Алексей Оверчук - Блуждающие огни
— Видишь ли, Саша, именно этот куб делает воду такой, какая она есть, — растолковал Шумер.
— Вода обладает чудесными целебными свойствами, — дотолковал Варез. — Мы пьем ее с детства и никогда не болеем. Наши воины и женщины вырастают сильными и смелыми. Вы, наверное, заметили необычайную выносливость Шумера, Зака и остальных?
— Да, потрясающе!
— Это действие святой воды. Она помогает нам жить свободными от болезней, а значит, свободными духовно и свободными физически.
— Мистика какая-то. И по какому принципу работает этот куб?
— Никакой магии и заклинаний. Сплошная наука. Стенки куба отлиты из благородных металлов: золото, серебро и платина. Есть там еще какие-то добавки, о которых мы пока ничего не знаем.
— Вы хотите сказать, что сами не знаете рецепт этого сплава?
— Именно это я и хочу сказать, — кивнул Варез. — Секрет сплава наш народ потерял еще в глубокой древности. Когда мы только переселялись в эти горы. Но мы установили куб строго по тем параметрам, что указаны в древних рукописях. Он стоит на горном ручье. Его специально помеченные грани смотрят на четыре сторона света. Этот момент очень важен, — он воздел палец, — так как металлический сплав взаимодействует и с магнитным полем Земли. В этом нам еще предстоит разобраться. В закрытом состоянии вода горного ручья не попадает внутрь куба и остается такой, как есть. В древних источниках сказано, что куб основную часть времени должен быть закрытым. Его стенки как бы «подзаряжаются» и накапливают энергию. Когда вставляешь ключ в прорезь, — Варез указал себе на грудь, где тускло блестел «медальон», — запорный механизм замка становится однородным по металлу, «резьба» ключа совпадает с рисунком внутри механизма, и замок открывается. В эти мгновения можно даже почувствовать, как ключ легонько вибрирует в руке. Это значит, что стенки окончательно подзарядились… Как я уже говорил, когда плоскости куба открываются, туда поступает вода из горного ручья. В кубе на нее воздействует какое-то мощное, непонятное нам излучение. Если в это время поднести к кубу механические часы, то они останавливаются. Причем навсегда. Через какое-то время… это, опять же, происходит всегда по-разному… плоскости куба «разряжаются» и смыкаются сами по себе.
— И сколько времени он так может «фонить» на воду? — поинтересовался Колчин.
— Мы еще не поняли окончательно. Все зависит от того, насколько долго куб «подзаряжается», насколько сильным было магнитное поле. Но достоверно об этом могли сказать только наши предки. А их уже не спросишь… — Варез вздохнул и погладил на груди «медальон».
— А разве нельзя каким-то образом разобрать куб и посмотреть, как он устроен? — не унимался Сашка.
— Исключено! — покачал головой Шумер. — Там нет ни болтов, ни шурупов. Все плоскости очень плотно подогнаны. Механизм спрятан внутри. Куб можно только сломать. Но тогда он перестанет работать.
— Постойте, — вмешался я, — а ведь я понял! Федулов каким-то образом узнал про источник и решил завладеть им. Ведь сами они со своими суперсолдатами пичкают друг друга какой-то химией, и это плохо сказывается на здоровье.
Исмаилиты, соглашаясь, кивнули.
— Но откуда Федулов узнал о существовании источника? — Я задумался.
— Откуда-то узнал, — житейски сказал Шумер. — По рукописям, которые его солдаты украли в храмах.
— О существовании источника узнал, а вот где именно он, источник, — нет… — уточнил Зак не без хитринки.
— В этом и ваша заслуга, друзья, — Варез коротко поклонился нам.
— Не понял… — не понял Сашка. Да и я не понял.
— Федулов потратил очень много времени на вас. Мы успели сделать кое-какие приготовления, и теперь он источник не найдет никогда.
Ладно, нас вроде это уже никак не касалось. Мы с Сашкой посмотрели друг на друга и угадали наше следующее желание.
— Зеркало где-нибудь есть? — спросили мы в один голос.
— Конечно! Там, в домике. Пошли… — позвала Вика.
Еще б женщине не знать, где зеркало!
— А ведь и вправду здорово заживает, — Сашка, разглядывая свое лицо перед зеркалом, тыкал пальцем в ссадины и запивал свою радость водой из серебряной фляжки.
Я уже насмотрелся на свое отражение и теперь размышлял о Федулове. Александр Петрович узнал про родник и собирался его… приватизировать. Что, конечно же, не могло устраивать исмаилитов. Как и сам способ приватизации: со стрельбой и трупами. Желая пробиться к источнику, Глухов и Федулов составили небольшой заговор и стали самостоятельно проводить операции. В том числе гонялись якобы за медальоном и за исмаилитами по всей Москве, чтобы не просочились слухи о работе «Рубина» и чтобы замазать всех, кто сунет в это дело свой нос.
