Денис Бурмистров - Принуждение к контакту
Пресловутое Посещение не только убивало решивших заглянуть за забор, оно еще и разрушало все вокруг себя. Хотя не без помощи человеческой жадности.
– Ну так вот, – продолжил парень. – Салим когда-то сам в сталкерах ходил, да потом ногой в «студень» провалился, еле оттяпать успели. Теперь вроде как народ подбирает для походов «за речку». Ну меня ему и сосватали. А я про Зону-то уже от пацанов наслышан был, много у кого сталкеры в родне имеются. Первый раз идти жутко страшно было, но меня несуном назначили, который, значит, шмотки таскает за мужиками. И уходили недалеко, до старого забора. Вернулись так быстро, я даже понять ничего не успел. Правда, и денег не больно-то подняли, мне моей доли только на жратву и хватило. Второй раз уже пострашнее было, нас «веселые призраки» на поле прижали, Маслатому в спину молнией вдарило, рюкзак только и спас. Но в итоге на круг вышло нормально, я даже долги за квартплату роздал. А тут вдруг этот Лопырь со своими мутками. Говорит, за раз бабла поднимешь как большой, на двоих меньше делить, а дело плевое. А за ним слава гаденькая ходила, да я не обратил внимания… Эх, если бы не ты, лежал бы я сейчас в канавке, а этот упырь с хабаром домой бы шел и улыбался.
Он оскалился и показал, как бы шел Лопырь, покачивая плечами. Потом сплюнул, зло махнув рукой.
– Слушай, – решил спросить Руслан. – А ты не слышал про сталкера по фамилии Прокофьев? Кличка была вроде бы Поздняк?
– Слышал, конечно, – важно кивнул Леша. – Лично знакомы не были, но в кабаке пересекались пару раз.
– С ним все в порядке?
– Так того, гикнулся он. Почти на выходе уже накрыло «духовкой», зажарило до состояния корочки. Говорят, он спешил сильно, да к тому же и бухой был. Он вообще в последнее время закладывал за воротник часто, Зона этого не любит.
Кныш размышлял совсем как опытный сталкер, говорил чужими фразами и словами, услышанными от старших товарищей. Однако его слова ушли на второй план, превратившись в монотонный гул. Громов вспомнил Прокофьева, его искреннее желание помочь попавшим в беду. Ведь он ради них спешил, ради них шел на риск. И уж алкоголь ли сгубил его, неосторожность или просто неудача, теперь уже неважно.
Мир твоему праху, сталкер Поздняк. Извини, что плохо думали о тебе.
– …видел, да? – Он успел расслышать лишь окончание фразы, отпуская свои мысли.
– Что? – переспросил Руслан.
– Я говорю, вы тут уже давно, наверное, много чего видели?
– Да, на всю жизнь хватит, – невесело улыбнулся пилот.
– А артефакты? Артефакты находили?
Громов без слов полез в карман и вытащил первый попавшийся объект, тот, что похож на коралл.
– Ух ты! «Губка»! – восхитился парень и неуверенно протянул руку: – Можно?
Он с придыханием взял объект вытянутыми пальцами.
– Я о них только слышал, – проговорил он, благоговейно разглядывая артефакт. – Они очень редкие.
– Какой эффект от этой штуковины? – решил узнать Громов.
– У нас базарили, что на них можно как-то сны записывать, чтобы потом пересматривать или дать кому другому позырить.
– Не лечат?
– Не, не лечат.
– А этот? – Руслан вытащил мягкий блин.
Парень перевел взгляд на невзрачный объект, лишь пожал плечами. Все его внимание забрала черная с желтым «губка».
– Кныш, – устало сказал Громов, наблюдая, как сталкер восхищается артефактом. – Ты нам поможешь?
– Конечно, помогу, – парень с явной неохотой положил «губку» на землю. – Я ж теперь, типа, в долгу. Что надо сделать?
– Сможешь вывести меня и товарища из Зоны? – задал, наконец, главный вопрос пилот.
– Вывести из Зоны? – эхом протянул Леша и задумчиво почесал затылок. – Даже не знаю…
– А в чем трудность?
– Ну есть мальца трудность, – парень шмыгнул носом. – Ты меня верно пойми, но тут свои правила как бы. Тем путем, как мы пришли, только я могу пролезть да Лопарь вон мог. Мы ж мелкие, худосочные, а там под плитой на болоте тропка. А я в эти края впервые забрел, иных дорожек не знаю. Да и лодочка у нас там только на двоих, не вытянет она больше, утопнем.
Громов задумчиво пожевал губы.
– И потом, там кореша Лопыря за периметром ждут. Ладно я один вылезу, а тут и Лопыря нет, и еще двух бродяг за собой приволок. Не поймут, на ножи сразу поставят.
– А если договориться?
– Там не те пассажиры, слушать не станут.
– Тогда давай так – ты выходишь один, без нас. Сможешь отбрехаться от гибели Лопыря?
– Попробую, – с сомнением ответил Леша. – Так-то я для тех пацанчиков никто, корм.
