Сергей Мусаниф - Имперские войны
– Мы намерены возродить «Трезубец», – сказал Юлий. – На данный момент у нас есть уже пятьдесят две модели модифицированного «игрек-крыла». К тому же нам удалось увеличить радиус действия гравимеча вдвое.
– До целой единицы? Это здорово, – сказал Клозе. – Нам на Сахаре катастрофически не хватало этого усовершенствования.
– Я хотел посоветоваться с тобой относительно кандидатуры командира эскадрильи.
– Трудно что-либо тебе посоветовать, – сказал Клозе. – Почти все нормальные пилоты, которых я знал лично, уже отлетали свое. Или ты хочешь, чтобы я снова подписался на эту работенку?
– Не хочу.
– Спасибо, – искренне сказал Клозе.
– Вы собираетесь все время обсуждать дела? – поинтересовалась Пенелопа. – Как насчет того, чтобы просто поесть? Разговоры о работе мешают пищеварению.
– Удивительно свежая мысль, – сказал Клозе. Он накинулся на еду, как человек, месяц просидевший на всех диетах сразу. Клозе никогда не страдал отсутствием аппетита.
Зато Юлий почти ничего не ел. Проглотив два кусочка бифштекса и едва ковырнув вилкой салат, он налил себе кофе из стоявшего на столе кофейника, отодвинулся от едоков подальше и закурил.
– Кофеино-никотиновая диета? – поинтересовался Клозе. – Действенная штука, если хочешь побыстрее загнать себя в гроб.
– Я не могу думать на полный желудок.
– Очень хорошо, – сказал Клозе. – Я бы порекомендовал тебе хотя бы некоторое время не думать. Как твой советник.
– Этот вопрос вне твоей юрисдикции.
– Ошибаешься, – сказал Клозе. – Здоровье императора является одним из главных вопросов безопасности для всей Империи. И я намерен взять его под свой личный контроль. Если ты будешь сопротивляться, я силой отведу тебя к врачу.
– К психиатру, – подсказала Пенелопа.
– Я в порядке, – сказал Юлий. – Отстаньте от меня.
– Ты в порядке, – сказал Клозе. – Если зеленый цвет лица и красный цвет глаз теперь считаются симптомами порядка.
– У меня просто много работы.
– У всех много работы, – сказал Клозе. – Или у тебя есть план подохнуть раньше, чем до тебя доберутся тарги?
– Ты не понимаешь.
– Я много чего понимаю, – сказал Клозе. – Ты – император и все такое. Но это не значит, что ты один должен тащить на себе весь груз ответственности. Ты совсем не плохой правитель. Просто сейчас плохие времена.
– Я выиграл одну битву, – сказал Юлий.
– Вот именно. Не все могут похвастаться и этим.
– Но я проигрываю войну.
– Бывает, – философски сказал Клозе.
– Бывает? – взвился Юлий, вскакивая со стула. – Бывает? Ты знаешь, сколько мы потеряли в конкретных числах? Два миллиарда пятьсот семьдесят миллионов триста тысяч человек! Три планеты! Одну пятую часть всего нашего флота! А ты мне говоришь, бывает!
– Истерикой ты делу не поможешь, – заметил Клозе.
– Да этому делу уже ничем не поможешь! – орал Юлий, размахивая сигаретой. – Мы просрали три планеты! Эти чертовы тарги имеют нас во все дырки! Обыгрывают на каждом ходу! Я представляю, как их главные тараканы разговаривают между собой! «А давайте взорвем Сноубол, они же все равно ни черта не смогут сделать! Отличная идея! Давайте взорвем! А давайте захватим Сахару и посмотрим, как они будут выкручиваться без тетрадона! Замечательная мысль! Так и сделаем! А теперь давайте сожжем к чертовой матери Великий Китай! Классно! Именно так мы и поступим!» Они кормят нас этим дерьмом, а мы жрем его, потому что другого выхода у нас нет!
Клозе дожевал кусок мяса, аккуратно положил вилку на край своей тарелки, подошел к императору и без предупреждения, зато со всей силы, двинул его кулаком в живот.
Клозе хорошо знал, как поступать с впавшими в истерию мужчинами. Когда в твоих легких не остается воздуха, особо не повопишь.
Физическая боль отрезвляет.
Юлий выронил сигарету и сел на пол.
– Все сказал? – ласково спросил Клозе.
Женщины было бросились подбирать императора с пола, но Юлий жестом остановил их и уселся по-турецки.
Он был бледен и втягивал воздух с хрипом, но продолжения истерики явно не ожидалось.
– Помогло, – сказал Юлий Клозе. – Спасибо. Что-то меня занесло.
– Немного, – сказал Клозе.
– Самую малость.
– Ага. Если бы тебя занесло чуть-чуть сильнее, пришлось бы стрелять тебе в голову и звать на твое место герцога Рокуэлла.
– Он баран, – сказал Юлий.
