Хамелеон (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
А май закончился на том, что меня перевели в разведроту бригады, впрочем, я не возражал, это дело добровольное. Правда, не стал командиром отделения, рядовой стрелок, и получил «ПКМ», сдав автомат. В третьем взводе, во втором отделении числюсь, мой командир сержант Берестов. Работы множество, постоянно в зелёнке, на ногах. Частые боестолкновения, это всё нормально и привычно. Однако май на этом не завершился. На меня наградные написали, за побег и уничтожение отряда Масуда. К «Боевику» представлен, писарь в штабе шепнул. Также наши нагнали тех иностранцев, и после недолгой схватки, часть пленили, другие убиты были. Их охрану так всю положили. И даже смогли оторваться от крупного отряда моджахедов, что стал преследовать, и вертолётами эвакуировались. Без потерь обошлось. Добычу отправили в штаб армии, что-то там серьёзное было, нам не говорили что. Ещё одна новость, но она уже в начале июня. Мы как раз вернулись с прочёсывания и зачистки очередного кишлака. Завтра вроде идём дорогу проверять, на Асадабад, так вот, про родных Андрея узнал. Не скажу, что благополучная семья. Удивило как тот в десант попал, там же вроде проверяют призывников. Из-под Киева тот, сельский житель. Старший брат, Виктор, сел за кражу. На зоне убил соседа, и получил ещё десять лет. Через семь лет выходит. Средний брат, Николай, с дружками, с которыми выпивал, хату в Киеве взяли, и старший из них, старый урка, уговорил того, убедил, взять всё на себя. Пятнадцать лет за организованное преступление по сговору, тот получил. Развели как идиота, особист усмехнувшись, описал эту схему, так работают старые уголовники, скидывая вину на молодых. Сам тот на три года сел, уже вышел, а Николаю ещё десятку мотать.
Младший брат, Андрей, почти по тем же стопам пошёл, два привода по малолетке. Но тут срочная служба, вот и попал в Афганистан. Что по родителям, то это были опустившиеся маргиналы, много пили, не работали, ходили по соседям, выпрашивая подачки. Или шабашили. Год назад они по пьяни угорели в бане, соседи хоронили. Андрею сообщили, теперь вот мне повторили. Родственники ещё есть, но дальние и знаться особо с Майскими не желали. Отвадили. А информацию предоставил участковый, что и тянул Андрея из ямы, не пошёл по стопам братьев. Не равнодушный, это хорошо. Он и с назначением и направлением помог. Молодец, вернусь из армии, отблагодарю. Кстати, на службе Андрей по старым привычкам пытался строить из себя блатного уголовника, но тут дембеля быстро поучили его уму разуму, и учёба пошла в прок, вон до младшего сержанта дослужился. Наград пока не заимел, но и серьёзных дел особо за ним не числилось. На этом все новости. Мы активно работали, дороги часто чистили. Выяснилось, что у меня зоркий глаз на неприятности, на фугасы и возможные места засад, и наш взвод на это дело чаще других привлекали. Чистили дороги перед крупными конвоями, на Кабул и Асадабад. И конвои, надо сказать, проходили без особых проблем, это тоже отметили. Был бой с залётной группой моджахедов, где слову, а мы всех положили, никто не ушёл. Среди тел нашли чернокожего афганца, с жетонами морпеха США. А так как обнаружил затаившихся бандитов именно я, и вывел так, что мы без проблем уничтожили их, то по совокупности, за всё, мне дали «Красную Звезду». Прилетал генерал, из Сто Восьмой мотострелковой дивизии, её командир, он награждал строй бойцов. Не меня одного. Первая моя. Насчёт «Боевика» пока не слышно. Помимо этого, подняли в звании, до сержанта, и поставили командовать первым отделением в нашем же взводе, а его прошлый командир в замы вышел.
