Бен Каунтер - Адепты Тьмы
Вероятнее всего, Скраэкос убьет Сафентиса. Но дело не в этом. Ведь также существует очень маленькая возможность того, что Сафентис убьет Скраэкоса. И архимагос видел свой священный долг перед Омниссией в том, чтобы использовать этот шанс.
Металлические отростки, заменявшие Скраэкосу руки, налились голубоватым огнем; в землю от них стали проскакивать искры. Пучки соединились в два витых металлических жгута. Скраэкос щелкнул ими, словно двумя хлыстами, и в Сафентиса понеслась голубовато-белая электрическая дуга.
От первого разряда Сафентис уклонился, а второй принял грудью. В то же мгновение внутренние цепочки стали лопаться, как кровеносные сосуды, избыточная энергия переполнила тело и обожгла те небольшие участки плоти, что еще сохранились в его организме.
Скраэкос внезапно оказался совсем близко. Он продолжал хлестать Сафентиса металлическими жгутами. По сравнению с врагом Сафентис двигался слишком медленно. Он был представителем устаревшей механической технологии, отвергнутой биологической ересью, которая создала искусственное тело почитаемого архимагоса.
Один из электрических хлыстов обвил руку Сафентиса, второй продолжал истязать плечи и спину. Сафентиса переполняла боль, о существовании которой он, казалось, давно забыл. Сквозь пелену агонии на него неотступно смотрели мертвые серебряные глаза Скраэкоса. Сафентис застыл, образовав цепь между источником энергии Скраэкоса и землей. Нервные окончания обуглились. Витки энергетических цепей выгорели. Сигналы диагностической тревоги на сетчатке глаз заслоняла дымка боли.
Скраэкос схватил Сафентиса за запястье и лодыжку и резко бросил. Сафентис, разбрасывая искры, взлетел в воздух, тяжело стукнулся о ногу титана и на мгновение лишился сознания.
Очнувшись, архимагос с трудом сфокусировал глаза. Он лежал на спине, а над ним возвышался округлый силуэт лежащего титана. Керамит его брони вздувшимися венами пронизывали биологические новообразования — это был самый наглядный признак ереси из множества других. Но всего лишь один из множества.
Сафентис понял, что отлетел достаточно далеко от Скраэкоса и его сервиторов. Скорее всего, есть еще несколько мгновений, пока кто-нибудь не подойдет, чтобы его прикончить. Архимагос с трудом заставил себя подняться на ноги. Одна из механорук с боевыми приспособлениями оказалась сломана и безвольно повисла вдоль туловища. Узел, передающий к ней импульсы мозга, полностью выгорел. Над Сафентисом поднимались струйки дыма и запах горящей плоти. Перед его взглядом плясали черные точки — при ударе разбилось несколько граней фасетчатых глаз.
Вдалеке, среди обломков упавшего титана роем жуков в металлических панцирях кружились сервиторы смерти. Теперь Сафентис уже ничем не мог помочь Аларику и его воинам.
Скраэкос приближался. Жрец Темных Механикус с царственным спокойствием вошел в тень «Пса войны», где стоял Сафентис. Пучки отростков, заменявших почитаемому архимагосу руки, сгибались и разгибались, словно выбирая способ убийства врага.
— Старые идеи умирают, — сказал Скраэкос, передавая мысли звонким стаккато наречия технис. — Так же, как и ты.
— Умирают лишь еретики, — ответил Сафентис.
— Еретики? Нет. Твое невежество — вот единственная ересь в этом мире. Тебя окружают произведения Омниссии, продиктованные мне Его собственными словами. Твоя внутренняя слабость делает их уродливыми в твоих глазах, но я вижу истинную красоту этого мира.
— Тебя выдают твои же слова, — сказал Сафентис.
Боль сковывала тело архимагоса, и все человеческое в его организме умоляло о конце. Но большая его часть уже давно была не человеческой — такова жертва, принесенная Омниссии. И лишенная людских эмоций часть его существа пока удерживала Сафентиса в сознании.
— Твои мысли уже достаточно отвратительны,— продолжал Сафентис. — Но этот… каннибальский мир, который вы построили… он весь поражен заразой. То, что вы поддались скверне во время пребывания в варпе, уже отвратительно. Но вы еще и настолько слепы, что не видите своего падения. И этому нет прощения.
Скраэкос ударом электрического хлыста отбросил Сафентиса к ноге «Пса войны».
