Злодейский путь!.. Том 3 и Том 4 (СИ) - Моргот Эл

Сколько будет идти письмо до ордена? Шен понял, что готов уже сдаться и написать, не взирая на мнимую гордость, просто для своего успокоения.

Сидит там на своем пике небось и бумажки перекладывает! А ему просто приснился один единственный сон, и он теперь места себе не находит. Это так глупо! Ведь очевидно, что из-за их связи Шен почувствовал бы, если б с Муаном что-то случилось.

Но он хотел получить от него хоть какой-то ответ. Просто… Может, он что-то не так сказал или сделал? Шен уже в который раз в подробностях вспоминал их последнюю встречу и не мог припомнить ничего, на что можно было обидеться прославленному старейшине пика Славы. Тогда какого, мать его, черта?!

Ему искренне хотелось убедить себя, что он совершенно не переживает по этому поводу. И несколько дней это в принципе удавалось. Но стоило прекращать врать себе, очевидно, что его настроение ухудшается с каждым днем из-за гнетущих сомнений. В поместье и так происходит черт знает что, но более половины его мыслей занимает молчание Муана! Какой абсурд! Может, если бы не эта бессовестная зараза, он бы сконцентрировался на деле и уже давно распутал клубок недомолвок семейки Шуэра!

— Учитель, вас что-то тревожит? — спросила наблюдательная Аннис.

— Да… просто подумал кое о чем… Аннис, ты видела старейшину Муана накануне нашего выезда в столицу?

Он не думал, что ученица сможет хоть как-то ему помочь, но та его удивила:

— Да. Мастер Муан сказал мне, что мы завтра выдвигаемся в столицу.

— Так это он тебе сообщил?

Шен помолчал, размышляя над этой ситуацией.

— Он сказал «мы»?

— Да, я думала, что он поедет с нами. Но, когда с утра его не было, я решила, что неправильно поняла.

От этих новостей Шену стало только тревожнее. Он с трудом сдержался, чтобы не двинуть по столу кулаком.

Стараясь не думать о том, на что он никак не может повлиять, Шен открыл огрызок дневника Рурет, который забрал тогда с собой. К его вящему сожалению, прочитать можно было лишь пару предложений, написанных у самого корешка. В основном все место занимали рисунки и схемы печатей, но была ближе к концу одна фраза, которая его беспокоила.

«У этой тени девять хвостов».

Это не то, что можно было счесть за совпадение. Во всяком случае, он не мог позволить себе поступить столь беспечно.

На другой стороне разворота значилось: «Если это не она, то почему Тасо…».

Через два разворота можно было еще разобрать: «Что, если зеркало…».

И в самом конце: «…видела тебя повзрослевшего. Я буду ждать этой встречи…».

Шен закрыл дневник и отложил его в сторону.

Пожалуй, следовало бы найти Риту и спросить у нее, помнит ли она что-либо о своем ночном променаде.

Прогуливаясь по поместью в поисках Шуэровой внучки, Шен вышел в лотосовый сад, предполагая, что с большой вероятностью встретит ее здесь. Он прошелся возле пруда, по тропинкам, окруженным тонким бамбуком и вишневыми деревьями, заглянул в беседку и даже спустился в тайную комнату, но и там никого не обнаружил. Вновь выбравшись на поверхность, Шен еще раз осмотрелся по сторонам и устало присел на лавочку рядом с прудом.

Сегодняшний день был необычайно солнечным и теплым для времени, когда осень уже перевалила через свою половину. Пусть мир и был укрыт коричнево-серыми красками, сейчас Шен видел в них тысячи оттенков. Осень неожиданно показалась ему удовлетворительно-уютной, он глубоко вдохнул терпкий запах сухой листвы.

Шен откинулся на спинку лавочки и прикрыл глаза, подставляя лицо теплым солнечным лучам. Какое-то время он просидел, слушая тихий шелест покачивающегося на ветру бамбука, но затем чьи-то чуть шаркающие шаги привлекли его внимание.

Шен выпрямился и обернулся. Рядом с ним на лавочку опустилась низенькая старушка.

— Какой погожий солнечный день, — произнесла она, с наслаждением щурясь в свете лучей.

Шен кивнул, продолжая исподтишка ее рассматривать. Седые волосы были уложены в вычурную прическу, заколотую множеством золотых заколок, одета она была в широкое бело-золотое платье с длинным подолом, мешающим при ходьбе. Шен терялся в догадках, кто она такая.

