Николай Кудрявцев - Хмурый
— Ты чо ржешь?
— Да! Хм! Медок мне сказал, что, мол, у тебя Света есть, так что вали и не путайся под ногами. Ну мы и свалили. Абориген, правда, остался. Там есть одна черненькая. Он еще в лесу возле нее крутился. Пропал Абориген.
— А ты?
— А что, я? С меня спрос маленький. Я давно пропащий.
Проныра закашлялся.
— А ты чего подкалываешь? — Лис посмотрел на него.
— Кофе не в то горло пошел.
— А-а-а. А я думал, что ты меня подкалываешь.
— Не-е-е. — Боров хитро посмотрел на Лиса. — Сейчас это называется: «Кофе не туда пошел».
— Ребята! — Лис отхлебнул глоток кофе, подумал и продолжил размешивать сахар. — Вы таки-и-ие умные! Я горжусь вами!
Сталкеры заулыбались.
— Какие у вас планы? — