Анастасия Парфёнова - Расплетающие Cновидения
— Атакующие?
— Решение сплавить Зимнего к смертным было гениальным! Мать клана Витар крайне вам за него благодарна: девочка только-только начала входить в силу, и отсутствие неофициального лидера здорово облегчает ей задачу прибрать к рукам всех этих распоясавшихся вояк.
— Она справится?
— Вполне.
Успокоенная, я переключилась на другие проблемы. Пока любимые подданные не устраивают светопреставление дома, со всем остальным справиться особого труда не составит. Как говорит Аррек: «Всё познаётся в сравнении».
— Что ты хотела сказать фразой «развлекаются в Ойкумене»? — Даже для меня самой вопрос прозвучал как-то слишком подозрительно.
— Ну... Посещают вечеринки. Занимаются научными исследованиями. Искусством. Политикой.
— Политикой? — Это слово было одним из тех, что включали тревожные колокольчики в глубине моего сознания.
— Несколько мальчиков решили подыскать себе собственные... э-ээ... Империи. Естественно, открыто править они не решаются, помня о том, что арры традиционно держатся в тени. А мы теперь вроде как тоже арры. — Леди Виала тонко и презрительно улыбнулась. — Но в целом получается неплохо. Ты же знаешь, Анитти, наши мужчины умеют вертеть окружающими так, что те никогда не догадаются о скрытом манипулировании. Не беспокойся. Неприятностей ни для Эйхаррона, ни для Эль-онн они с этой стороны не допустят.
Мамочки!
— Тётя Ви, а вам не кажется, что править существами другого биологического вида это как-то... невежливо. — Я беспомощно остановилась, отчаянно надеясь, что это не прозвучало так растерянно и глупо, как... прозвучало.
— Антея, деточка, единственное, что подходит под определение «невежливо», — это когда две дамы берут себе в консорты одного и того же мужчину, не составив при этом между собой предварительной договорённости! Всё остальное вполне допустимо.
Слова истинной эль-леди!
Ви тоже остановилась, иронично и в то же время испытующе глядя на меня. Глаза её, как и имплантант, были глубокого изумрудного оттенка, намекавшего на кровь древнейших, текущую в наших жилах. Миндалевидные, огромные, той редкой формы, которую так и не удалось передать ни одному из скульпторов, глаза освещали лицо, доминируя над всем остальным. Волосы, которые я привыкла видеть свободно падающими на спину, сейчас были собраны в длинную, почти до колен, сложно закрученную косу, несколько раз перехваченную по всей длине тяжёлыми синевато-серебряными украшениями. Я, как правило, терпеть не могу причёсок, особенно в человеческом стиле. В таком скованном виде цвет волос совсем терялся — а он был потрясающий, бешеное сочетание янтарных, медных, серебристых и медовых прядей, создававшее общее впечатление великолепного золота. Но сейчас её причёска казалась не только красивой, но и уместной, привлекая внимание к невероятной красоте глаз.
Глаз, наполненных бессильной тревогой.
— На Эль-онн всё более-менее в порядке, Хранительница. Мы выдержим, даже если вы погибнете прямо сию минуту.
Она всё поняла правильно, умница златовласая!
— Вообще-то я планирую протянуть ещё лет двадцать, но всё равно приятно слышать.
Ви склонила голову, принимая моё нежелание вдаваться в запретную тему. Это — дела вене. А любой эль-ин в здравом уме и твёрдой памяти второй целью своего существования почитает стремление держаться от дел вене подальше. Вне зависимости от того, какова первая цель.
Впрочем, всё необходимое было уже сказано.
— И не надо смотреть на меня так печально и вопросительно, тётя Ви! Если у мужчин ещё можно понять это дурацкое побуждение броситься на помощь даме в беде...
— Что?
— А-а... Личная шутка. Когда я только-только осваивалась в Ойкумене, то на почве глубочайшей культурной разобщённости иногда попадала в довольно забавные ситуации с нацеленными на интимные отношения смертными. Профессор Шарен после одной такой стычки пытался объяснить мне способы, которыми люди привлекают к себе партнёра. И там фигурировала фраза «спасти даму в беде». На тему эту у нас разгорелась весьма занимательная дискуссия...
Она не слушала. Она смотрела на что-то за моей спиной.
Медленно, осторожно обернуться, пальцы сжимают тяжесть аакры..
Ох!
Мы стояли у входа в главный зал, тот самый, в середине которого плескался небольшой бассейн. Откуда в настоящий момент вылезал мой консорт, одетый лишь в своё врождённое высокомерие да в капельки воды, стекающие по сверкающей перламутровым сиянием коже. Руками ухватился за поребрик, подтянулся, продемонстрировав слаженную работу мышц спины, одним слитным движением выбросил тело вверх. И поднялся во весь рост, всё ещё стоя к нам спиной, во всём великолепии нагого совершенства.
