Константин Мисник - Война под поверхностью
Птунис вместе с Борицей медленно брёл по коридорам колонии. Они шли, болтали ни о чём, смеялись, и он вдруг поймал себя на мысли, что ему давно уже не было так легко и хорошо, как сейчас. Наверно, со времени последнего сражения, в котором погибла Дарица.
Странно, что при мысли о ней у Птуниса ничего не закололо в груди, как было совсем недавно. Наверное, рана в сердце наконец-таки затянулась, подумал он.
— Ну вот мы и пришли, — сказала Борица. — Это моя комната.
— Я знаю, — ответил Птунис. — Мы когда-то были у тебя с Дарицей.
Сказал и выругался про себя. «Вот вечно ты так, — подумал он, — всегда всё испортишь».
Они немного помолчали.
— Не хочешь зайти? — негромко спросила девушка. — Ненадолго.
— Хочу, — улыбнулся он, — но, думаю, ненадолго меня не устроит. Хотелось бы там всё подробнее рассмотреть.
Борица улыбнулась в ответ и распахнула перед ним дверь.
35
Вскоре очередная новость обсуждалась в колонии: Борица переехала жить к Птунису.
— Молодец, девчонка, — говорили одни колонисты, — добилась всё-таки своего, окрутила нашего командующего.
— Это ещё ничего не значит, — говорили другие. — Официально они ведь не объявляли, что будут жить вместе. Мало ли что ещё может случиться.
— Ничего не случится, — возражали первые. — Борица своего уже не упустит.
Зорица долго думала, как ей поступить: принять Борицу в семью или устроить отцу скандал, — всё-таки девушка занимала место её матери. Ситуация осложнялась тем, что Борицу она знала давно, так как та работала вместе с Дарицей. Больше того, Зорица восхищалась Борицей после того боя, когда вышедший за металлом отряд окружили сатки, а Борица обнаружила их и организовала отпор.
Зорица посоветовалась со старшими подружками. Те со знанием дела сказали, что её отец всё равно рано или поздно приведёт в дом женщину, так что пусть это лучше будет Борица, которая и по возрасту ненамного старше неё, и всегда весёлая, так что с ней можно будет даже иногда поиграть.
«И храбрая», — добавила про себя девочка, которая для себя уже всё решила.
Сошлись они с Борицей очень быстро. Та, действительно, могла играть с Зорицей в любое время, причём игр знала множество, а некоторые даже придумывала на ходу.
Заметив, что Зорица неравнодушна к охоте и как свои пять пальцев знает всё оружие и снаряжение охотника, она как-то сказала:
— Ты ведь ещё не делала свой профессиональный выбор? Не хочешь зайти ко мне в цех? Мы там делаем и чиним гидрокостюмы. Кроме того, недавно мы разработали новые шлемы со встроенными в них приборами связи. Мне кажется, тебе это будет интересно.
Зорица приняла предложение Борицы и не пожалела об этом. Её действительно захватила эта работа. Особенно ей понравились новые шлемы со связью. Вскоре всё своё свободное время она проводила в цеху у Борицы. Все были довольны.
Но больше всех был доволен Птунис. Отношения с дочкой, воспитанием которой занялась Борица, наладились. Она больше не шлялась по колонии с таинственным и независимым видом. Кроме того, осваивала полезную для колонии профессию.
Сейчас, когда все его личные и семейные дела устроились, Птунис думал о предстоящем сражении. Филии, как подметил Заргис, упорно не хотели оставлять колонию в покое.
«Хорошо, — думал Птунис, — вы сами в этом будете виноваты, — в своих будущих жертвах. Иногда мне кажется, что вы на самом деле тупые рыбы. Потерять столько своих сородичей — и не отступить! Ради чего?
Ради остатков призрачной власти над людьми? Нет, не могу понять! Всё равно мы не остановимся и вышвырнем вас с нашей территории, хотите вы того или нет».
Пропитание опять приходилось экономить, и, значит, пора снова было дать понять рыбам, что они здесь не хозяева. Ведь после каждого сражения рыбы становились более покладистыми и не нападали на охотников, когда те выходили на промысел.
«Стоп! — подумал Птунис. — А почему они вообще дают нам охотиться? Ведь если окружить Ружаш плотным кольцом, то ни один человек не сможет прорваться и выйти на охоту. Даже через чёрный ход. В случае же нашего выхода в океан они могли бы постоянно нападать на нас, и нам, естественно, было бы не до промысла рыбы. И тогда им оставалось бы только ждать, когда все мы здесь умрём от голода».
Это была загадка, которую он не мог разъяснить. Никто не мог ему помочь с ответом, когда он задал этот вопрос на Совете. Даже Заргис развёл руками. Лишь Алманис легкомысленно бросил:
— Это же рыбы! Что они могут понимать в тактике, а тем более в стратегии!
