"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

– Наблюдение доложило, что в доме человек пятнадцать, не меньше.

Я огляделся по сторонам. Убедившись, что нас никто не слышит, спросил:

– И сколько твоих людей? Половина?

Смирнов слегка смутился, покашлял, давая понять, что это не тот вопрос, который стоило обсуждать.

– Неужели больше? Десять? – упорствовал я, не желая, чтобы нас использовали втемную.

– Умный ты человек, Владимир Иванович, и как это жив до сих пор? – покачал головой начальник Смоленского губчека. Вздохнув, нехотя сообщил. – Моих здесь пятеро. Было бы больше, стал бы я тебя на помощь звать? Пять моих, двое тутошних контриков, ждали одного связного, может двух, а вон, как получилось… Ну, будем считать, что агент у меня один.

М-да, что и следовало ожидать. Кажется, товарищ Смирнов вел какую-то свою, весьма интересную игру, предвосхитив создание моим другом Артузовым «Треста». Впрочем, Артур здесь тоже не является «первопроходцем». Вспомним, как при Александре III Охранное отделение и полиция засылали провокаторов в ряды революционно настроенной молодежи, а то и сами создавали псевдотеррористические организации, завлекая в них потенциальных террористов, а потом отправляя их либо на каторгу, либо на виселицу. А «дело царевича Алексея»? Предок трех великих и нескольких известных писателей, выманил беглого сына Петра Великого в Россию, с помощью лжи и увещеваний. Правда, Петр Толстой «проалексеевских» организаций не создавал.

Да и в Европах-то, чем лучше? Сто с небольшим лет назад, герцог Энгиенский, заподозренный Наполеоном в участии в заговоре, был выманен во Францию с помощью женщины, схвачен и расстрелян. Сегодня никто не сможет сказать, замешан ли был принц крови в заговоре, хотел ли он заполучить престол, была ли эта женщина только слепым орудием, или пошла на сделку с французской полицией совершенно сознательно, имитировав собственное похищение, но факт расстрела бедолаги-герцога в Венсенском рву есть исторический факт.

В общем, Игорь Васильевич – умница. Но очень плохо, что «изладив» «антисоветскую» организацию, он не поставил в известность ни коллегию ВЧК (ну, это ладно, коллегия большая, дураков в ней много), ни лично Дзержинского, ни хотя бы Артузова, считавшегося «куратором» польского направления. Начальство, оно может и обидеться, если узнает, а не то, и крамолу в действиях начальника Смоленского губчека найдет. Начальству нашему только дай, крамолу найти. Значит, самое лучшее – не расспрашивать о подробностях операции товарища Смирнова, а свои предположения я могу оставить и при себе, потому что, ежели, Игорь Васильевич расскажет мне все, как на духу, то я обязан сообщить о том Артузову, а то и не просто сообщить, а написать рапорт.

– Кого твой агент вычислил? – поинтересовался я, выделив единственное число.

– Посланника от той дамочки прибыли, от атаманши, – ответил Смирнов, сразу же уловивший подтекст. – Ей же и награбленное надо куда-то сбывать, и боеприпасы нужны позарез. Судя по всему – раньше у нее с военными контакты были налажены, а армия нынче ушла, связи порушились.

– Может, еще и армейских снабженцев за жопу возьмем? – задумчиво предположил я, а потом сам же и ответил. – Ну, как пойдет.

– Точно, – кивнул Смирнов.

Убедившись, что дом полностью окружен, пути отхода через кладбище перекрыты, Игорь Васильевич вытащил из кобуры револьвер и пару раз выстрелил в воздух. Он думает, что там все спят, или привлекает внимание? Теперь бы Смирнову еще рупор, но он обошелся и так, благо, что голос зычный.

– Граждане, дом окружен! Предлагаю вам немедленно сдаться!

Вот, так они и послушались. Сейчас все дружненько выйдут, оружие побросают, и лапки вверх поднимут. Сидят там тихонечко, не стреляют, но чуть что – пальбу откроют.

Игорь Васильевич и сам понимал, что его предложение – только проформа, а все равно придется идти на штурм. Может, в этот момент он пожалел, что не привлек к операции военных. Все-таки, губчека – не спецназ, и не штурмовая группа. На штурм мы пойдем, и контру возьмем, но сколько народу положим?

Я дал зарок, что по возвращению домой, непременно озабочусь созданием роты (или хотя бы взвода) особого назначения, предназначенной для таких вот действий. Найду какого-нибудь отставного разведчика, или пластуна, пусть учит. Собирался ведь, да руки не дошли. Сейчас бы дымовую шашку, а еще лучше – слезоточивый газ, а потом – группа захвата берет всех «тепленькми».

