Антон Демченко - Воздушный стрелок. Учитель
Холодный, пробирающий до костей, ветер ворвался в колодец старого доходного дома следом за въехавшим в услужливо распахнутые ворота, широким и низким седаном. Ворвался и, с разочарованным воем заметавшись по кругу в тесном дворе, смерчем взмыл вверх, звеня жестяным отливами под слепыми черными окнами. Ветер поднялся над крышами, разметав над ними облако подхваченных во дворе снежинок и, словно облегченно вздохнув, помчался дальше по своим делам. А замерший у одного из подъездов, «Руссо — Балт» погасил фары и, словно дождавшись, пока стихнут порывы неугомонной стихии, с щелчком отворил водительскую дверь. Из салона пахнуло теплым воздухом с легким ароматом дорогого табака, и на тротуар шагнул водитель авто. Мягко хлопнула дверь, машина послушно моргнула габаритами и затихла. Водитель бросил короткий взгляд на окна третьего этажа и двинулся к подъезду, скупо освещенному единственным со скрипом покачивающимся плафоном.
Мужчина поправил папку, зажатую подмышкой, и потянулся было к дверной ручке, но тут, матовый, источавший леденцово — желтый свет, плафон над его головой вдруг негромко хлопнул и погас, погружая подъезд в темноту. Рука человека автоматически дернулась, пытаясь ухватить рукоять табельного пистолета, но не успела. Ночные сумерки вдруг сменились непроницаемой мглой и мужчина безвольно повалился наземь. Почти. Размытые, почти невидимые в наступившей у подъезда темноте, тени в четыре руки подхватили бессознательное тело, так и не дав ему коснуться грязной кафельной плитки. Вновь моргнули габариты «Руссо — Балта», хлопнули двери, и машина, сделав круг, выехала со двора, чтобы уже через несколько минут раствориться в городском автомобильном потоке.
Глава 6. Попытка не пытка? А пытка что?
Найти место для допроса было несложно. Давешний карьер, в котором меня чуть не похоронили, подошел для этих целей самым лучшим образом. Разумеется, рассказывать Хромову, откуда мне известно это место, я не стал. Да он и не спрашивал.
Неприметная «АМО» — шка, на которую мы сменили «Руссо — Балт» нашего пленника в одном из переулков Замоскворечья, запрыгала по замерзшим колдобинам карьера, и командир гвардии Бестужевых тихо заматерился, с бешеной скоростью вращая руль, в его лапищах кажущийся этаким бубликом, пытаясь объехать наиболее опасные ямы. В ночной темноте, та еще задачка, даже при условии использования «кошачьего глаза». А тут еще и наш пленник завозился, приходя в себя.
Скрипнули тормоза, машина застыла под боком у черной громады экскаватора, и мы с Хромовым принялись вытаскивать спеленатого по рукам и ногам типуса, подсунувшего мне визитку Прутнева. Ну да, собственно, именно поэтому, Хромов с такой готовностью взялся помогать в этой затее… Все‑таки, так легко козырять именем «кадровика» клуба эфирников, это ли не повод вызвать интерес организации, не желающей афишировать свой состав?
Привязанный к тракам экскаватора, пленник давно пришел в себя, но виду старался не подавать. Как будто подобное притворство могло ему помочь. Впрочем, этот факт очень быстро, хотя и несколько болезненно дошел и до нашего «гостя». Аккурат с первым ударом ботинка сорок последнего размера прилетевшего пленнику по ребрам от Аристарха Макарыча.
От самостоятельного допроса я устранился. Ограничился лишь тем, что еще во время подготовки к беседе, передал Хромову список интересующих меня вопросов… ну и во время беседы подкидывал время от времени фразу — другую. И неплохо получилось, между прочим. Вопреки моим ожиданиям, господин Переверзев раскололся быстро и, что называется, до донышка. Хотя, если вспомнить мой торг с дедом, в самом начале этой эпопеи… У ярых всегда находятся убедительные аргументы, мда.
Под давлением гвардейца, приказной пел, как соловей и почти не пытался хорохориться. Пел, разумеется, под запись и будучи предупреждённым о ней. Ну, а поскольку допрос вел Хромов, ничего удивительного в том, что большая их часть касалась клуба эфирников, не было. Короче говоря, Аристарх создал у нашего собеседника полное впечатление, что попал он именно в руки товарищей из клуба, заинтересовавшихся тем, что кто‑то посмел приплетать их к своим делам. Узнать допрашивающих, находящихся под эфирными масками, искажающими не только черты лица и голоса, но и эфирные следы, гость все равно не смог бы, так что опознания можно было не опасаться.
Казалось бы, зачем такие сложности? Но убийство Алексея Переверзева совершенно не входило в мои планы. Я еще не настолько поехал крышей, чтобы вешать себе на загривок такую структуру, как Преображенский приказ. А значит, после допроса, наш пленник должен вернуться домой целым и невредимым. Гарантией же того, что он не поставит на уши всё своё ведомство, послужит та самая запись его исповеди. Ведь, как бы ни было развито здесь такое явление, как непотизм, за использование служебного положения в личных целях, любому приказному грозит наказание… вплоть до смерти. Сторожевой пес должен служить только своему хозяину, а не тому, кто предложит шматок мяса побольше.
— Как видишь, Прутнев, а с ним и клуб, здесь вовсе не причем. — Проговорил Хромов, когда мы устроили беспамятного Переверзева в его «Руссо — Балте», припаркованного у одного из замоскворецких двориков.
— Да, вот только, кто именно здесь «причем», нам выяснить также не удалось. — Вздохнул я.
— Ну нет, Кирилл. — Аристарх решительно замотал головой. — Красть начальника этого Переверзева, мы не станем. Одно дело допрос мелкой сошки, исполнителя… за который нас, кстати, тоже по головке не погладят, и совсем другое дело, похищение начальника Следственного стола!
— Да у меня и в мыслях не было его похищать. — Фыркнул я. — Понимаю, что мне это не по зубам… да и жить, честно говоря, еще очень хочется.
— Ну да, и личные данные этого самого полковника ты выспросил просто из любопытства. — Хмыкнул Аристарх.
— Почему же? — Я улыбнулся. — Лишняя гарантия, что господин Переверзев не побежит докладываться начальству, которое сам же и сдал.
— Вот ведь! — Хромов витиевато выматерился, помолчал, заводя АМО — шку и заговорил, лишь когда машина проехала добрых полкилометра. — И что ты намерен делать?
— Хочу проверить, чья лапа волосатей. — Ухмыльнулся я. — Моя, или того неизвестного боярина, по чьей просьбе господин Переверзев так обо мне «позаботился».
— А подробнее? — Нахмурился Аристарх Макарович.
— А зачем?
— Кирилл, ну мы же уже выяснили, что клуб здесь не причем… и я не пойду вразрез с интересами Бестужевых, которым ты, между прочим, нужен живым, здоровым и довольным. — Вздохнул Хромов.
