Виктор Костенко - Ловушка
— Скоро этот лаз закончится? — спросил Топор, и его слова разнеслись эхом, отскакивая от поверхности шахты.
— Тише! Неизвестно, что нас ждет в конце тоннеля.
Фонарик полковника начинал медленно гаснуть, когда впереди показался просвет. Клименко выключил фонарик, и мы погрузились в полную темноту. Если бы не тяжелое дыхание полковника, я бы, наверное, мог сказать, что он просто пропал. Вскоре я увидел свет, и продвигаться стало легче.
— Чисто, — сказал Клименко, выглянув из шахты.
Он повис на руках, спрыгнул куда-то вниз и пропал из виду. Когда я вылез, то увидел полковника, стоящего возле приоткрытой двери. Он смотрел в нее, но либо не решался войти, либо просто ждал нас. Из шахты появилась голова Листа, а потом и Топора. Они по очереди спустились и встали за спиной полковника, как и я.
— Я пошел, — сказал полковник и ступил внутрь.
В помещении было темно, монотонно капала вода, и падение каждой капли сопровождалось гулким эхом.
Войдя в комнату, я машинально попробовал нащупать выключатель. К моему удивлению, мне это почти сразу удалось. Ни на что не надеясь, я щелкнул выключателем. Лампы дневного света одна за другой осветили помещение. Комната оказались отделом кадров. На стеллажах стояло и лежало огромное количество запыленных папок для бумаг и прочего офисного барахла. Мы прошли эти стеллажи и увидели стол, за которым сидел скелет человека с повернутым влево черепом.
— Скончался на работе…
— А может, и не скончался. Посмотри, ребра поломаны, а значит, грудная клетка была повреждена — вследствие этого он и погиб, — сказал я.
— А может быть, это она? — недоверчиво спросил Топор.
— Нет, именно он, кости слишком толстые для женских, — не согласился я.
— Ты что, криминалистом работал? — спросил Клименко.
— Было дело, — ответил я.
— С каждой минутой все больше узнаешь о тех, кто рядом с тобой, — пробормотал Лист как бы про себя.
— Здесь следы, и, кажется, это следы химеры, — сказал Топор.
На полу я увидел огромные отпечатки лап, которые остались на толстом слое пыли. Следы вели к небольшому пролому в стене, в который едва мог пролезть человек.
— Не любит наш профессор входить через двери, — заметил Топор, заглядывая в пролом, за которым находилась еще одна комната.
Мы по очереди зашли в нее. Среди обгорелых стен лежали остатки лабораторного оборудования. Сплавленные друг с другом стеклянные колбы свидетельствовали, что здесь был сильный пожар. Мне казалось или в комнате действительно было жарко?
— Что-то здесь не так, — остановился полковник.
— Здесь Жарка, а этот пожар свежий: если присмотреться, здесь еще стены дымятся, — подтвердил опасения полковника Лист.
— Значит, профессор напоролся на Жарку и напролом пошел сквозь нее? — спросил я.
— Выходит, что так, — не стал спорить Лист.
— А как нам пройти через эту аномалию? — спросил Клименко.
— Очень просто: в тех местах, где прошел профессор, отчетливо виден след, который выгорел меньше. Это значит, что Жарка расположена с противоположной стороны, — объяснил Лист, но полковник явно ничего не понял.
Я хотел ему рассказать о моем опыте с патронами, но передумал — а вдруг это будет нелепо выглядеть в его глазах? Лист пошел первым, приказав всем двигаться за ним след в след, иначе к концу пути мы могли кого-то недосчитаться. Хорошо, что комната была достаточно широкой и у нас была возможность вовремя разглядеть аномалию. Лист удачно вошел в аномальное поле. Его план отлично сработал. Там, где стены были менее обгорелыми, можно было безопасно миновать аномалию. Я тоже старался следовать за Листом след в след, хоть ног у меня и не было.
Выгоревшие стены сменились обычными серыми, и мы вздохнули спокойно.
— Слишком просто мы прошли этот участок. Подозрительно это как-то, — сказал Топор.
— Не вижу в этом ничего подозрительно, — ответил Клименко.
Полковник сделал шаг назад, и в тот момент, когда он опустил ногу на пол, за его спиной сработала Жарка. Он дико закричал; не прошло и нескольких секунд, как его обугленное тело упало возле аномалии.
Полковника не стало. Мне было его искренне жаль. Хоть он и был из спецслужб, но за время похода стал своим в доску.
Позади нас послышались шаги. Я обернулся и увидел Дарью с винтовкой в руках.
— Что ж вы обо мне забыли? — немного растерянно спросила она.
