Вячеслав Шалыгин - Будущего.net
Центр — Варваре:
Сервер не найден.
* * *Из дневника И. Самохвалова:
«…Волков теперь настоящий герой. Понятно, что, не будь в распоряжении диверсионной группы новейшей подлодки, ничего бы не вышло, да и боевую задачу он не выполнил бы в одиночку. Но историю пишет тот, кто выживает. Бойцы, прикрывавшие лейтенанта, останутся в ней как „группа“, а командир как капитан (штабом ЦС ему присвоено внеочередное звание) Джеймс. Почему Джеймс? Потому, что командование решило засекретить имена героев, опасаясь ответных диверсий и мести со стороны коалиционеров. А конкретно кодовое имя возникло как-то само собой. Ручейки слухов и отдельных фрагментов из новейшей, после дня „Д“, биографии Владимира слились в довольно приличную речку. Потом она пополнилась из мутного родника домыслов, и образ героя стал до боли напоминать образ киношного суперагента…
Вот он бежит из федерального плена, вот сражается с бандой нацистов в подземельях горящего города, затем в одиночку отбивает атаку танков на секретный бункер и запросто раскрывает вражеских шпионов в Гренландском пересыльном пункте. Он выживает и в авиакатастрофе, и в безнадежной ситуации, когда дрейфует на плоту без пищи и воды десять (и народ верит!) суток по Карибскому морю. А затем он совершает свой главный подвиг — закладывает под „Нимитц“ ядерную мину — чем настолько воодушевляет соратников, что вскоре следует полный разгром вражеской армады. Так непобедимый капитан Джеймс окончательно меняет ход истории. Больше нет ни супердержав, ни их суперфлотов. Только миролюбивый Центр Спасения и его политика всеобщего объединения.
Короче, образ сложился более чем героический. Но от вымышленного персонажа информационные технологи не взяли ничего, кроме понятного массам имени. Остальное сделано заново. А варианты вроде „си джей“ (капитан Джеймс) возникли и вовсе спонтанно. Постепенно легенда перевралась раз на триста и обросла новыми подробностями. Например, появилось название у чудо-лодки — „Endeavor“, а состав диверсионной группы сократился до одного Джеймса и его верного бородатого помощника, „Efimovich“. Неудивительно, что среди спасенных нашлось немало людей, знающих основные вехи истории. И вслед за этими уточнениями появилась новая расшифровка „CJ“ — Кук Джеймс. Сначала в шутку, а затем и всерьез…
Так что теперь Владимир у нас знаменитый диверсант, герой нового мира и надежда на скорое установление порядка. В одном лице.
Послезавтра его переводят в Буэнос-Айрес, в штаб, и мы, наверное, больше не встретимся. Так же, как с Ефимычем и Анной. Их капитан забирает с собой. А меня нет. Я не обижаюсь, ведь он не обещал таскать меня повсюду за собой, адъютант из меня никудышный. Да и служба в „Сирене“ мне нравится. Но все равно как-то… не по себе, что ли… Я ведь писал все эти дневники, думая, что смогу проследить становление нового мира с ключевых точек — в том, что Володя на них пробьется, я не сомневался с самого начала, когда увидел, что он имеет смелость возражать той недосягаемой элите, которая рассекала по выжженной земле в дорогущих скафандрах и эвакуировалась на атомных подлодках. Но, получается, не судьба. Волков-Кук будет совершать все новые подвиги, а я буду копошиться в этом муравейнике на своем маленьком посту. Такой вот расклад. Хотя, может, оно и к лучшему. Еще неизвестно, как там все пойдет. По слухам, штаб ЦС планирует наступление на главные базы Коалиции. Сначала на Рио, затем на переполненный европейцами Кейптаун и захваченную американцами Киншасу, а под занавес и на Мадагаскар, где обосновались наши (дурацкая привычка!). Чем это закончится — неизвестно. Война — дело непредсказуемое. Правда, буквально вчера из Дарвина пришли две новые чудо-подлодки типа „Индевор“ (никто даже не сомневался, что их нарекут „Резолюшен“ и „Дискавери“) и эскадра ракетных кораблей, а в Монтевидео ошвартовались еще пять кораблей перебежчиков… То есть в морской войне у ЦС шансов больше, чем у издыхающей Коалиции. Но в береговых операциях… Русские начали окапываться на Мадагаскаре еще два месяца назад, взять его с ходу теперь вряд ли удастся, а в затяжных войнах россиян еще никто не побеждал. В общем, оно и лучше, что я тыловик. Дольше проживу…
На этом, пожалуй, и закончу. Сегодня прощальное „пиво“ в казарме „Сирены“, а завтра, ближе к полуночи, мои друзья и спасители уедут во временную столицу. Навсегда. Больше мне писать не о чем…»
— Полковник Майер…
— Капитан Кук…
— Был счастлив служить под вашим началом. — Володя пожал командиру руку, и тот впервые за два месяца улыбнулся. Скупо и не слишком радостно. — Жалко терять такие кадры, но в штабе ты действительно будешь полезнее. С твоими-то мозгами… Более образованных и подготовленных офицеров я не встречал.