– Знаю, уже успел пообщаться.
– Вокруг полно баранов. Чувствую себя овцеводом.
– А я – твой сторожевой пес.
– Хорошо, что не цепной, – сказал Юлий. – Однажды меня назвали именно так.
– Надеюсь, ты убил мерзавца, который позволил себе подобное оскорбление в твой адрес?
– Убил, но не своими руками, – заверил Юлий.
– Есть разные способы убивать, – согласился Клозе. – Ты поднимешься на ноги или просидишь на полу весь остаток ужина?
– Сложный выбор.
– Тогда позволь мне сделать его за тебя. – Клозе протянул руку и поставил императора вертикально. – Если хочешь, можешь прессануть меня в ответ. Я ж знаю твои принципы.
– Потом как-нибудь. Когда ты не будешь этого ожидать.
– Договорились, – сказал Клозе, и они заняли свои места за столом.
Юлий снова потянулся за сигаретами.
– Если ты при мне не съешь чего-нибудь существенного, мы втроем тебя скрутим и сделаем тебе питательную клизму, – пообещал Клозе. – Мое слово не так популярно, как твое, но я его все же даю. При свидетелях.
– Тебе никто не поможет.
– Еще как поможет. Верно, девчонки?
– С удовольствием, – сказала Пенелопа.
– Чего только не сделаешь для блага Империи, – сказала Изабелла.
– Я позову охрану, – сказал Юлий.
– Не успеешь, – сказал Клозе. – В крайнем случае я встречу ее в дверях.
– Заговорщики, – сказал Юлий.
– Ты в ловушке, – улыбнулся Клозе. – Ешь. Я скажу, когда тебе следует остановиться.
– Пожалуй, я передумал. Прессану тебя прямо сейчас. Подставляйся.
– Ты сейчас и с сестрой своей не справишься, – сказал Клозе. – Так что или начинай есть, или я буду нарезать бифштекс на маленькие кусочки и смешаю его с пюре.
– Скотина, – сказал Юлий, берясь за вилку. – Бревно.
– Бревно, – согласился Клозе. – А что делать? На такое бревно, как я, еще ни один дровосек не родился.
– Он на самом деле плохо выглядит, – сказала Изабелла, когда они с Клозе по дворцовому коридору шли к гостевым апартаментам, любезно предоставленным им Юлием.
– Плохо – это не то слово, – сказал Клозе. – По шкале от нуля до десяти он выглядит на минус три. А чувствует себя, похоже, на минус двадцать.
– Может, на самом деле заставить его обратиться к врачу?
– А что толку? Я знаю, что скажет любой врач. Это нервы. Это все от нервов. Боюсь, Юлий сейчас не в том положении, чтобы как следует расслабиться.
– Когда у него случился этот нервный срыв, мне даже стало страшно.
– Мне тоже.
– Ты здорово его приложил. Наверняка завтра там будет хороший синяк.
– Пусть синяк напоминает ему о сегодняшнем срыве и не даст этому срыву повториться.
– А если все-таки…
– Тогда я поставлю ему еще один.
– Может быть, тебе просто нравится бить императора в живот?
– Есть в этом что-то позитивное, – признался Клозе. – Кто еще может похвастаться, что саданул действующего императора кулаком? Никто.
– Ты на самом деле раптор. Весь из себя хищный и доисторический.
– Может, мне действительно возглавить новый «Трезубец»?
– Ты не устал от подвигов?
– Есть немного.
– Тебе все равно никто не позволит. Скажи, дела на самом деле так плохи, как он говорит?
– Боюсь, что да.
– И ничего нельзя сделать?
– Всегда можно что-нибудь сделать, – сказал Клозе. – Империя не собирается сдаваться без боя.
Клозе оглянулся по сторонам и убедился, что в пределах слышимости никого нет. А если разговор запишут сотрудники УИБ, то вряд ли в нем они найдут для себя что-нибудь новое.
– Я открою тебе военную тайну, – сказал Клозе. – Это секретная информация, ересь и кощунство, и ее нельзя произносить вслух, даже оставаясь в одиночестве. Если ты это сделаешь, мне придется тебя убить.
– Может быть, тогда не стоит?
– Стоит, – сказал Клозе. – С одной стороны, все действительно хреновее некуда. Но, с другой, есть и позитивные моменты. Тарги в каждом сражении теряют кораблей больше, чем мы. Первую волну мы разнесли вдребезги и пополам, оставив от нее только пятьсот кораблей. На Сахаре они оставили больше сотни судов с Нуль-Т. Один только «Зевс» на Великом Китае уничтожил, страшно сказать, триста двадцать шесть больших кораблей, что документально зафиксировано и уже вошло в историю. В общей сложности мы выбили там около пятисот с лишним боевых единиц противника, не считая истребителей. Еще десяток таких сражений, и у таргов не останется флота, обладающего Нуль-Т. А с остальными кораблями мы можем разобраться за счет скорости и маневренности.