– Вот, – пилот пододвинул к сталкеру «губку». – Возьми, откупишься. Скажешь, мол, Лопырь гробанулся, а ты им вот, принес. Значит, можешь работать, значит, незачем им тебя убивать.
– А что, может сработать, – Кныш склонил голову набок, азартно высунул язык. – Да как пить дать сработает! Им этот Лопырь так, лох на поводке. А за такой подгон они меня сами на руках до дома отнесут, без бэ.
– Потом ты идешь к нашим, в институт, – продолжил Громов. – Говоришь где мы и как нас найти. Ориентируй их на Маяк. Мы с другом сюда придем, ждать будем.
– Не, извиняйте, – Леша поднял ладони вверх и скорчил гримасу. – Мне к вашим никак нельзя. Я же сталкер, вне закона. Меня ваши церберы на воротах повяжут, даже слушать не станут. А у нашего участкового и так по мне папка чешется, аж кушать забывает. Я у него бабу увел месяц назад, мстить хочет.
– Да ну что ты, там хорошо заплатят!
– А на хрена мне такая забота в тюряге? Не, я уж наслышан про ваших эсбэшников, про Разуваева этого. Да и наши мусора там пасутся, им тоже палки для отчетов рубить нужно. Не проси, не пойду я к вашим. У меня другая тема есть.
– Какая? – без особенного энтузиазма спросил Громов. Разговор переставал ему нравиться, он начал уставать от подобного общения.
– Дай мне номер телефона кого из друзей, я позвоню, забью стрелу. Перетрем на нейтральной территории, и все дела. Я и светиться не буду, и о вас весточку передам.
– Да, давай так, – Руслан укорил себя, что сам не додумался до такого. – Куда записать?
– На земле начерти, у меня память на цифры хорошая.
Громов спешно перебрал в уме имена тех, кто без лишних разговоров мог пойти на встречу с неизвестным сталкером, поднял кусок коры и принялся царапать на нем номер.
– Не хотелось бы, чтобы моя судьба зависела от одной забытой цифры, – пояснил он.
Парень пожал плечами, мол, дело ваше.
– Вот, – пилот передал ему деревяшку. – Это мой друг, он тоже спасатель. Сделает все как надо и отблагодарить не забудет.
– Ну тогда дело, – парень удовлетворенно улыбнулся, засунул кусок коры в рюкзак. Потянулся было к «губке», но в последний момент поднял вопросительный взгляд на Громова.
– Бери, – разрешил тот.
Встали, отряхнулись.
– На всякий пожарный, – Кныш закинул рюкзак за спину, осторожно убрал «губку» в подсумок. – Ежели чего не так пойдет, то давайте забьемся тут встретиться дня через два.
– Что может пойти не так? – насторожился Руслан.
– Да всяко бывает, – философски рассудил молодой сталкер. – Фраер предполагает, а Бог располагает.
– Хорошо, – согласился пилот. – Давай через два дня здесь, на этом месте. Нормально?
– Да, пойдет. Если что, я подожду.
– Если что, я тоже, – ответил Громов.
Они попрощались, пожав друг другу руки, и Леша поковылял вдоль по холму, хрустя ветками мелкого подлеска. Громов провожал взглядом его худую фигуру, в нем боролись смешанные чувства. Хотелось догнать и пройти максимальное количество вместе, чтобы хотя бы на это расстояние быть уверенным, что с парнем все будет хорошо. С другой стороны, парень хоть и новичок, но явно сообразительный, кашляющий и усталый пилот будет только мешать, задерживать. А то еще и подумает чего, испугается и вовсе пропадет.
Не так давно Руслан так же провожал уже одного сталкера. Так же смотрел в спину и желал удачи. Хочешь не хочешь, а начнешь верить в злой рок.
Пилот тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Вздохнул, поправил разгрузку и пошел в сторону лагеря. Им с Ткачевым вновь предстояло ждать и надеяться.
Черт возьми, нет ничего хуже в этом мире, чем постоянно ждать и надеяться.
К лагерю Руслан подходил в возбуждении, ему не терпелось все рассказать Илье. И в то же время он боялся, что ученый вновь уполз к болоту, что не сдержал слово. В последнее время Ткачев стал просто невыносимым, из-за этого возвращение в лагерь превращалось в какую-то повинность. В который уже раз, уговаривая себя не судить несчастного Илью, Руслан испытывал чувство неловкости, будто был виноват в том, что именно ему повезло остаться на ногах. Знал бы Ткачев, какое это «везение», сколько пришлось натерпеться и испытать Громову.
Понимая, что поддается слабости, Руслан сам себе приказал прекратить разводить сопли и взывать к жалости. Это для тех, кто может себе позволить. Он не мог. Его задача – выжить и вытащить из Зоны друга.
С такой установкой он вышел к просеке, по ней дошел до лагеря. Когда показались знакомые очертания охотничьей вышки, прибавил шаг, с волнением вглядываясь в игру теней от качающихся веток.