— Спасибо, полковник.
— А я?! Чем я хуже? — Ефимыч обнял за плечи обоих товарищей. — Пойдемте еще врежем.
— Хватит уже… — Володя помотал головой. — Завтра дел по горло. И так нормально «напровожались». До завтра, полковник. Окончательно простимся вечером. Ефимыч, побрели.
— Не потеряетесь?
— Не в джунглях же, Аня, ты идешь? Где Анна? Командир, ты не видел?
— На террасе с Игорем сидели, о чем-то умном беседовали.
— С Игорехой об умном? — Ефимыч сдержанно икнул. — А-а, ну да, он же у нас писарь-биограф… шестого разряда.
— Может, прогуляться решили, — Майер всмотрелся в темноту берега. — Послать бойцов?
— Не надо. — Володя махнул рукой. — Пусть гуляют, не маленькие. Главное, чтобы часовые их не приложили… Все, мы ушли в свою ночлежку.
От казармы до отдельного домика, выделенного «игрокам» неизвестно по чьему приказу еще в первый день прибытия в Мар-дель-Плата, было довольно далеко. Но Володя ни разу не задумался над этим обстоятельством. Утром он проделывал путь бегом, в качестве утренней разминки, а вечером неспешно прогуливался, стараясь отвлечься и успокоиться перед сном. Он и сейчас приготовился медитировать на ходу, но ему помешал Ефимыч:
— Тихо как…
— Поздно уже. — Волк невольно оглянулся. Поздно-то поздно, но тихо было действительно как в подземелье.
— Что-то не так, — постепенно трезвея, сформулировал бородач. — И там… гляди…
Он указал на восток. Это, конечно, мог быть отблеск зари, но не в два часа ночи и не так близко. Над восточной окраиной города занимался не рассвет, а пожар. В сочетании с мертвой тишиной это казалось особенно странным. Ведь пожар — это обычно вой сирен, выкрики расчетов, гул моторов, возбужденные голоса…
Волк прижал кнопку передатчика.
— Центральная, это капитан Джеймс, код ноль один, восточная окраина…
— Мы знаем, пожарные уже на месте.
— А почему так тихо?
— Не поняла? — удивленно сказала дежурная центральной станции. — Может быть, вы далеко от эпицентра?
— Я не о треске головешек, а о сиренах и вообще… на побережье все будто вымерли…
Володя растерянно посмотрел на Ефимыча. Тот медленно стянул с плеча любимый «винторез», опустил на один глаз окуляр прибора ночного видения и обвел взглядом ближайший квартал складов-казарм.
— Код восемь, — наконец буркнул он, поднимая винтовку к плечу, — отходи в укрытие!
— Центральная, код восемь, проникновение диверсантов на участке сорок-сорок два, передайте Майеру, он ближе всех!
— Майер не отвечает… На связи доктор Старлет…
— Дайте напрямую!
— Волк! Ты где? — Анна говорила торопливым, срывающимся шепотом. — Я на берегу… Их тысячи, и они очень опасны… Выходят прямо из воды… Часовых убрали без шума, будто их и не было. Идут целенаправленно. Такое впечатление, что они знают план лагеря. В казармы «Сирены» они не заходят. Просто бросают туда газовые гранаты… Они все делают абсолютно бесшумно! Берегись!
— Анна, выключай передатчик, пока тебя не засекли! Лежи в укрытии и не высовывайся! Мы все уладим…
Тысячи вражеских диверсантов высокого класса… не так-то просто «уладить», но выбора не было. Для начала следовало отойти в центр лагеря и соединиться с караульным подразделением…
В эту минуту из окон ближайших казарм вырвались языки пламени, и один за другим прогремели три взрыва. Тишина затрещала по швам и лопнула. Лагерь и ближайшие городские кварталы тотчас наполнились грохотом, злой перебранкой автоматического оружия и басовитым рокотом крупнокалиберных пулеметов. Сверху эту музыку придавил вой морских сирен. На высотных домах и вышках вспыхнули десятки прожекторов. В их лучах стало видно, что же происходит на самом деле. Со стороны моря приближался бесконечный поток черных теней. Они выходили из воды, сбрасывали акваланги и тут же бросались в бой. Сопротивление им оказывали пока только караульные и уцелевшие после первого бесшумного удара бойцы. Не будь штурм таким внезапным, отбить атаку не составило бы труда, но пока все складывалось не слишком удачно. Первую линию береговой обороны диверсанты прошли без единой потери, вторую частично захватили, частично обошли. Оставалась третья, самая укрепленная, но сколько она продержится, если сейчас же не организовать полноценную огневую поддержку и не собрать силы для контратаки, — предположить было трудно. Ко всему прочему, пожар на восточной окраине свидетельствовал о том, что штурм начался сразу с двух сторон.