— Вы уже почти неделю гостите в этом месте, — со вздохом произнесла старушка, сложив морщинистые руки на коленях. — Вам нравится то, что вы видите?

— Очень нравится, но…

— Но во всех семьях есть свои скелеты в шкафу, — закончила за него старушка. — Дорогой мой, — она развернулась к нему и заглянула в его глаза, — вам хотелось бы быть частью этой семьи?

— Хотелось бы… — удивленно взирая на нее, произнес Шен.

— Тогда вам не стоит копаться в далеком прошлом, — улыбаясь, старушка склонила голову на бок и ободряюще смотрела на него. — Поверьте моему опыту, старые тайны приносят лишь ненужные волнения.

— Я все же думаю, что тайны внутри семьи пожирают ее. И однажды от нее останется только остов, абсолютно пустой изнутри, — возразил Шен.

— Какие у вас необычные взгляды, — усмехнулась старушка, отворачиваясь. — Сразу видно, что вы никогда не были частью большой семьи.

Почему-то эти слова его задели. Шен молчал, не в силах подобрать достойного ответа.

— Мама, вот вы где! — услышали они женский оклик. — Командующий Сур уже весь извелся!

Шен и старушка одновременно обернулись на голос. В галерее стояла супруга Шитана госпожа Лефи. Старушка поднялась с лавочки и, на прощание похлопав Шена по плечу, пошла ей навстречу.

«Мама»? Так это была вдовствующая императрица?!» Это осознание заставило Шена порадоваться, что он не слишком резко ей отвечал!

После того разговора с Шуэром Шен все никак не мог решиться показаться ему на глаза. Ему хотелось, чтобы все было как прежде, и он очень сожалел, что завел тогда тот разговор. Что, если теперь Шуэр всегда будет смотреть на него с тем страхом в глазах? Шен привык к тому, с каким трепетом и даже ужасом смотрят на него в ордене РР, и, подумать только, Шуэр как-то незаметно стал для него отдушиной, перед ним не нужно было играть роль устрашающего старейшины Проклятого пика, и Шену это нравилось. Но, похоже, он слишком сильно вышел из роли и слишком расслабился и потерял эту единственную гавань. Теперь Шуэр смотрел на него со страхом. Если так подумать, то вряд ли он захочет, чтобы Шен надолго задерживался в этом поместье.

«Это и поместье Шена тоже!»

Но он не жил здесь больше шестидесяти лет… Это уже давно не его дом.

«Система, думаешь, Шуэр меня ненавидит? Он ведь просил меня тогда не вмешиваться».

[Я ничего не думаю, это не в моей компетенции.]

Шен был ни капли не удивлен.

— Дядя!

Старейшина Проклятого пика задумчиво расхаживал по террасе, когда к нему навстречу поспешил Шитан. Государственный сановник выглядел взволнованно.

— Дядя, мне нужно с вами поговорить.

— Я слушаю, — произнес Шен, предчувствуя нечто не слишком приятное и машинально принимая вид холодной отстраненности, с которым он обычно общался со старейшинами ордена РР.

— Простите, если это покажется вам грубым, — начал Шитан и даже слегка поклонился, — но я вынужден попросить вас поменьше общаться с моей дочерью. Нас с Лефи обеспокоило то, что Риту вновь стала вспоминать свои детские истории о монстре.

— Детские истории?

— Да. В детстве она выдумала монстра, живущего где-то в поместье. Одно время она так боялась, что почти не разговаривала с нами. Я не хочу, чтобы из-за общения с вами она вновь замкнулась в себе. Это ведь вы ей сказали, что монстр реален!

— Позвольте, я не говорил ей, что ее монстр с красной лентой реален, я лишь сказал, что монстры и в самом деле существуют.

— Это все равно что подтвердить ее фантазии! Дядя Шен, пусть вы и заклинатель, и сталкиваетесь с проявлениями злой энергии и духами, но мы живем в столице! Подобные ужасы от нас далеки! А наша дочь…

— Она ходит во сне, так? — перебил его Шен.

Шитан раздосадовано взирал на него.

— С ней все в порядке, — затем твердо заявил он. — Она с детства впечатлительная, вот и все. Прошу вас держаться от нее подальше.