В результате нас с Сашкой обвинили во всех смертных грехах. И теперь мы должны скрываться. Но если каким-то образом исмаилитам удастся разгромить «Рубин», а мы сможем вывести их на чистую воду, то тут же возникнет другая проблема: как только власти Таджикистана или России узнают об источнике — исмаилитам не жить. Никто не позволит им распоряжаться таким сокровищем единолично и в свое удовольствие. Ведь это — панацея! И это — огромные деньги!
Мне стало не по себе. Я выглянул в окно и представил себе, как поселение снесут бульдозером, огородят колючей проволокой с пулеметными вышками, поставят конвейер по розливу воды в бутылки. Сюда начнут ломиться все разведки мира и все торговцы. Исмаилиты превратятся в современных индейцев в резервации.
Я вздохнул. Рядом присел Колчин:
— Чего ты так погрустнел? По-моему, все пока не так уж плохо?
Я рассказал ему о своих размышлениях.
— Но ведь не обязательно орать на всех углах о нашем открытии, правда?
— Да, но в случае провала своей операции майор Федулов в отместку исмаилитам выставит этот козырь перед вышестоящим начальством и снова окажется на коне. Понимаешь? Мы не сможем разоблачить и победить Федулова. Он все равно выкрутится.
— М-да. Наверное, Леша, ты прав.
Из соседней комнаты вышла Вика. Она нарядилась в пестрое платье. Черные волосы, голубые глаза, длинные серебряные серьги делали ее похожей на местных женщин.
— Ну что, мальчики, собираетесь делать?
— Ты о чем?
— О возвращении, о будущем.
— Наше будущее пока не просматривается дальше завтрашнего дня, — буркнул Сашка. — Мы ни черта не понимаем, что происходит.
Раздался стук в дверь, и зашел Шумер. Он присел на диван, так, чтобы видеть всех нас, закурил, закинув ногу на ногу:
— У меня очень неприятная новость для вас.
У меня внутри все сжалось.
— Помните, я говорил о том армейском спецназе, что недавно здесь появился?
— У них еще связь с Москвой? — уточнил Сашка.
— Да. У них теперь еще и связь с нами. Они вышли на нашу частоту и потребовали вас выдать. В противном случае поднимут двести первую мотострелковую дивизию, — она дислоцируется как раз неподалеку, — и начнут против нас масштабную операцию. Что будете делать?
— Это что вы будете делать! — переадресовал я.
— Сейчас наши старейшины совещаются. Но вопрос трудный.
— И когда надо дать ответ?
— Уже сегодня к вечеру, — в голосе Шумера просквозила безысходность.
Я нервно заходил по комнате, словно стараясь поймать убегавшее от меня решение проблемы.
— Да сядь ты! — вскрикнул Колчин. Нервы у него были на взводе.
Шумер блуждал взглядом по комнате. Вика смотрела прямо на меня, и ресницы подрагивали в ожидании слез.
— Какие условия? — спросил я Шумера. — Что они сказали? Для чего мы им понадобились?
— Они сказали, что не убьют вас. Это все, что мы пока знаем.
— Как же! — Сашка скорчил гримасу. — Я бы им даже перхоть свою не доверил. Не то что наши жизни.
— Сегодня вечером — это во сколько? — уточнил я.
Шумер пожал плечами:
— Может, в семь. Может, в восемь. На самом деле связаться с ним несложно.
— А как насчет того, чтобы нам самим с ними переговорить?
— Идемте. Так будет даже лучше.
Рация стояла в домике Вареза. Он сидел возле нее и что-то записывал в блокнот.
— А, ребята. Нам очень неприятно. Мы тут совещались, но, по правде сказать, решение так и не приняли.
— Мы хотим сами с ними поговорить.
Варез посмотрел на нас, потом на Шумера. И согласился:
— Надеюсь, это принесет хороший результат.
Он настроил рацию на частоту и стал вызывать «Шарнир». Буквально через десять секунд ему ответили:
— На связи!
— Это «Блуждающие огни», говоря по-вашему.
— Я понял. Что решили? — сказал голос, как показалось, с самодовольной ухмылкой.
— Здесь ребята, о которых вы спрашивали. Они хотят сами с вами поговорить.
— Готов, — голос насторожился.
Я кивнул Сашке на рацию. Но он покачал головой и сделал мне приглашающий жест рукой.
— Я хочу обсудить условия нашей сдачи, — сказал я без всяких вступлений.
