Николай Раков - Волки пустыни
— Лузгин кое-что не додумал, — сообщил Шаман, когда по громкой связи уже прозвучал сигнал к швартовке.
— Я ему все равно подсуну Шип-Топа, — проворчал Самум. — Что там он еще намудрил.
— В мужскую палату женщин не кладут, — опередил командира Колдун.
— Прокольчик образовался у полковника, стереотипами мыслит. Нюх совсем потерял, — поддержал психолог.
Что-либо менять было поздно и в кодовую таблицу внесли еще два слова.
Пришедший за ними через несколько минут после швартовки капитан позволил себе только легкую улыбку, когда приглашал инвалидную команду на выход. Разведчик тоже обладал чувством юмора и предложил донести даму, но последняя презрительно отказалась от услуги.
Без свидетелей, пройдя шлюз, они расположились на пустых носилках в просторном зале, где вскоре и были обнаружены группой прибывших медиков. Колдун ничем не рисковал. Все прибывшие были мужчины и инженер начал бредить. Он делал это так активно, что Шаман, побоявшись за «раненую» Сирену и могущие возникнуть увечья инженера, вынужден был нецензурно простонать в ответ. Медиками все было воспринято вполне естественно и даже возникло легкое беспокойство за здоровье неожиданно замолкшего десантника.
Их по двое погрузили на медицинские платформы и с хорошей скоростью повезли в госпиталь. Уже на пороге палаты возникли трудности, допущенные ошибкой Лузгина. Медсестра обнаружив, что один из раненых женщина, приказала дюжим санитарам отвезти ее в другую палату.
Очутившись на койках, диверсанты потихоньку начали обсуждать, что делать, если к ним придут на перевязку, захватывать заложниц или бежать, когда в палату зашел Лузгин с большим пакетом в руках.
— Подъем, симулянты, — закрыв дверь, проговорил он. — Рад видеть вас, чертей, целыми и здоровыми. Боря, Миша, переодевайтесь. Сестричек не будет и не надейтесь. Первичную обработку вы уже прошли. Здесь пижамы и свежие бинты, — ставя пакет между кроватями и пожимая поднимающимся диверсантам руки, сообщил полковник. — Виктор, ты и так пока сойдешь. Минут через пятнадцать тебя увезут на операцию, там и переоденешься. Через час встреча у адмирала.
— Насчет целыми вы, господин полковник, поторопились, — ворчливо сообщил Колдун, разматывая бинты. — У Самума нога прострелена, а Шамана в голову по касательной зацепило.
Лузгин тут же сменил бодрый шутливый тон.
— Так, чего молчите, сейчас я врачей…
— Ничего не надо, Сергей Иванович, все нормально, — остановил полковника Шаман. — Вот разве что этому говоруну клизму, от словесного поноса.
— Ну тут ты командир, — дипломатично заявил Лузгин. — Сам диагноз поставил, сам и лечи. Острая нужда будет, с врачами помогу. Закрыли тему. Боря, ты Борисов, Миша, ты Михайлов — это по документам госпиталя. Большего вам тут и не надо. Передвижение только по палате — вы тяжелораненые. Лица спрятать. Два дня отлежитесь. У Кузьмина и адмирала могут вопросы возникнуть. Потом я вас отсюда вытащу. Сюда вы попали, похоже, чисто, но кто знает. Прямой охраны у вас нет, сами с усами. К вашей оперативке мы подключились. Тут рядом два парня. Кодовая фраза «Ты кто?» Будут здесь через тридцать секунд. На дне пакета парализатор на непредвиденный случай.
— А как насчет отпуска? — спросил Колдун.
— Если медики ничего серьезного не найдут, раненым три недели, остальным две.
— Шаман мне двадцать пять дней обещал.
— Вот с него и спрашивай. Все, легли. Я вызываю каталку.
Лузгин, открыв дверь, выглянул в коридор. В палату вкатилась тележка. Два санитара, переложили на нее раненого. Полковник ушел вместе с ними.
Шаман вернулся в палату на каталке через четыре часа и был аккуратно водворен санитарами на свою кровать.
— Ну что там, адмирал? — нетерпеливо спросил Колдун, как только санитары вышли.
— Дал добро на подготовку операции по Верме.
— Верторог с полковником дошли?
— Неизвестно. Активности не зафиксировано.
— А что гаюны?
— Стали немного пассивнее.
— Значит…
— Да ничего это не значит, — раздраженно перебил Колдуна Шаман. — Кузнецов с Лузгиным меня два часа пытали. Аналитики говорят, что у нас было много ошибок. Приказали думать, вот я и думаю. Помолчи пока.
— Много ошибок, мало ошибок, пусть потомки разбираются. Задание выполнено. Получена дополнительная важная информация, которая принесла всем новую головную боль. Раздражение их понятно. Сведения не из приятных. Их еще проверять и проверять. К нам-то какие претензии? — проговорил Самум.
