Вячеслав Шалыгин - Черно-белое знамя Земли
— Вот и отлично, что поняли, док. — Штейнбок приложил палец к губам. — Но все должно быть сделано в строжайшей тайне. Золотой Дракон наверняка имеет уши даже здесь. Если он почует опасность, нам несдобровать. Дракон готов к атаке, и ему не составит труда чуть подправить планы и начать свой великий поход с нашей лаборатории.
— А если так и случится? Если мы не успеем?
— Успеем. Нам потребуются семь-восемь суток. В воспоминаниях Чжена говорилось о ночи с двадцать четвертого на двадцать пятое. В ночь с 24 на 25 ноября ничего не случилось, значит, имелся в виду сочельник или вообще январь. Мы успеем, Людвиг. С нами Бог. Ступайте, готовьте лабораторию.
Когда доктор удалился, из смежной с кабинетом комнаты вышла Анжела. Она села на диванчик и закрыла лицо руками.
— Ты чудовищный лжец, Ганс.
— Не более чем другие, — равнодушно парировал Штейнбок. — Разница в том, что я лгу им, а они обманывают сами себя. Неизвестно, что хуже. Но ты не вправе обвинять меня, дорогая. Тебе я не лгу.
— Ты просто скрываешь половину правды. — Анжела опустила руки и с грустью взглянула на профессора. — Я так устала от всей этой нервотрепки, Ганс. От всех этих недомолвок, загадок и балансирования на грани закона. С тех пор, как ты занялся „Хартманном“, наша жизнь превратилась в кошмар! Она лишилась главного — будущего!
— Наоборот, милая, у нас появилось будущее! Проект „Хартманн“ станет венцом моей карьеры. Да, ты не знаешь очень многого, но, поверь, так лучше. Просто поверь и наберись терпения. Очень скоро наша жизнь изменится. Мы покинем это подземелье и взойдем на вершину мира. Ты и я. Обещаю.
— Взойдем на вершину? — Анжела горько усмехнулась. — Разве я когда-нибудь просила тебя об этом? Я хотела всего-то нормальной, спокойной жизни. А разве она может быть спокойной на вершине, на виду у всех и вся? Мне было бы достаточно жизни в зеленой долине, такой, как наша Марта, с любимым человеком. И необязательно с лучшим из лучших. Главное, чтобы он был со мной. Но ты, Ганс, давно живешь отдельно, ты карабкаешься по склону на свою „вершину“, совершенно не думая обо мне.
— Неужели? — Штейнбок прищурился. — А кто о тебе думает? Чжен Линфань?
— Ганс, ты ревнуешь к этому мальчишке?
— Он позволяет себе слишком много.
— Разве ты не наказал его за это? В благодарность за все, что он позволил с собой сделать, ему можно простить любые шалости.
— Моя благодарность и так исчисляется семизначной суммой, Анжела. Сверх нее я не добавлю ничего, никаких поблажек.
— Снова лукавишь. — Анжела помотала головой. — Ты „добавил“ Лору.
— Теперь ревнуешь ты, — заявил профессор и расплылся в саркастической ухмылке. — Да, эта девица — его „бонус“. Она весьма недурна, и она идеальная пара твоему Чжену. Так что забудь о нем, дорогая. Что же касается моего отношения к тебе… ты не права, я о тебе не забывал. Когда все закончится, мы снова будем вместе.
— Это иллюзия, Ганс. Мы никогда не будем вместе. „Нас“ больше нет. Остались только воспоминания да несколько записей в приватном разделе виртуальности.
Штейнбок покачал головой, но больше ничего не сказал. Он частенько так делал, когда считал, что тема исчерпана и дальнейшее обсуждение станет бессмысленным повторением уже сказанного, только в других выражениях. На этот раз Анжела, как ни странно, была с ним солидарна…»
…Третья запись была датирована пятым декабря, длилась ровно три минуты и содержала всего несколько фраз, сказанных на утреннем совещании Штейнбоком и Людвигом в присутствии Клауса, который уже вторые сутки «зависал» в операционном блоке сразу над шестью столами…
«… — Есть новости из метрополии, господа, — загадочно улыбаясь, сказал Штейнбок. — Сегодня утром состоялось секретное совещание правительства и парламента Федерации. Обсуждались антикризисные проекты образца девяносто четвертого года. Как вы понимаете, не возникло вопросов только по американскому. Он работает, как часы. А вот „Хартманн“ и Шанхайский проект взяты под особый контроль комитетом по безопасности Совета ЗФ, и это значит, что скоро последуют оргвыводы. В первую очередь, конечно, достанется Золотому Дракону, но и нам следует подготовиться к неожиданностям. СБЗФ формирует специальную группу. Наверняка в нее войдут самые опытные и въедливые оперативники. Полных данных по составу группы пока нет, но предварительно — в нее включены комиссар СБЗФ Воротов и капитан ФПУ Грайс. Списки их личных достижений весьма внушительны. Нужно немедленно принять меры, чтобы эта группа не добралась до нас раньше времени. Лучшая защита, как известно, нападение, а значит, мы должны нанести упреждающий удар по этой… „Омеге“.
