Владимир Кусакин - Все равно!
— Подбери людей, Григорий. Тебе нужны будут образованные и умные люди. Я тебе пришлю специалиста по кадрам, заодно он проведёт первый год обучения. И ещё, твоих денег хватит ненадолго, поэтому вот моя карточка. Твой лимит десять миллионов в год, это не подотчётно. Всё что свыше десяти — извини, пиши бумагу.
— Значит в основном на доверии? — спросил он улыбаясь.
— У нас только это и ценится.
— Что?
— Доверие, Гриша.
— А если не оправдаю?
— Знаешь, все люди с которыми мне довелось встречаться, были в какой-то степени и моими учителями. Один из них — Великий Сардар говорил что нет плохих людей и нет хороших, а есть обстоятельства которые их такими делают. Он возглавлял громадную организацию исмаилитов. Так вот, он был убит в своём доме, но перед этим он выбрал себе преемника. И знаешь каким был её первый приказ?
Провести расследование и лишить защиты виновных. Очень мудро построенная организация. Член организации застрахован даже от воров, потому что никто не может поднять руку на имущество исмаилита.
— Что произошло с виновными?
— После того как их лишили покровительства ордена, у одного из них сломалась машина и он умер от сердечной недостаточности по дороге в больницу.
— А остальные?
— По моему у всех что-то сломалось…
— Сколько времени на это понадобилось?
— Два дня, или три. Я могу уточнить.
— Постой, ты сказал «её». Это женщина?
— Девочка, двенадцать лет.
— И она одна решает такие вопросы?
— Не совсем.
— Ага… Значит я тоже должен буду учиться…
Игорь накрыл мою голову своей лапой.
— Пора, Жека. Время.
— Григорий, прощаемся! Не забудь что я сказал, и о гостях не забывай.
— Я подумал о них. Гости нам не нужны. Мы танк на посадочную полосу поставим.
— Тебе виднее. Телефон не потеряй! И танк береги. Саша, поехали!
Мы сделали прощальный круг над аэродромом. В Берне нас ждали Франц с Лейлой и ещё куча народа. Остап оставался с Горбанем, это он выбрал сам, чтобы быть поближе к Марии. Горбань не возражал, специалисты всегда нужны.
— Василий! Это что у тебя там торчит?
— Автомат, товарищ полковник!
— А я уж думал… Отнеси пилоту, скажешь чтобы выкинул!
— Есть!
— Теперь с тобой, Жека. — Игорь был в плохом настроении, надо его успокоить.
— Нет не со мной, господин начальник генерального штаба, а с тобой.
— Штаба, э-э? А где же мои подчинённые?
— Подчинённых ищи, а пока думай сам! Васю возьми в помощники, а Саша твоим пилотом будет.
— Моим? Собственным?
— Вообще то крепостное право на пилотов отменили в 1861 году Высочайшим Манифестом Его Императорского Величества Александра Второго. Кстати, у меня для тебя сюрприз, вернее у Лейлы.
— Какой?
— Прилетим — узнаешь!
Самолёт заходил на посадку между Альпийских пиков на Флюгхафен Берн-Бельп — маленький международный аэропорт, по моему он был даже меньше чем Винницкий. Поэтому я его и выбрал как постоянное место прибытия. Всего двести тысяч пассажиров в год, это немного. Им были нужны финансовые вливания.
Наш управляющий — Юрий Генрихович вместе с Францем, вёл сейчас переговоры о покупке пятнадцати процентов акций. Нам нужен был свой собственный аэродром, мы не могли каждый раз договариваться о перелётах, посадках, таможне.
Мы не собирались нарушать законы Швейцарии, просто нам не нужны любопытные глаза.
Встречающих было много, наши партнёры были предупреждены о нашем прибытии и приехали засвидетельствовать, и может быть решить некоторые дела "не отходя от кассы". Кроме того журналисты и представители Бернской полиции. Чуть в стороне стояли Лейла с Францем и Юрий Генрихович, в окружении пятнадцати охранников, не подпускающим близко никого. И насколько я могу судить, им это нравилось.
Мне не понравилось только выражение их лиц, когда через иллюминаторы они увидели нас. Франц замахал руками привлекая моё внимание и стал делать знаки, как будто он одевался. Самолёт остановился. Я посмотрел на своих друзей, боже мой! Как это я не заметил раньше? Мы напоминали компанию бомжей, особенно Игорь с Васей, о себе не говорю. Привычка болтаться по лесам.
Взгляд упал на старый мешок бабки Кибитки, заботливо уложенным в самолёт хозяйственным Михасем. Открыл и быстро раздал комбинезоны танкистов.
— Одевайте!
— А как же нашивки? — спросил Василий.
— Ничего не трогать! Если мы появимся просто в комбезах, нас не поймут. Подорвём доверие в финансовых кругах. Здесь за этим смотрят, чтобы был в костюме и при галстуке.