— Слепы?! Когда я брошу тебя программам-охотникам, когда Омниссия извлечет твою душу и вскроет разум, чтобы ты понял, как слабы устои твоего Империума, — вот тогда ты пожалеешь, что не ослеп! — Голос Скраэкоса превратился в рычание, нули и единицы наречия технис срывались с его губ ядовитыми брызгами. — Я видел планеты и звезды, устроенные по Его планам, а ты не можешь увидеть ничего, кроме смерти и тьмы. Твой Омниссия и есть ересь, придуманная трусами, чтобы сокрушить силу воображения. Мой Омниссия будет пожирать твою душу. А когда все закончится, мы посмотрим, кто восторжествует!
В мозг Сафентиса уже не поступала кровь. Значит, у него осталось не больше тридцати секунд, и то лишь в том случае, если у Скраэкоса не лопнет терпение.
Основные системы жизнеобеспечения Сафентиса почти полностью сгорели. Вся нервная система была разрушена. Но не все части его тела были связаны с нервной системой. Сафентис много раз подвергался усовершенствованию. Каждое обновление все больше и больше приближало его к Омниссии; все новые и новые части его плоти заменялись бионическими узлами. В результате усилений в теле архимагоса оставались избыточные устаревшие системы. Он не пользовался ими десятки лет, но они все еще существовали в глубине организма.
Сафентис провел рутинную диагностику систем усиления; на нее пришлось отвлечь последние крохи энергии, поступающие в мозг. Архимагос увидел, что его двигательные и боевые системы почти полностью недееспособны. Он едва ощущал их наличие. Сможет ли он заставить двигаться бионические конечности, неизвестно. И в любом случае Скраэкос не даст ему времени на то, чтобы изменить регулировку и направить нервные импульсы по старым каналам.
Глаза Скраэкоса представлялись архимагосу серебряными дисками, испещренными черными биологическими вкраплениями. Кожа на лице еретика натянулась так сильно, что казалось, будто над пучком механорук выдается голый череп. Голова Скраэкоса приблизилась вплотную. Значит, лицо Темного Механикус будет последним, что увидит в своей жизни Сафентис…
— Моему Омниссии известно, чему ты поклоняешься,— произнес Сафентис, с трудом принуждая свой передатчик включиться. — Он знает об Образце Стандартных Конструкций, и это совсем не такой священный объект, каким ты его считаешь.
Скраэкос еще подался вперед, вынуждая Сафентиса вжаться в углубление в ноге «Пса войны», образовавшееся после его падения.
— Так вот что ты думаешь о том, что находится под нашими ногами? ОСК? Ты меня разочаровываешь, техножрец! У тебя совсем нет воображения.
Сафентис сфокусировал взгляд усиленных глаз на ненавистном лице Скраэкоса. А затем послал все остатки энергии в оптические усилители. Они выдали в каналы зрения полный спектр: инфракрасные, ультрафиолетовые, электромагнитные и все остальные лучи — и направили их в фасетчатые глаза с такой интенсивностью, что окуляры не выдержали.
Глаза Сафентиса взорвались. Сотни твердых, как алмазы, осколков впились в лицо Скраэкоса и сквозь иссохший череп проникли в мозг. Взрыв повредил единственный остававшийся человеческим орган — мозг, и Скраэкос в смятении и ужасе отпрянул назад.
Сафентис выскользнул из рук врага и рухнул у основания массивной ноги титана. Кровь брызнула с изувеченного лица. Скраэкос же, лихорадочно размахивая щупальцами, сделал еще несколько неуверенных шагов назад. Его механоруки от боли конвульсивно сжимались и разжимались.
Сафентис слышал, как его противник выкрикивает бессвязные тирады машинного кода. Архимагос ничего не видел: глаза были разрушены окончательно. Вся передняя часть черепа, особенно дно глазниц с опаленными нервными окончаниями, горела огнем.
Но он был еще жив. Еще несколько мгновений…
По старым каналам Сафентис направил мысли к узлам, управляемым импульсами мозга. Эти каналы, насколько он мог помнить, всегда оставались дремлющими. Они долго не выдержат, но это не имело значения. Ему требовалось еще несколько секунд.
Три оставшиеся механоруки Сафентиса пробудились к действию. Ноги тоже начали двигаться. От усилий, затраченных на то, чтобы вновь овладеть телом, его бросило в дрожь. Но постепенно, часть за частью, контроль восстанавливался. Вскоре архимагос смог подняться на ноги. Его одежда дымилась. И плоть тоже. Но та часть Сафентиса, которая была нечувствительна к боли, игнорировала протесты всех остальных органов.
Он слышал выкрикиваемые в машинном коде проклятия обманутого Скраэкоса. Сафентис по-прежнему ничего не видел — он никогда уже не сможет видеть, — но определил нахождение Скраэкоса по звуку и прыгнул.
