Становление Хранителя (СИ) - Широков Даниил

— Нарушитель, — скрипуче поприветствовали меня пятеро механических солдат, направлявшихся в сторону пробития в обороне. — Уничтожить…

— Не сегодня, — ухмыльнулся я. — Аква, ле вадо. Заряд.

А затем, чуть помедлив, пока голубой клинок разорвётся несколькими десятками литров воды, добавил.

— Всплеск.

Молнии, кажется, порядком утомили меня. Но это был последний раз, когда мне пришлось их использовать, так что пускай они останутся здесь с миром. Солдаты технократов рухнули, задымившись, несколько раз дёрнули конечностями и притихли.

А теперь, убийцы детей, я отправляюсь за вашими душами.

Через лабиринты из переулков и непонятных знаков я интуитивно нашёл красивое здание с колоннами, на табличке у которого на нескольких языках было написано «Администрация и управление». Сюда-то мне и надо, хе-хе.

На удивление, внутри было пусто. Охранный пост, эдакая застеклённая комнатка, и тот не имел в себе ни человека, ни машины. Недостаток кадров у них, что ли? Впрочем не важно. Оделанный красивой светло-бежевой плиткой пол, несколько гравюр на стенах, изображавшие, как можно было понять, лидеров в науке и политике — вот и весь антураж здания. Помимо этого, единственной вещью, отличавшей административный комплекс технократов, был грёбанный лабиринт из кучи переходов и то больших, то маленьких помещений.

После десятиминутного блуждания туда-сюда я разозлися, врубил поиск жизни и попросту пробил собой несколько полов, взлетая на пару этажей вверх, пока не оказался в длинном овальном коридоре, на полу которого пролегала аккуратная алая дорожка. Из ткани, не из крови, конечно. Охранников возле широкой двойной двери не было, но мне бы это и не помешало. За ней скрывалось несколько огоньков, показанных на сканирующем заклинании как живые люди. Решив войти аккуратно, я потянул дверку на себя.

Закрыто.

— Вы серьёзно?!

Один мощный удар кулака пробил в тонкой древесине неплохую дыру, через которую я просунул руку и открыл с той стороны защёлку. В зале с низким потолком было всего два предмета мебели — длинный и широкий прямоугольный стол и несколько обитых бархатом кресел, каждое из которых вмещало в себя кого-то. Здесь были и стариканы в лабораторных халатах, и мужчины в инженерных костюмах, и даже девушки в элегантных платьях. Замечательно. Свет нации, управляющая когорта технократии. Учёные, изобретатели, культурные деятели.

А ещё бессовестные убийцы детей и стариков.

— Фи! Так и знала, что они не особо отличаются от варваров, — фыркнула одна из женщин, демонстративно подняв свой маленький нос. — Никакого чувства вкуса.

— Я мог бы убить тебя тысячей разных способов, — не меняясь в лице, процедил я. — Но у меня есть только один шанс. Подумай немного и реши, какую смерть предпочтёшь. А хотя знаешь, есть пара идей…

— Мы приветствуем тебя, о вторженец, — начал один мужиков, поправляя пенсне. — Нам известно, что вы жестоко захватили всю нашу страну, разрушили города и фабрики.

Пауза.

— И? — не понял я. — Ты продолжай, продолжай, а я тут посижу.

Конечно, отсутствие реакции на опускание моей задницы в месиво из крови, костей и перерубленных органов вызывало определённые сомнения в трезвости рассудка здесь сидевших. Однако сей факт не мог не радовать. Наконец-то я обойдусь без вечных криков и стонов о жалости.

— Мы признаём своё поражение, — взял на себя роль лидера один из самых молодых учёных. — И хотим обсудить условия, на которых наша страна сможет получить суверенитет. Мы согласны на…

— Никаких переговоров с террористами, — хохотнул я, воздушным лезвие перерезая говорящему шею. — Следующий. Говорите, говорите, я вас внимательно слушаю.

«Свет нации» испуганно переглянулся, пытаясь понять, чего же от него в итоге хотят. Чем дольше они тут сидят, тем больше их столица обращается в пепел вместе со всеми производящими мощностями.

— Не хотите? — улыбнулся я. — Тогда начну я.

Я поднялся, как смог, отряхнулся от человеческой требухи, прилипшей к куртке. Жаль, хорошая была ткань. Немезида будет сердиться, что я испачкал элемент её гардероба.