— А если мы появимся как воскресшие нацисты? Поймут что ли? Знаешь какой хай поднимут в их демократической прессе?
— Тоже не поймут, но это можно объяснить. Короче, всем молчать! А я расскажу им историю о ставке Гитлера, они всё равно проверить не смогут. Так что кивайте важно и молчите. Главное запомните, вы были со мной всё время. Местонахождение входа — тайна фирмы. Всё? Тогда пошли!
И мы вышли в свет яркого дня, под блицы фотографов.
Раздался удивлённый гул голосов, потом журналисты полезли в атаку.
— Где переводчик? Переводчика сюда!
— Мсье Ронин! Это что, возрождение третьего рейха?
— Как это согласуется с тем что Россия потеряла миллионы людей во Второй Мировой войне?
— Мистер Ронин, вы фашист?
Краем глаза я заметил компанию в дорогих костюмах, они уже поворачивались собираясь уходить. А этого было нельзя допускать.
— Gentelman! — сказал я, — Let me introduce my companions in business!(Господа! Позвольте представить моих компаньонов по бизнесу)
Спины уходящих напряглись, они остановились и повернулись на мой голос.
— Here`s mister Goldberg, let me shake your hand. (Мистер Гольдберг, разрешите пожать вашу руку.) — Я схватил Гольдберга за руку и потряс её. Под нацеленными на него объективами, он не решился её вырвать. — He`s very special member of Jewish society. What do you think, is he mad enough to become a partner of mine? But, really it doesn’t matter who I am and who he is. The most important that now we have more in common than ever before. The press conference will proceed in VIP hall in twenty minutes. Thank you very much gentlemen! (Он очень важный член Еврейского общества. Вы думаете что он сошёл с ума став моим партнёром? На самом деле совершенно неважно кто он и кто я. Важно только то, что сейчас мы имеем больше общего, того что объединяет нас, чем когда-либо. Пресс конференция продолжится в ВИП зале через двадцать минут. Спасибо огромное, господа!)
Охрана ждавшая сигнала отделила нас от остальных, и мы остались с глазу на глаз с Францем и Лейлой.
— Чика-Жека приехал! — повесилась она у меня на шее, целуя в небритую щёку.
— Как у тебя, Принцесса? — за моей спиной пыхтел Игорь, требуя к себе внимания. И он получил его в полной мере. Он поднял её на руки, посадив на сгибе руки и сразу стал похож на скульптуру русского солдата в Трептов парке.
— Ты будешь моим генералом? — спросила она.
— Пока это не идёт вразрез с честью русского солдата!
— Этого не будет! — ответила Лейла, вынимая из кармана коробочку. — Ну поставь же меня на землю, а то тебе открывать неудобно! — добавила она по детски.
Он открыл коробку, там на бархатной подушечке лежал орден страны которой пока не было, с номером 00001 и его именем и фамилией. Он был в виде четырёхлучевой звезды на цветке лилии. В центре был маленький бриллиант окружённый кольцом, в которое были вставлены три больших бриллианта. Если я понял правильно, то маленький была Лейла, а большие — мы. Игорь, Франц и я.
Не знаю, она сама рисовала его.
— А как же они? — растерянно спросил бывший полковник глядя на нас виноватыми глазами.
— Ну Жека ведь не может сам себе давать ордена? — с детской непосредственностью спросила Лейла.
— М-м-да… — как бы сомневаясь в моей порядочности произнёс герой войны. — А что Францу?
Он тут же понял что сморозил глупость и покраснел. Франц тоже. За спиной Лейлы я показал ему большой и указательный палец соединённые вместе, знак О`кей.
Ситуацию нужно было спасать. Или спасаться самому. Я схватил Юрия Генриховича под локоть, отводя от нашей компании.
— Докладывайте!
— У нас нет больше начальника службы безопасности. Франц уволился.
— Что-то подобное я подозревал. Что ещё?
— Через две недели придётся остановить производство. Нужен секретный ингредиент. И ещё, вот это на подпись. — он протянул мне папку три пальца толщиной. — Я проверял, всё нормально.
— Тогда и подпишите сами. Нотариально оформим завтра.
Ответственность и доверие. Он конечно был ошарашен этим, но быстро взял себя в руки и кивнул.
— А насчёт начальника безопасности… Вася, позвони Горбаню, скажи: Жека просит Остапа. Я написал на клочке бумаги адрес и дал ему. Пусть едет.
Пресс конференция началась на десять минут позднее чем я обещал. Мне обязательно нужно было переговорить с тем же Голдманом и остальной компанией. Зато за это время подъехали множество других корреспондентов узнавших о новостях бог знает какими путями, а восемь километров до аэропорта не расстояние, тем более в отсутствие пробок. Город в почти полном составе выехал на рождественские каникулы. Мы проводили Лейлу и Франца домой.