— Насчёт тактики я не согласен, — ответил Птунис. — Они держатся группами, создали себе охрану из сатков, своевременно вводят в бой клотов, а в последнем сражении даже устроили нам западню. Не говоря уже о том, как они грамотно окружили Ружаш. Так что насчёт тактики я готов с тобой поспорить. А вот насчёт стратегии…
— Ты ведь сам говорил, — произнёс Радис, — что они мыслят совсем по-другому. Может, до них не доходит, что они могут нас уничтожить подобным образом.
— А может быть, они просто не хотят нас уничтожать, — заметил Заргис.
— Как бы то ни было, — сказал Алманис, — предлагаю не забивать себе этим голову, а заняться более насущными проблемами.
— Ладно, — вздохнул Птунис, — что там у нас со связью?
— Сделано девять приборов, — доложил Алманис. — Все испытаны и готовы к действию. Если один прибор оставить тебе, а другие раздать командирам полусотен, то мы сможем в следующем сражении выставить четыреста бойцов.
— Мне прибор не нужен, — отозвался Птунис, — свой есть, так что даже четыреста пятьдесят. Но столько мы, пожалуй, выставлять не будем. Я рассчитываю в предстоящем сражении задействовать три сотни. Автомат пока не готов?
— Нет, — покачал головой Герфис, — Крокис ещё работает.
— А сколько у нас карабинов?
— Почти сотня.
— Значит, так, — подытожил Птунис. — Опросить бойцов и всех, кто желает, вооружить карабинами. Командирам полусотен провести тренировки в новых шлемах с приборами связи. Неважно где, в Кормушке или в загоне. Завтра вечером — отдых, послезавтра выходим. Надеюсь, рыбы не устали нас ждать.
36
— Главная наша задача, — сказал Птунис перед боем, — уничтожение как можно большего числа филий. Ведь их количество тоже не бесконечно. Чем больше их погибнет, тем больше у нас шансов навсегда изгнать их отсюда.
— А ты помнишь, что сообщила та рыба на допросе? — спросил Радис. — Что сородичи из других стай всегда поддержат их в случае поражения. И ты сам сказал тогда, что она говорила правду. Мне иногда кажется, что, сколько их ни убивай, ничего не изменится.
— Ничего не меняется, если ничего не делать, — отрезал Птунис. — А то, что рыба нам тогда говорила… Она может верить в это и думать, что это правда, но кто сказал, что это на самом деле так? Ещё она сказала, что каждая стая живёт возле человеческой колонии. Кто знает, что там происходит у них, и захотят ли рыбы из других стай рисковать своими жизнями, плывя в Ружаш за сотни километров от своего дома. Заргис подал мне хорошую мысль: если они разумны, то и среди них могут быть разногласия. Так что давайте сосредоточимся на наших филиях. Сначала надо изгнать их, а потом уже думать о других. Может быть, с другими нам потом удастся договориться.
План боя был прост: не мудрствуя лукаво, Птунис вывел из шлюзовых ворот две сотни бойцов. После того как они появились в пределах видимости филий и те стали перегруппировываться, ещё сотня вышла через Кормушку.
Оставлять засаду в развалинах в этот раз Птунис не стал, — такое уже было, и филии могли быть готовы к этому. Но от запасного отряда он не отказывался никогда. Поэтому сотня с Седонисом во главе должна была ударить во фланг противнику. Ещё сотня на всякий случай дежурила наготове. Люди были одеты в гидрокостюмы и находились прямо в загоне. Этим отрядом командовала Норша.
Рыбы выстроились неподалёку от руин, но нападать не торопились. Видно, помнили, чем закончилось предыдущее сражение. Люди тоже не спешили удаляться от развалин. В вялом противостоянии прошло около часа.
Наконец один из сатков, очевидно самый нетерпеливый, рванулся вперёд. За ним ринулись остальные.
— Сатки пошли в атаку, — сообщил Птунис по прибору связи. — Очевидно, вскоре появятся и клоты.
На вчерашнем совещании перед боем Заргис сказал Птунису, что ему всё-таки придётся надеть новый шлем. Ведь мысли, хотя он и делает это очень быстро, он может передавать лишь одному человеку. А по прибору связи его сразу услышат все. Подумав, Птунис вынужден был согласиться. Громоздкий шлем раздражал его, но приходилось терпеть.
Он оказался прав. Как всегда сверху спланировали сатки. Бойцы с новыми стрелами и бомбами их уже ждали. На верхнем уровне, чуть выше основной массы войска, завязалась схватка. Внизу колонисты вступили в сражение с сатками.