— Вы послали шпионов, чтобы дестабилизировать ситуацию в стране, — холодно проговорил я. — Они убили чьих-то родных, чьих-то любимых. Приняли их форму. Знаете ли вы, насколько это жестоко? Даже для меня, кого давно прозвали Палачом.

— В-война ведётся самыми разными способами, — с дрожью в голосе пробормотала одна из собравшихся здесь женщин.

— Конечно, — согласился я. — Даже если для ликвидации лидера вражеского государства вы убьёте детей. Невинных, я это выделяю, детей. Ещё не выросших в полноценные личности, чтобы что-то решать во взрослом мире. Так?

В отличие от варваров, общество в Асцаин и торговом союзе было максимально приближенно к тому, что было на Земле. Никто не заставлял младенцев ненавидеть, пожирать плоть врага, заниматься усердными тренировками, призванными служить одной-единственной цели — убивать того, кого захочешь. Дети королевства не сделали свой выбор. Они просто жили своей жизнью, как и все обычные люди.

— Так, я вас спрашиваю? — повысил я тон. — Собрались здесь, сидите, нахохлив гребешки. Умные люди, просвещённые люди. На чьих руках крови едва ли не больше, чем у яростных воинов варваров, проведших всё своё существование в войне.

— Чего ты хочешь от нас?! — не выдержал и вскочил со своего места один из стариков. — Мы бились теми способами, которые были известны. Я не вижу ничего предосудительного в подобных действиях!

— Разрыв, — пожал я плечами, наблюдая, как тело вскрикнувшего сворачивается, кости в нём перемалываются, а плоть едва ли не взрывается, орошая кровью весь зал. — Горбатого могила исправит. Твоя — здесь.

— Если ты пришёл только для того, чтобы убить нас, — едва выговаривая слова, произнёс тот самый мужик с пенсне. — То сделай это поскорее. Не вынуждай ждать!

— Именно в этом прелесть экзекуции, — ухмыльнулся я. — Вы не знаете, когда умрёте, кто именно лишиться своей жизни следующим. Ожидание… Вот самое замечательное смертоносное оружие. Я же Палач, в конце-концов. Сядь, не вынуждай меня принуждать тебя.

После моих слов в зале повисла тишина. Только неровное и глубокое дыхание нескольких оставшихся в живых технократов нарушало её. Несколько ламп над нами помигали и погасли. Видимо, отключили энергостанцию. Ночь мигом заполонила собой практически всё помещение.

— Вы же рационально мыслящие существа, — покачал я головой. — А поступаете как последние подонки.

— Смотря как посмотреть, — прорычал один самых старых собравшихся. Судя по голосу и военной форме, именно он управлял легионами. — Вы вырезали варваров подчистую, не моргнув и глазом.

— На агрессию отвечают агрессией, — сурово припечатал я. — Они первые пришли в наши города, чтобы истребить население. Не мы это начали. И даже не вы.

— Именно! — вступился молодой инженер. — Во всём виноват торговый союз! Они первыми предложили нам с Цысбергом атаковать Асцаин!

— Ах, ну да, вы самые что ни на есть белые и пушистые, — хохотнул я. — Воздушное лезвие.

Тело рухнуло, не издав и звука.

— Ещё глупые предложения для сохранения своих собственных вшивых жизней будут? — вопросил я. — Отлично.

В образовавшей тьме на меня глядело всего четыре пары глаз. Ни в одном взгляде я не увидел раскаянья или хоть каких-то мук совести. В этом плане даже варвары были искренними. Уважая силу, поклоняясь ей, они с честью приняли своё поражение. А эти мрази продолжают сидеть и пялиться, ожидая, что с ними будет. И плевать они хотели на остальных жителей, согнанных в столицу. Сколько их там? Тысячи три? Даже «своих» эти ребята спасать не хотят. Лишь бы выжить самостоятельно.

Воистину мерзкие создания.

Горе от ума, блин, в человеческом эквиваленте.

— Я долго думал, — начал я. — Как бы заставить вас пройти те мучения, что испытали все те, чьих родных вы подменили. Как вынудить вас испытать ту боль, то отчаянье детей, чьи родители оказались бездушными машинами, тот страх родителей, чьи отпрыски стали грёбанными роботами. Что же будет для вас сравнимо со всем этим?