Евгений Прошкин - Смертники
— Другие у нас тоже есть.
— Постой, постой! Ты говорил, что жил в Москве, в Печатниках?
— Да, в тех местах, а что? — заинтересовался Зеро.
— У меня двоюродная тетя там живет. Молодая. Такая классная телка, что если бы не родственные узы, я бы и сам…
— По-моему, он что-то мутит, — высказался Сахалин.
— Ты что-то мутишь, чувак, — с укором повторил Зеро. «Хозяин желает, чтобы вы не ломились в магазин, где вас легко угрохают, а залегли рядом с выходом и дожидались двух сталкеров. Это понятно? Понятно?..» Ответа не было.
— Если оставите меня в живых, вам это зачтется, — неожиданно для себя заявил Гарин.
— На том свете, что ли? — усмехнулся Зеро.
— Иначе Михаил не успокоится, пока не отрежет вам головы, — серьезно добавил он.
— Михаил! — презрительно протянул Сахалин. — У вас с ним немножко странные отношения. Немножко такие теплые. Хотя конечно: кто ты такой без своего Михаила? Нуль.
Зомби были уже совсем близко. Осталось три ступеньки, чтобы подняться на площадку перед магазином. Ступеньки — это трудно…
— Нет, нуль — это он, Зеро, но я хотел поговорить о другом, — затараторил Олег, однако его уже не слушали.
Сахалин двинул его чугунным кулаком в живот и, когда Гарин согнулся, снял у него с головы артефакт. Вот и все.
— Ну и черт с вами, стреляйте! — искренне произнес Олег.
— Да на хрен ты нам сдался! — в тон ему ответил Зеро. — Привет Михаилу. Мишеньке. Мишутке. Пошли, Сахалин, а то он сейчас заплачет и соплями тут все зальет.
Гарин, оглохший и ослепший, безвольно прислонился к стене. Что сейчас происходило с зомбированными, он даже не представлял. Скорее всего они потеряли нить и развернулись обратно. Или застыли прямо у магазина. Нет сигнала — нет хозяина. Нет приказа — нет действия.
«Нет „венца“ — нет ничего, — мысленно продолжил Олег. — Вообще ничего нет. Действительно, нуль».
Снаружи послышались выстрелы. Видимо, Сахалин расправлялся с зомби. Чуть позже донеслись отдельные пистолетные хлопки: раз, два… и все. Зачем Зеро стрелял? Сахалин с автоматом и сам бы справился…
Гарин вышел из оцепенения и, сбивая ящики, помчался к выходу. Первым, кого он увидел на улице, был бежавший через дорогу Столяров. Рядом с ним несся Батон, а следом, держась за селезенку, поспевал Порох.
Сахалин и Зеро лежали на площадке перед входом, комбинезоны у обоих были изодраны пулями в клочья. По бокам от Зеро, как символы власти скипетр и держава, валялись «венец» и ПМ. Возле сталкеров корчился раненный в живот зомби. Еще двое зомбированных находились метрах в пяти правее. Судя по позам, они стреляли лежа, в этом положении их и настигла смерть. Четвертый стоял столбом и не сводил глаз с Олега. В руках у него был дробовик, но Гарина это ничуть не смутило. Он нагнулся над телом Зеро и забрал артефакт с пистолетом. Потом быстро добил раненого и, чувствуя себя полным идиотом, сказал:
— Спасибо. Свободен.
Зомбированный не реагировал, лишь продолжал следить за ним преданным взглядом. Олег надел «венец». «Ты не нужен. Уходи».
Зомби в ответ пробурчал что-то нечленораздельное и, прихрамывая, поплелся в сторону книжного магазина.
— Не стреляйте! — опомнившись, крикнул Олег, но было уже поздно.
Столяров на бегу придавил спусковой крючок и разнес зомбированному затылок. Тот, не издав ни звука, упал вперед и сделал несколько конвульсивных движений ногами. Через мгновение тело подбросило над землей — это выстрелил заряженный дробовик.
Михаил с Батоном добежали до универмага и схватились за Гарина, словно желая убедиться, что он на самом деле жив.
— Что здесь случилось? — выдохнул Столяров.
— Лучше ты объясни, где тебя носило.
— А в чем проблема? Я же сказал: могу вернуться днем, а могу и вечером, волноваться не надо.
— Я все равно волновался, — с улыбкой ответил Гарин. — А этого ты зря грохнул. — Он указал на зомби. — Веришь, мне его жалко, как человека.
— У него было оружие.
— Это нас и спасло. Иначе «венец» давно бы тю-тю.
— А я говорил, я говорил! — Догнавший остальных Порох врезался в Батона и по-товарищески повис у него на плече, тяжело отдуваясь. — Говорил тебе оставить артефакт на базе. Не послушал, охламон!
— Я не думал, что они такие скоты, — признался Олег.
