Александр Бушков - Из ниоткуда в никуда
— Спросите у Канцлера, — сказал Сварог. — Я лишь исполняю приказы и не во все посвящен…
— Великолепный бюрократ и чиновник из вас получился, лорд Сварог, за самое короткое время, — сказал Орк. — Раньше вы представали не в пример привлекательнее: дерзкий и пронырливый искатель удачи…
— Тяга к карьере пересилила, — сказал Сварог. — Как у многих. А и вы, насколько я знаю, так и остаетесь искателем приключения?
— Каждому свое, — сказал Орк. — Натура такая, уж не взыщите…
Он уже не сомневался, что Орк по поручению Брашеро искал Литту. Значит, они не уверены точно, что официальная версия соответствует правде. Это ее спектр, он отлично запомнил цифры…
— Каждому свое, — повторил Сварог медленно. — Вот только… Знаете, что самое опасное в иных приключениях? Когда они подходят к финалу, те, кто руководят, сплошь и рядом начинают прикидывать, кто понадобится и дальше, а кого следует ради вящего спокойствия отправить на тот свет. Это как с кладами в пиратских романах, доводилось читать? Главное — не отыскать клад, а благополучно унести ноги со своей долей или просто уцелеть…
Они долго смотрели друг другу в глаза, и улыбка Орка что-то на сей раз немного потускнела.
— Знали бы вы, через что я прошел, лорд Сварог, — сказал он негромко. — И знаете, как-то обходилось.
— Значит, вам везло, — сказал Сварог. — Или люди попадались не те.
— То же самое можно сказать и о некоторых других.
— А если силы других несравнимы?
— Как сказать, лорд Сварог, как сказать… — Орк поднялся. — Рад был засвидетельствовать вам свое почтение. Вынужден удалиться — дела…
— Подумайте, так ли вы нужны… кое-кому, — сказал Сварог.
— Обязательно.
Дверь закрылась за ним. Сварог жестко усмехнулся.
В конце концов, все было сказало едва ли не открытым текстом: в той теплой компании, что собралась в Горроте, Орк явно — лишний. Он просто-напросто не их поля ягодка, и господа ученые фанатики, ручаться можно, держат его для грязной работы, какую сами выполнять не умеют. А вот потом… Потом, когда придет время дележки клада (будем надеяться, что не придет), возможны хитрые повороты сюжета. Брашеро — не филантроп, и токереты — не филантропы, обернуться может по-разному. Особенно если вспомнить, какую неприязнь питают высоколобые из Магистериума к светским вертопрахам наподобие Орка…
Короткий вой сирены заставил его едва ли не подскочить в кресле. Он огляделся, ища источник — но он был где-то снаружи. А на столе у него мигала белая лампочка, относившаяся к строго определенному объекту. Секретарь распахнул дверь, но сказать ничего не успел — Сварог пронесся мимо него, крикнув:
— Группу на вылет!
…Четыре боевых браганта опустились так, чтобы окружить небольшое здание со всех сторон. Драккар ходил высоко, над кронами деревьев, ощетинясь стволами башенок. Едва аппараты коснулись лужайки, Сварог выпрыгнул первым и кинулся к двери. Следом, растянувшись шеренгой, неслись спецназовцы. Дверь распахнута, сбоку, у столика с пультом, в нелепой позе полулежит один из охранников: ноги на полу, верхней половиной туловища взгромоздился на стол и ладонью давит, давит клавишу тревоги.
Лестница, все двери по бокам распахнуты настежь. Еще один охранник лежит ничком, и его бластер отброшен далеко, а в руке зажат меч — так, будто он знал, что от противника можно отбиваться только мечом, а бластер бесполезен. И еще один — у комнаты, куда поместили Стахора и Эгле, — и там дверь распахнута, отсюда видно, что никого внутри нет…
Он уже понимал, что проиграл. И, остановившись, убрав оружие, громко сказал:
— Обыщите дом тщательно.
…Все случилось ближе к рассвету. Охранник в прихожей заверял, что система так и не подала сигнал о приближении какого-то бы то ни было летательного аппарата. И произошло все, да простит господин директор, как-то буднично. Дверь, (которую никто не держал на засове, к чему?) вдруг открылась, вошел самый обыкновенный человек, вытянул руку — и из руки у него метнулось нечто вроде синего шнура, с невероятной скоростью коснувшегося груди. И больше охранник ничего не помнил, нашел в себе силы доползти до пульта и поднять тревогу.
В коридоре, когда охранники пришли в себя и смогли давать показания, как выяснилось, произошло то же самое — выстрел уардов с трех из бластера в одного из нападавших, не причинивший ему никакого вреда, а когда охранник выхватил меч — его ударил тот же синий шнур, мгновенно погрузивший в беспамятство. Третий и повернуться не успел, как рухнул. Ночевавших палачей попросту обдали чем-то шипящим и морозным «из банки» — это не лары, и с ними оказалось проще всего…
Сварог ругал себя последними словами, отчего не выходило ни малейшего облегчения. Он уже не сомневался, что это Вингельт освободил пленников, больше просто некому. Одно оружие для ларов-охранников, другое для земных палачей. И, конечно же, летательный аппарат, как и тот, первый не замеченный системами слежения… Единственное утешение — кто мог предвидеть такую наглость? Но даже если никто ни в чем тебя не упрекнет, сам долго не найдешь себе места — вот они, в руках были сведения о Вингельте и, возможно, еще о многом интересном. Стахор сломался на Эгле, он и сегодня говорил бы подробно, отвечал на все вопросы… В руках были, черт возьми… Одно зыбкое утешение: Вингельт, похоже, никак с Брашеро не связан, иначе они, объединив усилия, давным-давно устроили бы такое, что мало не показалось бы… это еще не мат, конечно, но ферзь могучим ударом пронесся по доске, сметя столь необходимые сейчас фигуры.
Пора взять себя в руки — нелегкий разговор с Канцлером предстоит. И не крикнешь ему прямо в лицо: «Вы сами их не могли найти которую тысячу лет, откуда я мог предвидеть?!» Как ни крути, а оказался крайним…
Глава X
СЮРПРИЗ ИЗ СЮРПРИЗОВ
Сварог стоял у высокого фальшборта корвета, перекрывавшего вход в бухту. Сама бухта десятка в полтора югеров идеально подходила бы для военно-морской базы, если бы не узкий выход из нее: шириной не более сотни уардов. Чересчур много понадобилось бы рабочих и пороха, чтобы его расширять — тут повсюду скалистые берега, прочный камень на всю немаленькую глубину. К тому же имелись и более подходящие места, не требовавшие таких затрат. А вот в качестве плавучей тюрьмы она как нельзя более годилась, потому Оклар и загнал сюда жангаду. Все семнадцать плотов торчали посередине бухты, как горсть горошинок на огромном блюде. Мачты все до одной срублены под самый корень, паруса конфискованы, отобрано и большинство весел, на каждом плоту осталась лишь парочка, чтобы могла хоть как-то маневрировать, не сталкиваясь. Впрочем, они все на якорях…
