А вот за сколько мы их пройдём – ещё вопрос.
– А в чём, собственно, проблема?
– Да дебри тут непролазные. Был бы у нас топор… или мачете, было б куда легче.
– Ладно, прорвёмся. Я пока посплю… минут десять, а вы б почистились что ли, если купаться не хотите.
– В этой зловонной луже?
– Так вода ж чистая?
– Лёш, у тебя что, нос совсем не работает? – вмешалась девица, – Тут от этого сероводорода такая вонища стоит! Мне через фильтр и то пованивает. А ты… Просто не представляю, отчего ты до сих пор не задохнулся?!
Чёрт! А у меня ведь нос заткнут! Чуть приоткрыл "заслонку"… Мать твою! Действительно не продохнуть! А я ещё тут мылся и полоскался… Выходит, весь провонял с головы до пят… А-а-а, лишь бы на корабль пустили, там и отмоюсь… Или сделать это ещё на планете? Ладно, посмотрим…
– Пять минут сплю, потом начинаем движение, – зевнув, изрёк я, заваливаясь прямо тут на песке.
Мои спутники что-то там недовольно пробурчали, но я их уже не слушал.
М-да, действительно дебри… и на редкость дремучие. Мысленно выругался, потом ещё и ещё раз, тщетно пытаясь отыскать в непролазных зарослях хоть какую-то лазейку.
Нет, где-то полкилометра по руслу ручья мы прошли играючи, как по Бродвею. Зато потом… как и предупреждал кэп… "проспект" резко свернул вправо, и нам с ним стало не по пути.
И вот теперь… Специально тут что ли высадили этот колючий забор. Какой-то крыжовнико-шиповнико-акациево-малинник со здоровенными шипами и намертво переплетёнными ветвями, через который лучше всего продираться на танке… или хотя бы на бульдозере.
– Ну что?! – окликнул меня капитан.
– По-моему, тут можно прорваться.
– Ты уверен? – жалобно засопела над ухом Ленка.
Да ни в чём я не уверен, но делать-то что-то надо. Будь я один, давно бы был на той стороне. Это меня и бесило.
– Держись! И лицо прикрой! – рыкнул я, ринувшись на штурм в показавшийся просвет.
– Ой! Больно!
– Терпи! Глаза береги!
Проклятые тернии, гнутся, но не ломаются!
С оглушительным треском я вывалился на нечто похожее на поляну.
Уф-ф-ф! Стоп! А где моя "всадница"?! А я-то думаю, что так легко стало идти. Пришлось лезть обратно, не бросать же девчонку.
Кто б сомневался. Вот она! Повисла на ветвях, смешно дрыгая ногами, и Финистов тщетно пытается её оттуда стащить. Это с больной-то рукой? Девицу я сдёрнул, порвав ей при этом рукав, за что меня тут же отругали.
Нет, раз так жалко одёжку, так бы и висела, ожидая, пока её высочество придёт снимать кто-то более аккуратный. Примерно это я и высказал девчонке, та в слёзы. Кэп за неё заступаться. Короче, мы поругались.
Ей богу, достали! Мало того, что всю дорогу приходится тащить их на своём горбу, так ещё и поучают!
– Ну всё, хватит! – рявкнул на них, – Так, – постучал девчонке по каске, – крепкая, должна выдержать, – она и ойкнуть не успела, как я перехватил её тело поперёк туловища, – Придётся действовать тобой, как тараном, иначе никак.
– Эй! Я не хочу! Не надо! Отпусти! – задёргалась Ленка, да так, что я её едва не выронил
– Что ты, в самом деле?! С ума сошёл?! – возмутился Финистов.
– Да ладно, уж и пошутить нельзя, – хмыкнул ему в ответ.
– Шуточки у тебя какие-то дурацкие! – вскипела "принцесса".
– Других нету, – развёл я руками, – Двигаться будем или нет?
– И как ту пробраться? – поинтересовался офицер.
– Как-как?! Ползком!
Иначе никак. Было б чем рубить заросли, уже давно вырвались бы на свободу. А так, как уже говорил, стволы и ветви ломались плохо. Попробовал вырвать куст с корнем, оказалось, что там под землёй всё переплелось и запуталось ещё сильнее, чем на поверхности.