— Ты где была? — спросил недоверчиво Лист.
— Отстала, — ответила она.
— Потом разберемся, — сказал я и объяснил ей, как пройти аномальное поле.
Девушка благополучно перешла к нам.
— Мне повторить свой вопрос? — Лист был похож на строгого преподавателя.
— Мне стало страшно, — призналась Дарья и опустила голову.
— У всех сталкеров такое бывает, — поддержал ее Топор.
— Только они не прячутся от противника! — сказал Лист.
— Просто нужно сказать себе, что все хорошо. — Топор пропустил его слова мимо ушей.
Лист хмыкнул и пошел вперед, не дожидаясь окончания разговора.
***
Белов отсутствовал около часа. Вернувшись, он застал такую картину. Программист спал, откинув голову назад. Кирпич тоже дрых на полу возле стола.
«Совсем сталкеры подурели», — подумал долговец.
Ничего не говоря, он остановился возле Программиста и стал ждать, когда тот проснется. Почувствовав на себе чей-то взгляд, сталкер проснулся через пару минут. Первое, что он увидел, была клыкастая морда Белова. Сталкер инстинктивно отпрянул назад и, не удержавшись, упал со стула, при этом умудрился свалиться на Кирпича, который вскрикнул от неожиданности.
— Зачем так пугать? — возмутился Кирпич.
— А если бы это был не я, а профессор? — вопросом на вопрос ответил капитан.
Он развернулся, лапами расчистил себе от камней небольшую площадку, лег на нее и явно собрался спать.
— Эй! Ты чего? — спросил Программист. Увидев, как удобно устроился Белов, он возмутился.
— Мне можно, а вы охраняйте отряд от случайного вторжения, — сказал долговец и отвернулся от сталкеров.
— Куда ты ходил? — спросил Кирпич.
— За подмогой, скоро сюда придет Шнур с группой. Они мне должны, поэтому быстро согласились, — ответил Белов.
— Но как они так быстро доберутся до Припяти? — спросил Программист.
— На территории ученых стоял поломанный БТР. Так вот один из его группы разобрался, в чем поломка, и к тому времени, как я пришел к ним, они уже починили его. — Голос капитана звучал очень слабо, он почти заснул.
— Но как они узнали, что тебе понадобится помощь? И как ты так быстро добрался до Янтаря? — сразу два вопроса свалилось на голову Белова.
— Еще тогда, когда я их туда сопроводил, предупредил, чтобы были готовы помочь. А как я так быстро добрался до Янтаря — этого я вам не скажу.
— Тело Хаммера ты убрал? — спросил Программист.
— Нет, а что?
Больше долговец ничего не сказал. Широко оскалив пасть, он зевнул, по-кошачьи положил голову на лапы и погрузился в сон.
***
Аномальное поле закончилось, и мы перешли в безопасную зону. Долго тянулся коридор. До половины выкрашенные стены уже порядком надоели. Впереди был поворот, за которым оказалась закрытая дверь.
— Есть предложения? — спросил Топор.
— Можно попробовать взломать замок, — предложила девушка.
Лист для полной уверенности подергал за ручку. Дверь была заперта. Пока он, сморщив лоб, думал, как ее открыть, я не мешкая направил в замочную скважину дуло автомата и нажал на спуск. Несколько пуль срикошетили, и их свист исчез за спиной.
— Предупреждать нужно! — возмутился Лист.
Дверь была открыта, и, хотя Лист потом и ворчал, действие себя оправдало. Мы вошли в абсолютно темную комнату. Трюк с выключателем не сработал, поэтому пришлось пробираться почти вслепую. Слабое свечение, которое исходило от меня, мало помогало.
Впереди послышался шорох. Мы подошли ближе и обнаружили Рублева, который лежал на каменном полу и тяжело дышал. Наше присутствие он давно засек, но никак не отреагировал. Значило ли это, что аномальное поле его почти убило? Нам оставалось только проверить эту догадку.
Лист попытался разглядеть Рублева в кромешной тьме. Он приблизился к нему почти вплотную, когда профессор пошевелился. Дарья держала оружие наизготовку и могла в любой момент выстрелить в профессора. Правда, неизвестно, как она смогла бы его увидеть.
— Нашли меня? — прохрипел профессор, когда Лист попал в поле его видимости.
— Это было нетрудно сделать, — ответил Лист.
— Не хочется признавать, но вы выиграли… — Рублев дышал часто и прерывисто.
— Чего уж так сразу! Ты стольких сталкеров успел угробить! А теперь сам подыхаешь. Как это, а? — По голосу Листа было понятно, что он что-то затевает. После смерти Скворца Лист сильно изменился и перестал слушать нас.