Вообще тут стоит уточнить. Я под постоянным наблюдением врачей госпиталя. Свой лечащий врач. Да, я мог пройти медкомиссию, комиссовали бы по потере памяти, но я пожелал дослужить срочную до конца. Тут немного осталось, осенью домой. А продлевать службу точно не буду, тут штабных успокоил. Потому и оставили. Дальше я довольно умело замещал несколько раз командира отделения, или меня ставили командовать группой, в четыре или пять бойцов, когда разделялись, и наблюдали, признав меня токовым, и вот вернули в командиры отделения, как Андрей до своей гибели был. Так что дальше командовал. «Боевик» я всё же получил, но в августе почему-то, успел до этого момента заработать ещё одну «Звезду» и медаль «За Отвагу». А мы теперь на караваны охотимся. Около двадцати за два месяца, это сильно, вот нас на это направление с дорог и кинули. В августе я вдруг стал командиром взвода. Взводного ранило, да и зама его. Мы с одним взводом десанта, усиление, крупный караван с хорошей охраной взяли, едва хватило сил его уничтожить. У нас во взводе один двухсотый и пятеро трёхсотых, и меня выдвинули на должность командира, временно. Да и там в бою я и принял командование, руководил рисунком всего боя, и был командиром до самой эвакуации. Мне дали звание старшины, и две недели, до прибытия нового командира взвода, новичок, впервые в Афгане, я спокойно себе командовал, получая пополнение взамен выбывших. Ротный меня проверял, убедился, что я на своём месте и больше не отслеживал. Чистили дороги, усиливали какие подразделения. Что чаще всего и было, чтобы рядом офицер был, которому я подчинялся.
Вообще мы больше с десантным батальоном взаимодействовали, с его подразделениями, а тут к мотострелкам начали прикреплять. Особенно для усиления охраны караванов, шли в дозоре перед ними. Вот и новый командир прибыл, познакомили с личным составом, и надо сказать, мы с ним не сработались. Ну для начала тот неожиданно стал ревновать к моему авторитету среди бойцов, а он был очень высок. Я поначалу и не понял в чём дело, не сразу разобрался. Мелкими придирками начал доставать. Мажор, сынок генерала, всю жизнь в Москве прожил, думает, что ему всё дозволено. В общем, я уже решил его под ранение подставить, чтобы выбыл и снова взводом командовал. Судя по настроениям бойцов, они такой замене тоже не рады. Однако, повезло, двадцать девятого августа тот с тифом свалился, и его в наш госпиталь, что как раз у нас в Джелалабаде специализировался на таких болезнях. Две недели тишины обещали врачи, и спокойной работы, я снова заменял взводного. В общем, я желал без проблем дослужить срок, и выйти в запас, через месяц надеюсь приказ будет. Не знаю первой очередью отправят, или второй, но кроме меня ещё восемь бойцов готовились к дембелю, но двое из них раздумывали насчет сверхсрочной. А тут шестого сентября у нас войсковая операция против укреплений моджахедов в стороне Асадабада, и мы вклинились в оборону. Два батальона с танкистами и артиллерией работало. Хорошо так вклинились, что крупный отряд моджахедов нас отрезал от своих, патроны уже подходят к концу, и я как старший по званию, замполита нашей разведроты, он тут командовал, командира взвода десантников и его зама, накрыли гранатой из «СПГ», явно по рации и радисту били, принял решение, забирать раненых и тела убитых, и прорываемся. Но не к своим, там всё перекрыто, сканер показал, а дальше в тыл к противнику. Тропки есть, я видел, уйдём тихо. Вот и прорвались.
Перед тем как уйти на прорыв, а силы в этой стороне были небольшие, больше сдерживания, я взял у штатного снайпера взвода его «СВД», всего пятнадцать патронов осталось, и тщательно отработал. Лично, по пулемётчикам и тем стрелкам, что засели в кустах и скалах, они перекрывали наш путь. Пятнадцать патронов, и всё, два остались невостребованными, я так и расчистил дорог. Ответственных за вынос раненых и погибших уже назначил, пустили трофейный тент на носилки, и вот так перекатами, прикрывая друг друга, и ушли. Все на переноске, только пять бойцов в охранении. Густая зелёнка нас скрыла, шли по тропке. Местные о ней знали, шесть растяжек сняли. Рации вызвать своих нет, изувечена осколками, да и не стали бы, у нас режим радиомолчания. Поэтому наши особо о том, что мы ушли, вырвались из окружения, не знали. Три бойца с сержантом, нас прикрывали, делая вид что мы ещё тут, постреливая то там, то тут. Потом нагнали. В общем, ушли, бойцы ещё тех побитых моджахедов почистили на патроны и боезапас, отчего мы пополнили БеКа, и плотной группой в пять десятков бойцов уходили в горы. Я командовал и своим взводом, и десантным. Он кстати больше потерь понёс, всё же из пяти двухсотых, четверо их. Ушли километра на четыре. Тут встали, пока медик более тщательно обхаживал раненых, перевязки шли, я оставил трёх бойцов для охраны павших и раненых, а сам повёл оба взвода к месту будущей засады. Душманы перекидывали к месту, где нас окружили, отряд, плюс вели караван с боеприпасами. На мулах везли ящики, я и хотел всё это взять.
