Владимир Поселягин - Егерь
Закончив с обедом, а наелся я от пуза, посетил туалет и, вернувшись в машину, покинув территорию Ниццы, поехал в сторону Сен-Тропе. За эти полтора месяца щёточка усов заметно отросла и я стал даже закручивать кончики слегка вверх. Смотрелось очень стильно, я даже подумывал отрастить шкиперскую бородку. Жаль я светловолосый, не очень это идёт к форме моего лица, а вот усы ещё ничего, вполне неплохо изменили мою внешность. Даже дочки, сперва дичившиеся усов, уже привыкли к ним. Ухаживать только вот за ними требовалось, чистить постоянно, постригать, маслами мазать, чтобы форму держали. Только это мне не нравилось, а так и сам уже привык.
Дорога обратно в Сен-Тропе так же заняла у меня около двух часов, но уже вечером я был на месте и, крутясь по узким улочкам, подъехал к нашему дому. По пути на соседней улице я заехал в кондитерскую и накупил сладостей. Свежих, ещё тёплых булочек и круасанов. Последние дочки очень любили.
Проходя мимо почтовых ящиков на первом этаже, я заметил, что там лежало письмо, видимо пришло от моих юристов, я им дал адрес своей квартиры на Лазурном берегу. Жаль, телефона в квартире не имелось, возможностей установить не было. Обещали провести линию, когда расширят местную телефонную станцию и пробросят новые кабеля, работы эти уже начались, а так всё было занято. В квартире к моему удивлению никого не было, хотя в это время они уже возвращаются с пляжа. Уже час как дома должны быть. Странно, неужели Амели, их няня просмотрела время и дала им ещё дополнительный час? Такая ответственная девушка, это на неё непохоже.
Прежде чем идти на пляж, я оставил пакет со сладостями в буфете на кухне, и в гостиной взяв ножницы с комода, вскрыл конверт. Оттуда выпала прядь волос и листок, сложенный надвое. Прядь точно Сашкина, я ей эту резинку завязывал, та сразу бросалась в глаза, из-за этого наверное и срезали.
— Что за фигня? — усмехнувшись, удивился я, быстро пробегая отпечатанный на пашущей машинке текст. — Совсем страх потеряли?!
Причина моего возмущения была в том, что в письме сообщалось о похищении моих дочек и их няни с требованием выкупа. Так же требовали никому об этом не сообщать, особенно жандармам. Выкуп требовали солидный, триста пятьдесят тысяч франков. За няню видимо решили брать пятьдесят, по сотне за дочек. Деньги были солидные и, хотя такая сумма у меня была, даже в три раза большая, платить я не собирался, у меня были свои методы работы с такими упырями-киднепперами. Пора вспомнить свои следовательские умения и вычислить их. Что дальше понятно, лодку нанять не проблема, а море умеет хранить свои тайны. В письме было указано, куда завтра привезти деньги.
Что плохо, похитители знали мой распорядок, хотя никакой слежки я не заметил и были в курсе, что снять сегодня такие средства я не успею, значит, завтра с утра требовалось снять деньги согласно их инструкции, выехать за город, в лес на пустынную поляну, где и оставить деньги под корнями упавшего дерева. Дочек вернут, как и похитили, то есть не на руки передадут, а видимо где-то высадят в городе. Рисковать я не собирался, поэтому и решил действовать радикально. Тут пятьдесят на пятьдесят что их вернут живыми, а в моём плане они не должны пострадать.
Конечно, выглядел я спокойно, но внутри клокотала злость и ярость. Быстро проверив квартиру, я определил, что чужих тут не было, а если и были, то они ничего не трогали. Достав из тайника коробку, я открыл её и взял в руки 'Вальтер', после чего снарядил пустые магазины. Глушитель наворачивать не стал, а положил его в карман. Оружие за пояс брюк, сверху рубашку навыпуск. Ещё я взял моток верёвки, и половых тряпок на кляпы. Одним словом приготовился.
Первая задача у меня стоит, это выявить наблюдателя. Он должен быть, покатаюсь по городу, делая вид, что ищу детей, в банк заеду, заодно проверюсь насчёт слежки. Если нет, значит, наблюдатель окопался рядом с домом, возможно, живёт рядом. Он должен быть, его не может не быть.
Спускаясь по лестнице, я в холле встретился с мадам Дефуссе, та на меня взглянула мельком, но расправив плечи, направилась к дверям своей квартиры. Судя по домашней одежде, она выходила ненадолго. Что мне не понравилось, так это то, как она посмотрела на меня. Конечно, соседка, сообразив, быстро отвела взгляд, но я смог распознать в её глазах, превосходство, торжество и желание мести. Наблюдатель она? Вполне возможно, для похитителей идеальный вариант. Однако всё же трогать дочек ей не стоило. Я, конечно, думал о советском следе, но быстро откинул его, наши так не действовали, да и зачем им мои дочки? Меня взять куда проще. Особенно в те моменты, когда я этого не ожидаю. Заставить так что-то сделать чего я не хочу? Так это так не делается, писульки не подкидываются. Нет, тут явно дилетанты, которые строят из себя профи, работают. Видно по их действиям.
Проводив соседку задумчивым взглядом, я вышел на улицу, и посмотрел вслед машине, что только что отъехала. Похоже, соседка как раз и общалась с водителем этой машины. Я на всякий случай запомнил марку, цвет и госномер этого автомобиля. Кстати, это был типичный такой 'Жук' красного цвета с белой крышей. Бабский цвет.
Подойдя к своей машине, я глянул на два спущенных колеса. Оба пробили с левой стороны, с проезжей части, чтобы из подъезда не было видно. Огорчённо покачав головой, я пробормотал:
— Грязно работаете.
Сходив к телефону-автомату на углу дома, я вызвал такси. То приехало достаточно быстро. За это время я успел поставить запаску и поддомкратить второе. Таксист помог, мы оставили машину на домкрате и поехали в сервис, где за час колёса привели в порядок, я вернулся на другом такси и поставил резину на место. Кстати, когда я возвращался, то приметил знакомую припаркованную машину на одной из улиц, ту самую что отъезжала от моего дома.
Когда 'Ситроен' снова встал на все четыре колеса, запаска вернулась на своё место, я отъехал от дома и направился к тому, где стоял 'Жук'. Слежки я за собой так и не обнаружил, поэтому уже твёрдо был уверен, что соседка как раз и являлась наблюдателем и вполне возможно наводчицей. Отъехал я на глазах двух других соседок и соседа, делая себе алиби, после чего оставив машину у банка, пешком вернулся обратно и незаметно, через задний двор, то есть через чёрный вход, открыв замок, прошёл в фойе своего дома. Тут было пусто, лишь с улицы доносились голоса соседок, так что я спокойно постучал в дверь мадам Дефоссе, а когда та открыла, ничуть не опасаясь, нанёс ей лёгкий удар в горло ребром ладони. Такой удар не вырубает, но крикнуть она теперь не могла. Развернув её, я дал пинка, и та засеменила в гостиную, видную от входной двери, и упала на диван. Я же закрыл дверь и пробежался по комнатам. Пусто, тут никого не было. Подойдя к старухе, я взял её за волосы и, задрав голову, сказал глядя с ненавистью ей в глаза:
