А. Ли Мартинес - Хроники Людоедского отряда
Демон улыбнулся.
– Прошу прощения, что не явился лично забрать тебя из твоей жалкой цитадели. Подчас перемещение в мир смертных для меня обременительно. Во мне, видишь ли, слишком много могущества. Я мог бы покинуть крепость, но это нарушило бы кое-какие очень древние соглашения. Больше хлопот, чем оно того стоит. А моя Железная крепость не способна пересечь текущую воду, даже такой ничтожный ручеек, как там внизу. И не спрашивай почему. Ошибка конструкции. Инженеры поплатились за это жизнью, хотя стоило, пожалуй, сначала дать им время исправить дефект. Вот так, убивай, да учись. Не перестаю повторять.
Он тронул маятник.
– Знаешь, сколько уже я тебя разыскиваю? И представить не можешь, как это было трудно, когда единственным указателем моим разведчикам служило вот это. Только эти камни способны распознать твою подлинную сущность. Они из священной скалы, служившей частью обряда трансформации. Не стану обременять тебя подробностями. Там потребовалась особая магия, из той, что проявляется не чаще, чем раз в триста лет. И сработала она на славу, ведь даже теперь, в этой комнате, я вижу перед собой всего лишь простого смертного. Ни малейшего намека на могущество, сокрытое внутри.
Маятник чуть качнулся в сторону Нэда, легко, будто бы колеблемый ветром. Но камень засветился мягким багровым светом.
Рукка продолжил:
– Не стану пересказывать тебе, как непросто они мне достались, скольких назойливых богов мне пришлось убить, скольких соперников из повелителей демонов уничтожить, сколько душ пожрать за время моих поисков. Единственное мое утешение – то, что мне нравится убивать, уничтожать и пожирать. Для меня это не хлопоты, а одна забава.
Две пары крылышек Рукки завибрировали, точь-в-точь как у колибри, и он сорвался со своего трона и завис прямо перед Нэдом. Маятник засветился сильнее, сейчас он заметно отклонился в сторону Нэда.
– Приходилось когда-нибудь обыскивать мир с помощью маятника? – спросил Рукка. – Пользоваться ими сплошная мука, а точность ниже всякой критики. Не говоря о том, что таких всего девять. Да уж, пришлось потрудиться. Пару десятков раз за вечность я подбирался совсем близко. И каждый раз тебе в последний момент удавалось ускользнуть.
– Извини, – сказал Нэд.
– Э, ерунда, старина. Я всегда был уверен, что отыщу тебя. Одна из выгод быть бессмертным. Время всегда на моей стороне. Странно, впрочем, что я не встретил твоей надоедливой заступницы.
– Красной женщины? – уточнил Нэд. – Она мертва.
– Быть не может.
– Она погибла, защищая меня.
Рукка посмотрел на Нэда в упор.
– Да ну? Странное дело. Зачем бы ей жертвовать собой ради иллюзии? Огорчительно. Я, было, сам рассчитывал ее убить. Ну да ладно. Раз она умерла, защищая тебя, радует хотя бы бессмысленность жертвы.
Рукка приложил камень к щеке Нэда. Маятник разгорался все ярче, но не давал много света, а жар от него обжигал лицо, но боли не чувствовалось. Потянуло дымом, но Нэд его не видел. Негодная рука напряглась, и он забеспокоился, как бы случайно не ударить Рукку. И сразу отбросил беспокойство. Пусть даже ударит, этим ничего не добьешься, и хуже уже не будет.
В глубине Нэда что-то шевельнулось. Опустошитель. Возможно, подействовало сконцентрированное зло Рукки и его Железной крепости. Или близость священного камня. Или дело было в гнетущем ощущении пустоты и нетерпении. Но Безумный Опустошитель очнулся. Где-то глубоко он пробудился. Он не восстал, а скорее беспокойно зашевелился, как шевелится спящий от звенящего над ухом комара.
Он был там всегда. Всегда. Упрятанный так глубоко, что Нэд не мог его чувствовать. Позабытый. Бремя, пронесенное через тысячелетия тысячами разных мужчин и женщин, суть только иллюзиями. Они все были каркасом из надуманной плоти, фальшивой смертности и неведомой магии. И ничем больше.
Вот так и Нэд был ничем. И какого черта переживать? Сумеет ли Рукка заполучить силу Безумного Опустошителя, сгинет ли иллюзия Нэда или нет, какая ему разница?
Но разница была.
Рукка продолжал говорить, в то время как отрешенный от внешнего мира Нэд не улавливал ни слова.
– Прошу прощения, – произнес всемогущий император демонов. – Я не очень наскучил?
– Самую малость.
Рукка фыркнул. Брызнувшие из его ноздрей кислотные сопли прожгли в полу дырки.
– Как твое имя? Не подлинное имя, а то, что носит эта оболочка?
– Нэд.
Колючий нарост, служивший Рукке бровью, пополз вверх.
– Уж не Вечно ли Живой Нэд?
– Ты слыхал обо мне?
– Доходили слухи. Время от времени, то там, то здесь. Как-то я даже подумывал на тебя взглянуть. Но Безумный Опустошитель, укрытый в теле бессмертного? Откровенно говоря, слишком банально. Но в этом и был секрет, верно? Привлекать внимание, сеять сомнения и прятаться, оставаясь на виду. Очень умно.