Не имея возможности переть напролом, пришлось проползать под кронами у самой земли. С повреждённой ногой Ленка быстро двигаться не могла. Приходилось её то подталкивать вперёд, то тянуть за собой. В паре мест, где проход был пошире, какое-то время полз с ней в обнимку, вновь вжимаясь лицом в девичью грудь. Блин! Хорошо, что сзади шумно сопел кэп. Не будь его, одними обниманиями под подхихикивания "Ой, Леш, осторожно, щекотно же", у нас дело не закончилось. И кусты б помехой не стали… в крайнем случае, можно было б выбрать маленькую полянку…
Случись такое лет на двести раньше, или будь у Ленки многочисленные родственники – суровые блюстители нравов, точно пришлось бы жениться! Впрочем, тогда, прижимаясь к её аккуратненьким округлостям… я и сам был не против связать себя узами брака.
М-да-а, вот что бывает, когда начинаешь думать не головой, а… кхе-кхе… совсем другим местом!
Ладно, мечты-мечтами, но мы выбрались на какую-то тропу.
Похоже, я брякнул это вслух.
– Тропа?! Где она?! – заозиралась Ленка.
– Да вот же, гляди!
– Это ты называешь тропой?! – ужаснулась девчонка.
– Ну да! Вот увидишь, идти будет легче!
Лучше бы я этого не говорил, потому что, несмотря на мой малый рост, взять девчонку на закорки не удалось. Сам я двигался легко, а вот "пассажирка" возвышалась надо мной, как башня, задевая за всё, что ни попадя. Приходилось то волочь её за собой… тут она опять начинала за всё цепляться, как правило – больной ногой… то тащить подмышкой. И то и другое было чертовски неудобно, да ещё эти причитания и всхлипывания.
Не-е, я, конечно, понимаю, что её действительно было тяжело, да и действие обезболивающего подходило к концу. А кому легко? Мне вон тоже, следовало отлежаться, а не тащить на горбу эту "королевну".
Проклятье, как же я вымотался! Ломились через заросли минут десять… "Двенадцать минут, двадцать че…" "Ладно, хватит!" – оборвал я свой "секундомер" на полуслове… или точнее – полуцифре.
Пофиг! Десять минут или двадцать, но за… замумукался я так, будто продирался через дебри целую вечность. Мне этот чёртов лабиринт мне уже поперёк горла. Как только в зарослях появился просвет, подхватил девчонку на спину и рванул вперёд, сил моих уже не было бродить вдоль живых стен.
– Эй, погоди! – крикнул позади Финистов.
Куда там, в этих древестно-кустовых катакомбах я не желал находиться ни единой секунды. И потому, вылетев из них на волю, едва не сбил с ног "сладкую парочку" – Провалова с рыжим, в пене и в мыле тащивших мой "рюкзак".
– Откуда вы?! – ошарашено уставился на нас тощий.
– Оттуда! – мотнул я головой в сторону зарослей.
– Ой, мальчики, что с нами было-о! – воскликнула Ленка, – Вы не поверите!
– После расскажешь! – оборвал я её, – Где остальные?!
– Вон, впереди, скрылись за поворотом! – отозвался теперь уже Провалов.
Точно, мог бы и не спрашивать, просто настроить тепловые "визоры". Маршрут кросса тут петлял меж зарослей, за которыми уже успели "затеряться" другие кадеты.
– Где Оболенский? – спросила Лена.
– Там, впереди, – откликнулся "Рыжик".
Про кого это они? А-а-а, дошло. Выходит, Галицкий у них – Голицын, а Оболов – Оболенский? "Не падайте духом поручик Голицын, корнет Оболенский, седлайте коня." Понавесили кликух начальству. Шутники!
– А "Сокола" где потеряли? – поинтересовался меж тем здоровяк.
– Что встали, кадеты?! – выскочил из-за кустов офицер. Вот он, лёгок на помине, – Вперёд, бегом, марш! Норматив ещё никто не отменял! Потерпите, совсем немного осталось.
Ну да, "А ну, рысцой и не стоять!" Оба кадета с новыми силами рванули вперёд, видно короткая заминка пошла им на пользу, или появление командира подстегнуло… Особо над этим не раздумывая пристроился следом.
К тому времени мои мозги решили объявить забастовку. Всё вокруг стало, как в тумане… Вернее, не совсем так. Память исправно продолжала всё считывать и записывать, организм функционировал, как и прежде, а вот сознание… Всё вокруг в миг стало каким-то смазанным и отстранённым… как будто дальнейшее происходило уже не со мной.