— Ты где работаешь: на кухне или в разведке? Один супчик не получился, сварим второй. Второй тяп-ляп, можно изготовить третий. Продуктов много испортили. Ничего, еще купим. Не разберемся сейчас, погибнут люди. Люди, не продукты. Так что, не городи ерунды, будем думать.
— Когда у нас все пошло не так, как мы планировали?
— Когда вас с Сиреной поймал Ю-Сим, а ты его расколол. Мы узнали о предательстве одного из членов Союза.
— Именно. С этого момента, но не раньше, мы стали носителями опасной информации. Наша поимка там, это непредвиденный случай. Но потом последовал ваш захват.
В этом моменте я не вижу жесткого планирования профессионалов. Могли поймать, могли упустить. Я неудачно подбил топтер. Он неудачно упал близко. Упади чуть дальше, мы бы ушли.
— Да здесь тоже не вяжется. Потом я беседовал с Босу и с этого момента стал обладателем трех тайн.
— Ты узнал, где добывают тинал, как он попадает на Сохар и чем в действительности является камень силы.
— Да. Потом мы с Сиреной с помощью Зыкыра добрались до базы, чтобы вытащить вас.
— Стоп. Ты с Сиреной. Вы оба стали носителями опаснейшей для гаюнов информации.
— Этот момент я упустил, но нам он ничего не дает. Гаюны не знали о том, что тайна тинала раскрыта. Я исключаю Босу как источник утечки информации. Зачем нам тогда все рассказывать? Зачем просить вернуть кристалл? Давать возможность пользоваться дорогами предков?
— Я тоже думаю, что верховный жрец тут ни при чем. Информация получена. Все удачно завершилось.
— Давай по базе. Все шло как планировалось. Мы тихо-мирно собирались убраться — и тут сигнал тревоги. В этот момент мы в контакте с противником. Что могло вызвать тревогу?
— Факторов масса. Неспокойный дежурный внутреннего наблюдения что-то заподозрил. Шедший с нами гаюн подал какой-то знак. Сработала система сигнализации в тюрьме или в коридоре, которую мы не заметили.
— Сигнализации отпадают. Для тюремной слишком поздно. Коридорная не подходит. Мы шли к вам этим же путем, все было тихо. Гаюн отпадает. Из-под моего контроля он не выходил, я бы это почувствовал. Остается дежурный. Что он мог заметить?
— Не знаю. Насторожить могло все что угодно. Ты, например, отвергаешь интуицию?
— Нет.
— Значит, здесь тоже пусто.
— Похоже, но мы еще не закончили.
— Дальше главное действующее лицо Колдун. Он обеспечивает дорогу вниз, Сирена нас прикрывает.
— Колдун уходит вперед, подозревая, что можно найти транспорт для эвакуации. Сирена движется за ним и первая вступает в бой, прикрывая нас.
— Когда тебя ранили в ногу?
— В момент перебежки. Я удалялся от Сирены, чтобы растянуть ширину фронта, и штурмовики не попали в зону, где действовал Колдун.
— Меня подстрелили там же. Причем стреляли не из их шестнадцатимиллиметрового Футока, а из чего-то имеющего более мелкий калибр. В другом случае тебе оторвало бы ногу, а мне или пробило бронежилет, или сломало позвоночник.
— А если это был снайпер, пользующийся нашей винтовкой или автоматом. Ты же знаешь, есть у штурмовиков, участвовавших в планетарных штурмах, такой форс, носить, кроме своего пистолета, пистолет противника. Отличительная черта героя. Почему не может быть автомата.
— В обычном бою возможно, но на секретной базе, да еще штурмовик. Сомневаюсь. И снайпер ли? Три выстрела и все мимо.
— С чего это мимо. Все в цель. Может, хотели взять живыми.
— Похоже на это, но что-то меня настораживает. Почему он не подстрелил Сирену?
— Подстрелил. Разбил ей шлем. Я спрашивал. Помнишь, она пришла без шлема, с шишкой на голове. Пришла в последний момент, когда мы уже отъезжали. Я ее едва вытащил из-под гусениц комбайна.
— Здорово меня тогда контузило, даже не поинтересовался, а должен был. Ладно, пошли дальше.
— Дальше все без накладок, по нашему сценарию. Забрали сейф. Узнали, что два модуля работают в обе стороны и подсунули верторогу полковника.
— Все так, но тебя с нами на горке не было, а там опять накладочка вышла.
— Ну прилетел генерал, начал топтерами утюжить. Я бы тоже так сделал, если бы имел воздушную поддержку.
— Опять правильно, но только топтеры полетели именно в тот сектор, где находились мы. А перед этим полковник указал пальцем в нашу сторону. Почему?