— Интересно узнать, какими силами? — устало спросил Людвиг. — У вас есть выход на людей, готовых убить полицейских?
— Речь идет не об устранении этих законников, Людвиг. Мы просто возьмем группу под контроль.
— Внедрим в нее своего человека? Кого? Чжена?
— Верно мыслите, доктор. Это будет выгоднее, чем идти на конфликт, рискуя раскрыть себя раньше срока. Группу Воротова надо пустить по ложному пути. Пусть „Омега“ покопается в делах Золотого Дракона и ШНЦ, пусть разворошит этот змеиный клубок. Для нас это будет лучшим прикрытием. Оставьте в покое „хартманнов“ второй генерации, господа, и начинайте готовить Чжена к последнему этапу модификации. Время пришло…»
…Анжела отлично поняла, что затеял Штейнбок. Проект «Хартманн», раньше казавшийся ей грандиозным научным экспериментом, пусть с элементами промышленного шпионажа и нарушением прав человека, превратился в заговор. И еще она поняла, что, скорее всего, отступать поздно. Эксперименты над людьми ей не простят так же, как и хозяину подпольной лаборатории Гансу Штейнбоку. С другой стороны, шанс у нее все-таки оставался. Ведь ее девичья фамилия была Грайс. Ее брат, Вальтер Грайс, начальник отдела в Федеральном полицейском управлении, наверняка в состоянии ей помочь. Тем более что в составе группы «Омега» он будет вплотную заниматься делами Штейнбока и его загадочных конкурентов из Шанхая. Оставалось решить, что делать с Линфанем, ведь он тоже жертва обстоятельств, причем по вине Анжелы. Если не для выгоды, как заслугу перед государством, то хотя бы для очистки совести его следовало непременно выручить из этой передряги.
«Несмотря на его свинское поведение. — Анжела вновь потеребила цепочку с кулончиком на груди. — В конце концов, я сама виновата, что он так себя ведет. Бросила его на произвол… Штейнбока в самый трудный момент, а теперь обижаюсь. Да и стоит ли вообще обращать внимание на такие мелочи? Лора — это мимолетное увлечение, способ выпустить пар. Оказавшись на свободе, он мгновенно ее забудет. Ах, Анжела, о чем ты думаешь?! Что за женская непоследовательность? Ребром стоят вопросы жизни и смерти, а ты заглядываешься на парня, которому всего-лишь задолжала. Где логика? Хотя при чем тут логика? Сплошные эмоции. Ревность и страх…»
Анжела попыталась войти в отражение лаборатории и виртуально найти Линфаня, но у нее ничего не получилось. Войти она вошла, только проникла не дальше зоны для персонала с третьей категорией допуска. В виртуальности лаборатории все было почти как в реальности, но у входа в каждую зону стояли громилы, очень сильно напоминающие тех самых роботов-первопроходцев, которых изначально разрабатывали в лабораториях на Марте. Реально увидеть эти машины можно было только за стеклом в кабинете у Штейнбока или на складе, куда были помещены прототипы после закрытия проекта. Но в виртуальности эти железяки стояли на всех этажах и были довольно сообразительными и ловкими ребятами, поэтому пройти мимо стражи в закрытые для посещения зоны Анжела не надеялась. Вариант поиска на расстоянии явно отпадал. Впрочем, как и вариант номер два — поиск вживую.
В реальности все выглядело не так колоритно, но тоже достаточно надежно. Двери всех уровней, кроме «открытых для посещения», были намертво заблокированы изнутри механическими стопорами. Никаким хакерам или отважным спасателям такие замки было не взломать. Вскрыть двери можно было только направленным взрывом. Куда надежнее?
Получалось, что перехватить Чжена до того, как его увезут на «третий» этап, нереально, можно даже не дергаться.
«Очень плохо. Если дела пойдут паршиво, я не смогу предъявить самую главную страховку — имя и фото „нового“ Чжена. Я не смогу даже примерно сказать, каким он станет. Наверняка он останется мужчиной, но вот каким? Хотя бы какой расы? Штейнбок может запросто превратить его в белого или черного. Такой извращенный юмор вполне в духе профессора. А личность… Чжен может стать кем угодно! Ищи его потом среди миллиардов мужчин среднего возраста. Хотя нет. Не среди миллиардов. Всего-то среди членов группы „Омега“. Но и это непростая задача. Да, Анжела, ты влипла окончательно, и выбора нет. Если бежать, то сейчас, немедленно, пока Ганс занят окончательной „доводкой“ Чжена. Но бежать не на Землю, а туда, где Ганс не будет искать, потому что такое не придет ему в голову! Надо срочно посоветоваться с Бадди!»
