Михаил Михеев - Изгнанники
- Да уж, ты всегда был суеверен.
- Профессия такая. Это у вас все просто - орудия к бою и пошел крошить направо и налево. А у нас, сам понимаешь, Ласты склеить можно просто, и не одна ищейка следов потом не найдет. Будешь тут суеверным. И потом, ты ведь и сам знаешь - судьбу лучше лишний раз не гневить.
- Это точно.
- Так как, возьмешь эсминцы?
- Конечно. Что я, дурак, чтобы от такого отказываться?
- Очень хорошо. Теперь о деньгах. Что будем делать с оплатой?
- Да как обычно, - Соломин встал, извлек из сейфа банковские карточки и аккуратно положил их на стол. - Они на предъявителя, снимай, сколько надо. А вообще, снимай все - у меня кое-что еще остается, на неделю здесь хватит, а там получу за камушки...
Петров кивнул (Соломин даже не сомневался, что он в курсе ювелирной негоции, разведка зря хлеб не ела), извлек мобильный терминал, куда более продвинутую и миниатюрную модель, чем у давяшнего таможенника, быстро проверил состояние счетов и начал перевод денег. Ему торопиться было некуда - деньги могут идти и месяц, и два, до русских банков они дойдут в любом случае. А там уж они распределятся - что-то пойдет в оплату услуг верфи, что-то в оплату металлолома, которым числился "Альбатрос". Какая-то часть суммы потребуется для того, чтобы оплатить закупку оружия и боеприпасов, еще часть будет востребована для будущего перевооружения базы под русские стандарты. Еще часть суммы ляжет на личные счета экипажа, ну и самого капитана, естественно. А остальное, почти треть всех денег, пойдет в фонд ветеранов - от своих корней Соломин отрываться не собирался, и экипаж его в этом поддерживал.
Пожалуй, единственным, кто ничего с этого не имел, был Петров. Эта составляющая загадочной русской души так и не исчезла никуда. В России многое нельзя сделать за деньги, даже за очень большие деньги, но по дружбе... Впрочем, Соломин не хотел оставаться в долгу и знал, что рано или поздно найдет способ отблагодарить старого товарища.
Способ, кстати, нашелся сразу же. Закончив перевод денег, Петров спросил:
- Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
- Пока отдыхаю, а дней через шесть отбываю по своим делам. Кстати, где я смогу принять корабль?
- Координаты я тебе сброшу. Думаю, к этому времени "Альбатрос" будет уже на месте. А к тебе у меня просьба.
- Говори, - Соломин внимательно посмотрел на собеседника.
- Возможно, мне потребуется помощь твоих костоломов.
- Когда? Где? Кого?
- Да нет, ты не так понял. У меня завтра встреча, серьезная встреча, и мне надо, чтобы меня подстраховали. На всякий случай - мутный тип, и ведет себя странно.
- Не вопрос, сделаем. А что твои люди?
- Тут деликатный вопрос. В общем, здесь мне нельзя привлекать своих людей.
- Понял, о нюансах не спрашиваю - твои дела. Что конкретно надо?
- У тебя разведботы есть?
- Обижаешь, начальник, - рассмеялся Соломин.
- Ну, тогда пускай одна такая машинка повисит над местом встречи. Я назначил ее за городом, так что визуально, думаю, ее не заметят, а от радаров местных она защищена.
- Сделаем, - серьезно кивнул капитан. - К чему готовиться?
- А хрен знает, честное слово. Если бы знал, то, скорее всего, обошелся бы без силовой поддержки.
- Понял тебя. Ладно, если что, постараемся не шуметь, но ничего не обещаю. Говори место.
- Скажу-скажу. И место, и время, и что делать - тоже скажу...
Через сутки после разговора (местные сутки, двадцатишестичасовые), два разведбота, включив на полную мощность маскировочное поле, отделились от борта крейсера и, отойдя на полторы тысячи километров к северу от позиции корабля, никем не замеченные скользнули в атмосферу. Там они на бреющем полете прошли еще километров триста, и зависли чуть в стороне от внушительного, в псевдовикторианском стиле, особняка, почти полностью скрытого лесом, местным лесом, изобилующим деревьями с густыми зеленовато-желтыми кронами и одновременно огромным количеством лиан. Дальше оставалось просто ждать да следить, чтобы в боты никто не врезался - мимикрирующая окраска и выключенные огни делали их практически невидимыми в стремительно сгущающемся сумраке, а паршивенькие греческие радары их и подавно не брали. Впрочем, место было чрезвычайно тихое.
А дальше все было, как в плохом боевике или детективе. Вначале рядом с домом опустился небольшой спортивный флаер, из которого вылез Петров и, небрежно помахивая пижонской тростью, вошел внутрь. Почти сразу заорал сигнал тревоги, после чего все понеслось в бешеном темпе.