— О-о-о! — наставительно протянул Порох. — Есть старые друзья, а есть попутчики, надо их различать! Командир вернулся минут через десять после вашего ухода. Я сразу все понял. Но как же вы разминулись-то?
— Я совсем в другую сторону ходил, — проговорил Столяров.
— Это уже ясно, — отмахнулся Гарин.
— Тебя, стало быть, зомби выручили? И как ты их надоумил?
— Даже не знаю, как получилось. От безысходности. Больше обратиться было не к кому.
— Вот только не надо этих упреков, не надо! — воскликнул Порох.
— Да какие упреки… Сам виноват, что купился на развод.
— Ну… чего мы тут стоим? — вымолвил Батон. — Пошли домой? Дождик начинается, промокнем. — Сейчас пойдем. — Олег приблизился к убитым сталкерам и снял у Сахалина с плеча свою «Гадюку» — из принципа. Потом сделал пару шагов к друзьям, но снова вернулся и, низко наклонившись, прошептал: — Когда прессуешь во дворе школьника, имей в виду, падла, что у него могут быть братья-боксеры. И мне тут нечего стесняться. Я живой, а ты дохлый. Это ты должен стесняться, труп.
Очень скоро Гарину стало неловко за эту мелкую речь, но возвращаться в третий раз и просить у покойника прощения было бы совсем глупо.
За поворотом во дворе показалась база, а точнее — просто дом. Обычная панельная пятиэтажка, приютившая четырех человек посреди хаоса, смерти и незримой пси-войны. Сталкеры шли домой.
Глава двадцать вторая
«Ну вот ты и стал контролером, Олег. Даже лучше: контролер не может воздействовать на того, кого он не видит. А ты — можешь. Браво! Что же дальше?»
— С «венцом», с «венцом»! — пробормотал во сне Гарин. Он хотел объяснить, что влиять на чужое сознание может только с «венцом», а без артефакта он обыкновенный человек, но в рот забился угол одеяла, и выплюнуть его не удавалось, а руки затекли до такой степени, что перестали слушаться…
Какое еще одеяло?!
Олег открыл глаза. В углу на стуле в неудобной позе дремал Батон. Больше в комнате никого не было. Из кухни доносились какие-то мирные бытовые звуки, словно кто-то не спеша готовил завтрак.
Гарин снова попытался избавиться от сырого комка во рту и снова не смог. Кляп сидел плотно. Руки за спиной были связаны настолько крепко, что он уже не чувствовал пальцев. Олег замычал — это все, на что он был способен.
Батон вздрогнул и, растерев грязными руками небритое лицо, крикнул:
— Очухался!
В дверях появился Порох с промасленным затвором и ветошью. Он не жарил яичницу, он просто чистил оружие. Какая, к черту, в Припяти яичница…
— Живой? — осведомился он.
Олег энергично затряс головой и вдруг застонал от боли. Он не ударился затылком, боль была внутри. Адская боль. Она прописалась в черепной коробке еще вчера вечером, когда Батон приволок из города три бутылки водки. Три — на четверых, тут и говорить не о чем! Столяров не возражал, всем нужно было подлечить нервы. А потом захотелось спать, сразу после первого стакана, и так сильно, что дальше Олег уже ничего не помнил.
Он снова замычал, намекая, что кляп уже пора бы вытащить.
— А зачем? — простецки произнес Порох. — Мне очень нравится, когда ты помалкиваешь.
Увидев, что он собирается вернуться на кухню, Гарин замычал еще громче и в меру сил заколотил связанными ногами по кровати.
— Ну, вытащи, — разрешил Порох. — Может, что-то умное забыл сказать.
Батон нехотя оторвал задницу от стула и освободил Олегу рот.
— Что за дела?! — вскричал Гарин.
— Ты это… особо не голоси, — строго проговорил Порох. — А то соседи участковому пожалуются.
— Участковому контролеру! — Батон гомерически захохотал.
— Зачем меня связали?! — возмутился Олег. — Я что, по пьяни настолько опасен?
— Уже нет, — ответил Батон, демонстративно крутя на пальце «венец».
Артефакт упал на пол — сталкер, выругавшись, его поднял и снова начал крутить. В мозгу у Гарина, тесня боль, забрезжила догадка.
— На командира не надейся, он придет не скоро, — заявил Порох, опережая и перечеркивая множество гипотез.
Теперь Олег сообразил быстрее, спасибо горькому опыту… который, как выяснилось, ничему его не научил.
— Зачем вам нужен артефакт? — прямо спросил он. — «Венец» трудно активировать. В ваших руках он бесполезен. Словно подтверждая это, кольцо снова сорвалось у Батона с пальца и громко стукнулось о грязный пол.
— И хватит его ронять! — процедил Гарин, невольно следя за тем, как бесценный артефакт закатывается под стул.
