Джерри Пурнелл - Легион Фалькенберга
— Да. Он все еще в казармах морской пехоты. Это наше слабое звено, Джереми. Я хочу, чтобы они побыстрей оказались здесь; тогда мы сможем контролировать их общение. И нужно сделать это как можно скорее.
— У вас лучшие люди. Думаю, все будет в порядке. Фалькенберг кивнул.
— Но глядите в оба, Джереми, и будьте осторожны, пока СВ не уйдет. Я нанял доктора Уитлока, чтобы он выяснил для нас обстановку. Он еще не показывался, но я предполагаю, что он на Хедли.
Севедж ответил на взмах руки Фалькенберга и уселся на единственный в комнате стул. С кивком благодарности взял у Кальвина стакан с виски.
— Нанимаете экспертов? Говорят, он лучший… Как хорошо! На кораблях Бюро Переселения нет никакой выпивки.
— Когда Уитлок покажется, соберем совещание всех офицеров, — сказал Фалькенберг. — А до этого времени придерживайтесь плана. Брэдфорд должен прислать батальон завтра, а потом начнет набирать добровольцев из своей партии. Предполагается, что мы будем их обучать. Конечно, они будут преданы Брэдфорду. Не партии и определенно не нам.
Севедж кивнул и протянул Кальвину стакан за новой порцией.
— А теперь расскажите о хулиганах, с которыми вы столкнулись в городе, главный старшина, — сказал Фалькенберг.
— Уличная банда, полковник. Неплохо дерутся поодиночке, но никакой организации. Нас было почти сто человек, так что никаких проблем.
— Уличная банда. — Джон задумчиво потянул себя за нижнюю губу, потом улыбнулся. — А сколько наших людей были уличными хулиганами, как эти, главный старшина?
— Половина, сэр. Включая меня. Фалькенберг кивнул.
— Думаю, не худо бы нашим морским пехотинцам встретиться с этими парнями. Неформально, конечно.
— Сэр! — Лицо Кальвина засветилось радостным предчувствием.
— Теперь вот что, — продолжал Фалькенберг. — Нашей серьезной проблемой будут новобранцы. Ручаюсь, кое-кто из них попробует подружиться с нашими солдатами. Станут расспрашивать о прошлом и о частях, в которых служили. Ребята будут пить, а где пьют, там болтают. Как вы справитесь с этим, солдат?
Кальвин задумался.
— Первое время проблем не будет. Мы будем держать новобранцев отдельно от наших людей, за исключением инструкторов, а инструкторы с новобранцами не болтают. Когда пройдут начальные тренировки, будет сложнее. Но, дьявольщина, полковник, солдаты любят прихвастнуть о своих военных подвигах. Мы просто подскажем им, чтобы все приукрашивали. И они такого понарасскажут, что им никто не поверит.
— Хорошо. Мне не нужно вас предупреждать, что мы идем по очень тонкому льду.
— Мы справимся, полковник, — уверенно ответил Кальвин. Он давно с Фалькенбергом, и, хотя каждому свойственно ошибаться, главный старшина уверен, что полковник найдет выход из любой дыры, в какую бы они ни свалились.
Ну, а если не получится, что ж… на двери канцелярии каждого подразделения СВ висит надпись следующего содержания: «Ты стал морским пехотинцем, чтобы умереть, и Флот пошлет тебя туда, где ты сможешь умереть». Кальвин прошел мимо этой надписи, когда записывался на службу, и с тех пор видел ее тысячи раз.
— Тогда все, Джереми, — сказал Фалькенберг.
— Да, сэр. — Севедж вскочил и отдал честь. — Чертовски приятно снова это делать, сэр. — Он помолодел на много лет.
— Рад вашему возвращению, — ответил Фалькенберг, козыряя в ответ. — И спасибо, Джерри. За все…
Батальон морской пехоты прибыл на следующий день. Его сопровождали офицеры СВ, передавшие батальон Фалькенбергу. Капитан, который привел батальон, хотел остаться и понаблюдать, но Фалькенберг нашел для него поручения и отправил с ним за компанию майора Севеджа. Час спустя в лагере не осталось никого, кроме людей Фалькенберга.
Два часа спустя солдаты уже работали, устраивая свой лагерь.
Фалькенберг наблюдал за ними с порога своего дома на ранчо.
— Какие-нибудь проблемы, главный старшина? — спросил он.
Кальвин пощупал щетину на квадратной челюсти. На службе в гарнизоне он брился дважды в день и сейчас как раз раздумывал, не пора ли бриться второй раз.
— Ничего такого, что нельзя решить с помощью залпа из всех орудий, полковник. С вашего разрешения я выделил несколько баррелей виски и позволю выпить до прихода новобранцев.