– Эх, етишкина жизнь, и гранат нет, – вздохнул Игорь Васильевич.

Ну, у моих-то орлов гранаты есть, но коли их использовать, то живыми контру мы не возьмем, это точно.

– Товарищи командиры, разрешите обратиться?

Ба, Александр Петрович! Что-то нашему саперу не сидится в резерве.

– Разрешаю, товарищ специалист, – кивнул я Исакову.

– Предлагаю «выкурить» бандитов, – предложил бывший штабс-капитан.

Смирнов удивленно воззрился на моего «спеца», а до меня начало доходить – что предлагает товарищ Исаков.

– Зажигательные снаряды хотите сделать? – поинтересовался я, посетовав, что не сам это предложил. Зато мысленно похвалил себя, что не ляпнул – «коктейли Молотова», а ведь мог бы. Конечно, отоврался бы, но зачем это надо?

Петрович с уважением посмотрел на меня, перевел взгляд на Смирнова, а тот непонимающе нахмурился.

– Нечто, вроде «греческого огня», только послабже, – пояснил Исаков.

Возможно, Игорь Васильевич и не знал, что такое «зажигательные снаряды», но о тайном оружие византийцев слышал и отреагировал моментально.

– Что потребуется? – деловито поинтересовался начальник Смоленского губчека.

А требуется-то всего ничего: бутылка, немного горючей жидкости, и тряпка. В горючке проблемы не было, в тряпках тоже. Вот, с емкостями сложнее. Это в будущем пустую посуду можно найти в ближайших кустах (не стеклянную, то хотя бы пластиковую), а в двадцатом году немного сложнее. Стеклянная бутылка – вещь недешевая, и в хозяйстве полезная. Но все-таки, за полчаса отыскали четыре емкости. Две Петрович забраковал сразу – стекло слишком толстое, а две пришлись впору.

Видя, как Исаков сосредоточенно изготавливает «греческий огонь», Игорь Васильевич задумчиво изрек:

– Вот, такие бы штуки, да с аэропланов на белополяков бросать.

– Пытались, но толку мало, – хмуро отозвался Исаков, искоса поглядывая на меня. – Бутылка либо в землю впивается, не колется, либо прямо в аэроплане бьется. Был случай, когда самолет прямо в воздухе сгорел.

Ишь ты, господин бывший белогвардеец, пытались они! Наверняка, против шестой армии и пытались. Ну, что уж теперь. Коли прощен ты Советской властью, значит, прощен.

– Вот, теперь только спичку поднести, – с удовлетворением сообщил сапер. – Ну, когда загорится, можно бросать. Только, поближе придется подходить. Прикроете?

Да уж, конечно прикроем. И не тебе, мил-человек, до дома бежать. Сейчас кого-нибудь помоложе возьмем, да пошустрее.

Глава 11. Вызов задерживается

Кладбище, поросшее деревьями, сыграло с «контриками» злую шутку – если есть пути отхода, стало быть, они могут стать и «путем подхода». Двое парней, отобранных Смирновым, вооружившись «коктейлями Молотова» (тьфу ты, конечно же, бутылками с зажигательной смесью!), укрываясь стволами от реденьких выстрелов осажденных, обошли дом сзади, сумели приблизиться метров на десять, и дружно бросили бутылки в заднюю стену, где находился выход с повити. У нас, на севере, этот выход напоминает двустворчатые ворота, с въездом для лошади, а тут какая-то дверца. Впрочем, ее размеров хватало, чтобы впустить и выпустить взрослого человека. Ну, теперь-то уже поздно рассуждать…

Пламя заплясало по бревнам и, очень скоро домик, вспыхнул. Засевшие внутри не хотели изжариться, а путь назад был отрезан и, у них теперь был один выход – пробиваться вперед. Если бы они сумели ринуться вместе, всей группой, то какой-никакой шанс у них был. Но одна-единственная дверь позволяла выпустить лишь одного человека, а договориться, чтобы кто-нибудь выскочил вперед и, пожертвовав собой, прикрыл остальных, они не смогли. Кажется, на выходе даже случилась давка, потому что каждый старался выскочить побыстрее, расталкивая остальных. Ничего удивительного, если в здании собираются малознакомые люди, не имевшие ни дисциплины, ни лидера. Вообще, встреча «заговорщиков» была организована так «топорно», что становилось тошно. Им бы сейчас кинуть из дома пару гранат, ошеломить атакующих, то есть нас, а потом разбегаться в разные стороны. Человек семь, а то десять, сумели бы прорваться.