Рукка откинулся на спинку трона.
– Скажи-ка, Нэд, много ли тебе известно об этом деле?
– Достаточно, – буркнул Нэд.
– Значит, ты знаешь, что я собираюсь забрать себе силу, которая в тебе скрыта?
Нэд кивнул.
– И ты знаешь, что никак не можешь мне помешать?
Нэд кивнул еще раз.
Рукка подался вперед.
– А знаешь ли ты, как именно я собираюсь завладеть силой? Известно тебе, где она скрыта?
– Где-то внутри меня, – пожал плечами Нэд.
– Нет. Не где-то. Твоя сила, искомая сила, находится как раз там, где и сила всех великих демонов. – Многочисленные глаза Рукки сверкнули. – Ты знаешь, где именно?
– Нет, – безучастно ответил Нэд, слушая только вполуха.
– Подумай как следует. – В зале сгустилась тьма, и каждый глаз Рукки засветился.
– В рогах? – предположил Нэд.
– Не пори чушь. Чересчур просто. Попробуй угадать снова.
Император разинул пасть и всосал весь свет из тронного зала. В непроницаемой тьме теперь горели только сотни его злобных глаз.
– В животе? – сказал Нэд.
Рукка отрыгнул свет назад. Он сидел на троне, сложив коротенькие ручки на груди. Детское личико надулось, а длинный хвост ходил из стороны в сторону.
– Перестань уже. Ты даже не хочешь подумать.
– Верно. Э, извини, не мог бы ты просто покончить с этим и убить меня?
– Но я и не собираюсь убивать тебя, Нэд. Во-первых, ты реально не больше чем иллюзия и не можешь на самом деле умереть. Во-вторых, даже если я… убью… такую иллюзию, то воспрянет Безумный Опустошитель, а я не намерен освобождать всю эту силу, пока не получу над ней полный контроль.
Рукка пулей метнулся по тронному залу и ухватил Нэда за волосы маленькими, но болезненно цепкими ручками.
– Нет уж, Нэд, убивать тебя я не буду. Я вырву тебе глаз. – Он рассмеялся. – Тогда, разумеется, заклятие разрушится, и ты, наверное, умрешь. В том смысле, что перестанешь быть чем-то полезным и просто исчезнешь. Ну а я вставлю этот глаз, Зловещий Глаз Безумного Опустошителя, сюда. – В центре его лба открылась пустая глазница. – И по праву получу титул самого могущественного демона этой и всех прочих вселенных.
Рукка отшвырнул Нэда прочь. Он упал на спину и остался лежать на полу. От удара загудела голова и заныл локоть. Ухмыляющийся император демонов продолжал парить над ним.
– Теперь можешь молить о пощаде. Толку от этого не будет, но валяй.
– Нет, спасибо.
Негодная рука Нэда дернулась и ухватила Рукку за горло. Пальцы сжались, но без всяких последствий. Рукка вонзил коготки рук и ног в предплечье Нэда, поднял его в воздух, разок крутанул и метнул через весь зал, так что, приземлившись, Нэд разнес на куски Трон Черепов.
Нэд не сомневался, что не обошлось без переломанных костей. И счел за лучшее не шевелиться. Боль его уже не беспокоила. Не в том смысле, что ничего не болело. Болело еще как, и обломок подлокотника крайне неприятно буравил спину. Но теперь, узнав, что его ждет, он уже не придавал значения таким мелочам, как боль и страдание. Ведь он был всего лишь иллюзией. Тогда его боль тоже была иллюзией. Как и его мучения. И все прочее. И можно было легко о них забыть.
Рукка обиженно простонал.
– Ну, так не годится. Если не станешь мучиться как положено, нам придется продолжать.
– По всей видимости, – ответил Нэд так же буднично, как будто речь шла о камнях потолка, на который он теперь пялился.
Двери тронного зала распахнулись, и семеро демонов ступили внутрь. Они были в мантиях с капюшонами, которые скрывали все тело, кроме больших оранжевых крыльев.
– Я мог бы вырвать глаз без церемоний, – пояснил Рукка. – И получить удовольствие от грязного процесса, но при этом часть силы Опустошителя может быть утеряна. А она нужна мне вся. – Он хихикнул. – До… последней… капли.
* * *Рухов Людоедского отряда седлали гораздо дольше, чем хотелось бы Регине, но с учетом перспективы оказаться лицом к лицу с ордами демонов, единственным разумным выбором было запастись как можно большим количеством крепких солдат. В их распоряжении было тридцать три Руха. Каждый мог нести трех полноценных людоедов. Для операции отобрали самых закаленных бойцов. На всех седел не хватило. Так что многие людоеды хватались одной рукой за перья, удерживая в другой свои здоровенные палицы, громадные мечи или другие несоразмерно могучие образцы холодного оружия, которым отдавали предпочтение. Еще по меньшей мере триста гоблинов, полных решимости кануть в небытие и не желающих уступать свою очередь, цеплялись за бока, ноги, шеи, крылья, и прочие свободные места на Рухах. Регина, Мириам, Салли и Эйс (с дюжиной безбилетных гоблинов) возглавляли эскадрилью.
