Николай Побережник - Болотный кот
– Я знавал только одного человека на берегах Желтого озера, который может объединить так много наемников… Это плохой человек, очень плохой… Ходили слухи, что он на службе у Хранителей, для всяких темных дел, о которые сами Хранители не хотят марать руки.
– Понятно… ужин готов?
– Да.
– Тогда давай ешь и пробирайся кустами к Варасу, сменишь его.
По небу ветер гнал облака, немного, но каждое облако большое и плотное, способное на некоторое время полностью скрыть за собой Большую Луну. Варас опустошил миску с похлебкой и, поставив ее на землю, спросил:
– Ну что, готов?
– Да.
– Идем.
Мы прокрались к нашей лежке и подползли к Туску.
– Ну что, они там?
– Поужинали, собрали и спихнули в протоку две лодки… Пьют вино, разговаривают.
– Понятно, лук наготове держи, но стреляй только когда свистну.
– Угу, – кивнул Туск.
– Пошли, поближе подберемся, – дернул я за рукав Вараса.
Свалив в кучу баулы, наемники сидели у костра, пили и разговаривали, половина уже похрапывала тут же, у костра, завалившись на коврики, сотканные из веревки. Мы подползли со стороны кучи с баулами, нас не видно, но и нам ничего не видно, зато слышно, во всяком случае мне.
– …надо на каменок напасть… людей много, еще отряд Бааза придет, две сотни! Это сила! А с многодворцев много не возьмем, если только баб помоложе набрать да с собой увезти.
– Надоел ты уже, вот что скажут делать-то и будешь делать, сказали – протоку перегородить и грабить, значит перегородить и грабить… баб ему помоложе, тебя наши-то бабы за мужика не считают…
– Ты дождешься, Вулс, я тебя на судный бой вызову!
– Да мне проще придавить тебя прямо сейчас, чем людей беспокоить этим судным боем твоим.
– Успокойтесь оба, дайте поспать! Не то я вас обоих сейчас в протоке утоплю, – раздался сиплый голос, – и в костер уже не бросайте хворост, пусть прогорает. Завтра с рассветом по протоке полдня грести, а они не угомонятся никак.
– Хорошо, хорошо, Вотч.
– То-то же, – просипел голос в ответ.
Спустя полчаса все разговоры затихли, костер почти прогорел, и только угли, вспыхивая на порывах ветра, немного поддерживали слабые языки пламени. Одинокий караульный прохаживался от моста к кострищу, минут на десять присаживаясь то у кострища, то на мосту.
– Менять его не скоро будут, – прошептал я Варасу, – его берем.
– Хорошо, как брать будем?
– Страхуй, если кто проснется – стрелу ему в шею.
– Могу не попасть я, Никитин, слаб в темноте глазами.
– Ну куда попадешь, туда попадешь, чего теперь, – ответил я и вытащил из одного из баулов какую-то тряпку, ковырнул ножом большой комок земли, и замотал его в тряпку. – Ну, я пошел.
Обойдя по большой дуге место стоянки наемников, я прокрался к мосту, и когда караульный, вернувшись от кострища, в очередной раз присел на бревно моста, что-то напевая себе под нос, я встал из травы и влепил «от души» ему импровизированной дубинкой по затылку, перебрался на мост и, взвалив на себя обмякшее тело наемника, вернулся к Варасу.
Глава 35
Связанный по рукам и ногам пленный лежал у нас на стоянке. Даук подменил Туск а на лежке, и мы втроем приступили к, так сказать, дознанию. Я плеснул ему на лицо водой, а Варас шлепнул пару раз по щекам. Пленный очухался и хотел было крикнуть, но Варас, зажав ему рот своей ручищей, приставил к глазу лезвие ножа и сказал:
– Будешь орать, останешься сначала без одного глаза, потом без другого, ты меня понял?
В ответ пленный испуганно часто закивал и заморгал.
– Вот молодец, а теперь говори, то вы тут делаете и кто вас нанял?
– Нас… Нас Хромой Ян всех собрал, а ему за наем заплатил какой-то купец из этих земель.
– Что за купец?
– Не знаю… но богатый купец, с ним охраны было два десятка, будто из войска регулярного, но одеты как наемники.
– Как звали его?
– Я не знаю… правда не знаю, – уже начал подвывать пленный.
– Для чего вас наняли?
– Сказали, чтобы грабили и разоряли многодворцы, на торговых людей нападать в протоках и на дорогах.
– Куда поехали всадники?
– Я… я не знаю.
– Ты без глаза сейчас останешься, – Варас чуть придавил острием ножа на веко.
– В городище… в городище они поехали, а зачем, я не знаю… правда не знаю, у нас свое задание, по протоке вверх грабить.
– А пешие куда пошли?
– Они на перекрестке торгового тракта должны лагерем встать и два дня обозы грабить, потом тоже в городище пойдут.
– Кто такой Бааз?
У пленного расширись глаза, было понятно, что он жить хочет больше, чем хранить секреты…
– Он другой сотней командует… он должен встретиться с этим купцом, я не знаю где. Я ничего больше не знаю… клянусь.
– Похоже, что он действительно больше ничего не знает, – сказал Туск.
– Зря вы сюда пришли, – сказал Варас, зажал рот пленному и загнал клинок ему в сердце.
– Вот про того Хромого Яна я и говорил, – грустно сказал Туск, – что дальше делать будем?
– Надо разобраться с теми у моста, пока спят, – сказал я.
– Как-то… – поморщился Варас.
– Варас, их около десятка душегубов, – ответил я, – хочешь скрестить меч в честном бою, так уж и быть, парочку тебе оставим.
– Смотри, Никитин, сам в душегуба не превратись.
– Варас, они на твою землю пришли грабить и убивать, и на мою, раз уж так богам угодно стало… за деньги нанялись, и похоже, я догадываюсь кому… кто-то в княжестве очень сильно хочет устроить междоусобицы и подорвать доверие к власти… с одной стороны, это нам на руку, но не такими средствами, простые люди не должны страдать. Или ты действительно думаешь, что они достойны честного боя?
– Я уже не хочу ничего думать, Никитин… пошли, сделаем это и все, – хмуро ответил Варас.
«Руки по локоть в крови» – вот это про нас троих сейчас. Я, Варас и Туск сейчас стояли у костра лагеря наемников, в который мы подкинули хвороста и теперь поливаем друг другу на руки воду, чтобы смыть кровь. Дело сделали быстро, наемники так и не поняли, что произошло, некоторые проснулись, но ничего сделать не успели. Сполоснув меч и «томагавк» водой, потом я протер их отрезанным у одного из наемников куском рукава.
– Если мы выедем сейчас, то еще успеем добраться до рассвета к перекрестку на торговом тракте и застать тех, других, – сказал Варас.
– Тогда чего мы ждем? – спросил Туск.
– Трофеи собираем, – сказал я и обратил внимание на то, как опять поморщился Варас, – прости, дружище, но жить мне на что-то надо, а кроме как более-менее махать мечом я пока ничего не умею.
Мы с Туск о м, к слову, он не испытывал никаких угрызений совести, срезали у мертвых кошельки, взяли несколько вязок стрел и несколько приглянувшихся луков, мечей и ножей. Туск также стянул неплохие сапоги с кого-то. Потом мы вернулись на свою стоянку, быстро собрались и поехали следом за пешими наемниками.