Первый бот, очертания которого буквально размазались в воздухе, Сделал круг над домом, вываливая из своего вместительного брюха десантников. Те стремительно опускались вниз на гравитационных ранцах, в считанные секунды оцепив дом. Соломин же, вспомнив лихое прошлое, направил свой бот прямо к дому и с размаху проломил его фасад широкой тупой мордой тяжелой машины. Распахнулся передний пандус, и через пару секунд в доме уже хозяйничали шестеро закованных в боевые скафандры десантников. Короткий шум, чей-то истошный вопль, глухо пролаял крупнокалиберный пулемет, и все стихло. К тому моменту как Соломин, отстегнувшись от кресла, вошел в дом, последнее сопротивление было подавлено.
Брезгливо отпихнув носком щегольского лакированного сапога чью-то оторванную голову, валяющуюся у края пандуса, капитан вышел на место побоища. Иначе и не назовешь, все переломано, а что не переломано - то разбито. И среди всего этого, среди валяющихся трупов и замерших бронированными статуями десантников, абсолютно чужеродно смотрелся русский офицер в парадной форме, при кортике и бластере, в перчатках и фуражке, как будто сошедший с агитационного плаката. Однако так было надо по роли, и потому на несуразный вид было плевать.
Петров, с быстро наливающимся под левым глазом синяком и сочащейся из разбитой губы кровью, шагнул ему навстречу.
- Что вы так долго? Я, честно говоря, заждался, - сурово нахмурился он, но глаза смеялись.
- Да вот, как-то так. Что у тебя?
- Как и предполагал - вместо того, чтобы, получив деньги, честно их отработать, этот чудик решил продать меня конкурентам.
- Который из чудиков?
Действительно, чудиков у стены стояло с десяток. Ноги на ширине плеч, руки за голову, затылки одинакого коротко стриженные, только у одного длинные, до плеч, волосы. В него и ткнул пальцем Петров.
Соломин протянул руку, одним движением выдернул предателя из общего строя и развернул лицом к себе. Посмотрел в молодое еще, красивое лицо - наверняка женщинам нравится, сволочь. Криво усмехнулся:
- Так я не понял - с подачи этого вот мелкотравчатого вон те придурки осмелились напасть на русского офицера?
- Ну да. Представляешь, какая наглость? Совсем страх потеряли.
- Да, не уважают... Ты его допрашивать будешь, или его сразу пристрелить?
- На фиг он мне нужен? Расстрелять его со всеми остальными - и делу конец.
- Вы ответите... - подал голос один из пленных. На местном чирикающем диалекте он проквакал явно с акцентом, неясно, впрочем, каким.
- Они тебе нужны? - спросил Соломин.
- Зачем? - Петров искренне удивился. - Я знаю, кто они, я знаю, зачем они пришли. Это исполнители, приложения к пистолетам. Что они могут сказать? В расход их, чтобы под ногами не путались.
Соломин пожал плечами. Лично он поступил бы иначе, но старший сейчас Петров, а значит, он имеет право приказывать. Резко кивнул головой десантникам, и во внезапно наступившей тишине сухо защелкали выстрелы. Петров поморщился:
- Ну вот, опять кровь...
- А ты чего хотел? Чтобы я их живьем из дезинтегратора распылил? Не заслужили они того, обычная пехота, честно свою работу выполнявшая. Я понимаю, что свидетели не нужны, ну так хоть пускай умрут без мучений.
Петров пожал плечами, мол, тебе виднее, и повернулся к своему протеже:
- Ну что, козел, видишь, сколько из-за твоей дурости хороших людей положили? А все потому, что ты, скотина, посмел на русского руку поднять.
- Я не знал...
- Что не знал? Что не знал, скотина? - влез в разговор Соломин. - Не знал, что русских нельзя трогать?
- З-знал... Я н-не з-знал...
- Чего ты там знал-не знал? Точнее выражевывайся!
- Я не з-знал, чт-то в-вы р-русс-ские...
- Слушай, - Соломин повернулся к Петрову. - Ты что, такого придурка от безысходности завербовал?
- Да нет, до сегодняшнего дня он производил впечатление адекватного человека.
- Странно. Впрочем, помешательство, равно как и незнание, не смягчает вину. Сержант, отрежьте ему голову.
Один из десантников шагнул вперед, плавным движением извлекая из ножен здоровенный, устрашающего вида тесак, который вместе с виброножом и силовым ножом традиционно входил в стандартное снаряжение. Никогда не знаешь, что окажется более эффективным, и классическое оружие никогда не устаревает.
