Дэн Абнетт - Возвышение Хоруса
– Предположим, тебе надо нести десяток копий, – негромко заговорил Торгаддон. – Ты собираешь их древко к древку, наконечник к наконечнику, так легче удержать их в руках. Представь, насколько легче будет нести всю охапку, если она будет связана посередине?
– Если это метафора, – фыркнул Локен, – то она здесь неуместна.
– Дайте мне сказать, – раздался еще один голос.
Это подошел Каллус Экаддон и встал напротив Локена.
– Между нами вышла ссора, – ровным голосом произнес он.
– Было такое.
– Небольшая размолвка из-за соперничества в бою, я это признаю. После сражения за Верхний Город я ненавидел тебя всей душой. С тех пор, несмотря на то, что мы служим одному господину и исповедуем одни и те же истины, между нами возникали трения. Состязательность. Верно?
– Думаю…
– Я никогда не пытался поговорить с тобой, – продолжал Экаддон. – Мы редко встречались, но могу признаться: я ненавидел тебя еще сегодня вечером, с начала этой дружеской встречи. Затем я услышал, как горячо ты защищаешь свои принципы, как твердо отстаиваешь точку зрения, и я почувствовал уважение к тебе. Ты не боишься высказывать свои мысли. У тебя есть принципы. Завтра, независимо от твоего решения, Локен, я увижу тебя уже в другом свете. С этого момента тебе нечего опасаться с моей стороны, поскольку я узнал, каков ты на самом деле. Я понял, что ты за человек. – Экаддон громко рассмеялся. – Это грубый пример, Локен, но и я грубый человек, зато он показывает, что может сделать ложа.
Он протянул руку, и Локен, немного помедлив, пожал ее.
– Ну, хоть что-то получилось, – сказал Экаддон. – А теперь иди, если собирался уходить. У нас еще есть о чем поговорить за стаканом вина.
– Или ты останешься? – спросил Торгаддон.
– Пока останусь, – сказал Локен.
Встреча длилась около двух часов. Торгаддон принес с собой вина, а Седирэ захватил с флагманского склада немного мяса и хлеба. Не было никаких грубых церемоний, ни демонических обрядов. Люди – братья – сидели за столами и, разделившись на небольшие группы, беседовали о самых разных вещах. Затем все прислушались к рассказу Аксиманда о сражениях против ксеносов, в которых ему довелось принимать участие. Он надеялся, что эти истории дадут некоторое представление о грядущих битвах. В заключение Торгаддон рассказал несколько анекдотов, по большей части неприличных.
Пока Торгаддон излагал очередную, особенно вульгарную побасенку, Аксиманд подошел к Локену.
– Как ты считаешь, – негромко обратился он к приятелю, – откуда растут корни Морниваля?
– Отсюда? – спросил Локен.
Аксиманд кивнул.
– У общества Морниваль тоже нет никаких официальных функций или полномочий. Это неформальное общество, но Воителю без него не обойтись. Морниваль появился как видимое воплощение невидимой ложи, хотя это значение было утрачено давным-давно. Теперь это два отдельных органа, неотъемлемых для всей структуры жизни Легиона и нашей жизни. На благо всех нас, как мне хочется верить.
– Думая о ложах, я представлял себе различные ужасы, – признался Локен.
– Я знаю. Ты всегда отличался прямолинейностью, Гарви. За это мы тебя и любим. И ложа с радостью примет тебя в число своих членов.
– Потребуются какие-то официальные клятвы? Вроде театральных эффектов при вступлении в Морниваль?
Аксиманд рассмеялся.
– Нет, ничего подобного. Если ты здесь, то ты здесь. У нас очень простые правила. Нельзя говорить о том, что здесь происходит, никому, кто не состоит в ложе. Мы приходим сюда в свое свободное время. Здесь мы не на службе. Наши братья, особенно младшего состава, должны быть уверены, что свободные разговоры не повлекут за собой никаких последствий. Тебе полезно будет услышать, что они иногда рассказывают.
– Думаю, это будет не лишним.
– Вот и хорошо. Как я уже говорил, тебе выдадут серебряный медальон. И если кто-то спросит тебя о секретном обществе, ты должен ответить: «Я не могу сказать». Вот и все.
– У меня сложилось неверное представление о ложах, – сказал Локен. – Я воображал себе нечто дьявольское, думал о самом худшем.
– Я понимаю. Особенно если учесть несчастное происшествие с бедным Джубалом. И твой непреклонный нрав.
– Я… должен заместить Джубала?
– Дело не в замещении, – ответил Маленький Хорус. – И в любом случае ты не должен его замещать. Джубал был членом ложи, но годами не приходил на наши встречи. Вот почему мы забыли изъять его медальон до твоего прихода. Здесь мы просмотрели признак опасности, Гарви. Дело не в том, что Джубал был членом ложи, а в том, что он редко посещал наши встречи. Если бы он поделился своими проблемами, возможно, удалось бы предотвратить несчастье в Шепчущих Вершинах.