Струйка воды сбежала по волосам на лопатки, чуть отклонившись вправо, добралась до подтянутых ягодиц, заструилась по литым мышцам ног.
Ви резко выдохнула, глаза, впившиеся в мужскую фигуру, расширились, засверкали первобытной зеленью. Ноздри её трепетали, во всём лице появилось что-то такое... хищное.
— В Ауте дам с их бедами. Спасаем вот этого.
И с летящей грациозностью охотящейся пантеры скользнула вперёд.
— Ми-инуточку, тётушка! — Я в последний момент умудрилась схватить её за кончик длиннющей косы и со всей силы дёрнула на себя. — Мы, кажется, это уже обсуждали!
Она повернулась ко мне, широко распахнув свои глазищи. Зелёные-зелёные. Невинные-невинные.
Аррек, обернувшийся на звук голосов, с интересом наблюдал за представлением. И не думал прикрыться, змей дарайский!
Вииала попыталась было повернуться в его сторону, что было мной резко пресечено. Нет, всё-таки в этих косах есть и положительные моменты. Чего только не начнёшь ценить с моими родственничками! Ви улыбнулась.
— Да? — Ну прямо сама невинность. Ага. Как же.
— По-моему, вам пора, Ала-тор! — Не дожидаясь согласия, я коротким заклинанием вызвала портал и, не без помощи всё той же удобнохватательной косы, придала своей любимой тётушке ускорение в его направлении.
Возмущённый вопль, смешанный с весёлым хохотом, — и самая красивая женщина Эль-онн исчезла, оставив после себя пляшущий на поверхности воды сен-образ. Ну оч-чень непристойного содержания. Я смущённо опустила уши. Аррек расхохотался:
— Она неисправима, да?
— Да! А ты! Ты ничем не помогаешь!
— Ну-у. — Он сделал несколько шагов вперёд, опять демонстрируя, как грациозно могут двигаться мышцы под этой потрясающей перламутровой кожей. — Это ведь не было бы так забавно, вздумай я бегать от неё как чёрт от ладана.
Я уставилась на него, изо всех сил пытаясь подавить так и прорывающиеся наружу смешинки. Да. Это действительно было забавно.
— Ваш халат, мой лорд. — Тон сравним по температуре с вакуумом. Ну, был бы, не будь горло сдавлено хохотом.
— Ах! Разумеется. Как я мог забыть?
И он отправился за халатом. Медленно.
— А если серьёзно, — теперь его голос действительно зазвучал серьёзно, и я настороженно вскинула уши, — то красота Вииалы-тор вызывала бы во мне гораздо более живой отклик, не бросайся она так же точно на любое существо мужского пола, случившееся в окрестностях. Или, по крайней мере, бросайся она с менее голодным блеском в глазах. Всякий раз, замечая взгляд вашей тётушки, направленный в сторону какого-нибудь очередного бедняги, я подсознательно ожидаю увидеть листики салата, торчащие у него из ушей, и подливку, стекающую по физиономии.
Я ошарашенно мигнула, живо представив себе эту картину.
— Она же генохранительница, Аррек. Ей нужно, э-э... собирать генетический материал. Для своей работы.
— А! Нет, ну как я мог забыть? — Столько иронии. У людей странное отношение к генетике, особенно когда это касается их самих. Одна из тех точек, которые задевать не стоит. — Так что же вы с ней обсуждали, моя торра?
Я отрешённо замолчала.
Он медленно подошёл, тронул за плечо:
— Золотой талан за твои мысли.
Кожа, высушенная встроенным в стены заклинанием, была прикрыта тонким шёлком халата, сквозь который всё равно просвечивало упрямое перламутровое сияние.
Вымученная улыбка.
— Как, целый талан? А не много ли? Мне казалось, обычно предлагают пенни...
— Позволь специалисту судить о ценности информации, ладно? Так о чём же ты думала?
Знать бы мне самой...
— Да так. Об особенностях культурной ассимиляции.
Он выгнул красивую бровь, молча предлагая развить эту мысль.
— Взять хотя бы это твоё слово: «торра». Его ведь люди придумали, переиначив нашу приставку к имени. Теперь в Ойкумене это обращение к женщине благородного происхождения. И я уже слышала его в том же качестве в устах некоторых эль-ин. Культурное проникновение не может идти в одном направлении...
— И это значит... — подбадривающе начал дарай, явно пытаясь вытянуть из меня побольше.