— Разрешаю.
— До завтрашнего полудня солдаты не будут готовы, но мы держимся в графике. Лишняя работа им не повредит.
— Многие ли сбегут? Кальвин пожал плечами.
— Может, ни один, полковник. Мы постоянно держим их при деле, а этих мест они совсем не знают. Новобранцы, конечно, другое дело, и когда они появятся, возможны побеги.
— Да. Что ж, посмотрите, что можно сделать. Нам нужен будет каждый человек. Вы слышали, как оценивает ситуацию президент Будро.
— Да, сэр. И это делает солдат счастливыми. Похоже, нам предстоит хорошая драка.
— Думаю, можете смело обещать людям тяжелые бои, главный старшина. Они должны понять, что, если мы не победим, им вообще некуда будет деваться. Никаких ошибок на этот раз.
— Никаких ошибок не было и в половине прошлых дел, полковник. Сейчас мне лучше повидаться с капитаном Фастом насчет бренди. Присоединитесь к нам вечером, сэр? Людям это понравится.
— Приду, главный старшина.
Кальвин ошибся в своих расчетах. Солдаты не были готовы и к вечеру следующего дня. А новобранцы появились день спустя.
Лагерь превратился в арену напряженной деятельности. Морские пехотинцы заново проходили базовую подготовку, возвращая себе боевую форму. Каждая манипула из пяти человек готовила на себя, стирала, ставила палатки из синтетики и веревок и поставляла людей на постройку лагерных укреплений и ограждений.
Новобранцы делали то же самое под присмотром офицеров-наемников и унтер-офицеров Фалькенберга. Большинство из тех, кто прилетел с Севеджем на корабле Бюро Переселения, были офицерами, центурионами, сержантами и техниками, а в батальоне морской пехоты оказалось непропорционально большое количество мониторов и капралов. В этих двух группах собралось достаточно лидеров для создания целого полка.
Новобранцы учились спать под походными плащами и жить в полевых условиях, не в мундире, а в боевом костюме из синтекожи и в сапогах. Они сами готовили себе пищу, сооружали укрытия и не зависели ни от чего за пределами части. Через две недели их начали учить самостоятельно собирать из немурлона защитную броню. Закончив делать броню, они жили в ней, а всякий, кто отлынивал от своих обязанностей, обнаруживал, что его броня утяжелена свинцом. После наступления темноты марширующие в наказание манипулы, взводы и целые отряды новобранцев и ветеранов стали привычной картиной.
У добровольцев не было времени подружиться с ветеранами морской пехоты. Севедж, Кальвин и остальные безжалостно муштровали их, учили ходить строем, жить в полевой обстановке, проводили боевую подготовку и ремонтные работы. С каждым днем формирования новобранцев таяли: многие покидали службу. Но возник постоянный приток новых.
Все это были молодые люди, они приходили группами непосредственно в лагерь. Прежде чем попасть в канцелярию части, они выстраивались на плацу, и нередко их сопровождали ветераны морской пехоты. Из новичков составляли особые подразделения или распределяли среди добровольцев-партийцев. Те гораздо реже бросали службу и охотно учились боевому мастерству.
Спустя шесть недель лагерь посетил вице-президент Брэдфорд. Приехав, он увидел, что весь отряд выстроен на плацу: новобранцы с одной стороны, ветераны — с другой.
Главный старшина Кальвин обращался к строю:
— Сегодня на Земле 30 апреля. — Голос его гремел, не нуждаясь в усилителе. — Это День Камерона. 30 апреля 1863 года капитан Жан Данжу из Иностранного легиона с двумя офицерами и шестьюдесятью двумя легионерами противостоял двум тысячам мексиканцев в бою под Камероном.
Бой продолжался весь день. У легионеров не было ни еды, ни воды и очень мало боеприпасов. Капитан Данжу был убит. Его место занял лейтенант Вийан. Он тоже был убит.
К пяти часам вечера в живых оставались только лейтенант Клеман Маде и четыре солдата. У них было по одной обойме на каждого. Истратив патроны, они пошли в штыковую атаку.
Никто из них не выжил.
Солдаты молчали. Кальвин посмотрел на новобранцев. Те стояли навытяжку под горячим солнцем. Наконец Кальвин снова заговорил:
— Не хочу, чтобы кому-нибудь из вас выпало такое. Но, может быть, кто-нибудь из вас понял, что такое Камерон.
Сегодня вечером каждый получит дополнительную порцию вина. Ветераны получат также по пол-литра бренди. Внимание. Слушать приказ.
Фалькенберг отвел Брэдфорда в свой дом на ранчо, теперь превращенный в офицерскую столовую, и они сели в углу. Официант принес напитки.