– Но ты говорил, что я должен кого-то заменить, – вспомнил Локен.
– Да. Удона. Мы потеряли его.
– Уд он тоже был членом ложи?
– Он давно стал нашим братом, – кивнул Аксиманд. – Да, еще вот что. Постарайся поговорить с Випусом.
Локен прошел к горящему в металлической бочке огню, рядом с которым сидел Випус. Подвижные языки желтоватого пламени взвивались вверх и посылали в темноту снопы искр. Неро казался взволнованным и нервно поглаживал подживающий рубец на новой руке.
– Неро?
– Гарвель, я так переживал из-за этого.
– Почему?
– Потому что… Ты ведь не хотел, чтобы кто-то из твоей роты…
– Насколько я понимаю, – заговорил Локен, – извини, если я ошибусь, ложа просто дает возможность свободно разговаривать и обмениваться мнениями. Ничего вредного.
Неро улыбнулся и кивнул.
– Членом ложи я стал задолго до того, как был назначен в твою роту. Я уважал твои желания, но и братство покинуть не мог. Я все держал в секрете. Иногда возникало желание все тебе рассказать и пригласить в ложу, но я боялся, что ты возненавидишь меня за это.
– Ты мой лучший друг, – сказал Локен. – И я никогда не смогу тебя ненавидеть.
– И в случае с медальоном Джубала… Ты не стал поднимать шум, когда его обнаружил.
– А ты, как истинный член братства, ответил только: «Я не могу сказать».
Неро негромко рассмеялся.
– Да, кстати, – продолжил Локен. – Это ведь был ты?
– Когда?
– Это ты забрал медальон Джубала?
– Я рассказал капитану Аксиманду о твоем интересе к медальону, Гарви, но я его не брал.
Когда собрание закончилось, Локен прошел по одному из длинных служебных проходов, пролегающих вдоль всего днища. С покрытых ржавым налетом перекладин капала вода, а в лужах под ногами переливалась радужная маслянистая пленка.
Немного погодя его догнал Торгаддон.
– Ну, как? – спросил он.
– Я был удивлен, увидев там тебя, – сказал Локен.
– И я был удивлен, увидев тебя, – в тон ему ответил Торгаддон. – Твою упрямую башку, – добавил он.
Локен рассмеялся. Торгаддон, разбежавшись, подпрыгнул и хлопнул ладонью по трубе. И с плеском приземлился в лужу. Локен хихикнул, тряхнул головой и проделал то же самое. Его отпечаток оказался выше, чем у Торгаддона.
Труба ответила на шлепки низким гулом, прокатившимся по туннелю.
– Под инженерной палубой, – сказал Торгаддон, – трубы вдвое выше, чем здесь, но я могу их достать.
– Придумываешь.
– Могу доказать.
– Посмотрим.
Некоторое время они шли молча. Торгаддон стал громко и фальшиво насвистывать марш Легиона.
– Ну что, нечего сказать? – спросил он, наконец.
– О чем?
– Обо всем этом.
– У меня были неверные сведения. Теперь я знаю больше.
– И?
Локен остановился и посмотрел в глаза Торгаддону.
– Меня беспокоит только одно, – сказал он. – Ложа существует тайно, значит, рассуждая логически, этот секрет полезен. А у меня проблемы с сохранением секретов.
– Какие проблемы?
– Если привыкаешь хранить секреты, кто знает, что еще можно сохранить в тайне.
Некоторое время Торгаддон хранил серьезное выражение, но затем взорвался хохотом.
– Напрасный труд, – выдохнул он. – Я ничего не могу с тобой поделать, ты слишком прямолинеен.
Локен улыбнулся, но продолжил говорить серьезно:
– Это ты не раз уже мне говорил, Тарик. Но я имел в виду другое. Ложа сохраняет секрет своего существования. Все привыкают хранить эту тайну. Подумай, какие еще секреты можно сохранить в этом обществе, если захотеть?
– Секрет твоего упрямства? – насмешливо спросил Торгаддон.
– Я думал, что это давно всем известно.
– Да уж, ты прав! – хихикнул Торгаддон. – Итак, – продолжил он после небольшой паузы, – ты придешь на следующую встречу?
– Я не могу сказать, – ответил Локен.
16
Четыре полные роты Лунных Волков приземлились на поляне, и под их неудержимым натиском орды мегарахнидов рассеялись. Те, кто не успел укрыться среди дрожащих стеблей травы, пали от рук космодесантников. В холодном ночном воздухе повисло плотное и темное облако дыма, похожее на твердую скальную породу. Скрюченные, блестящие тела ксеносов металлической стружкой устилали поляну.
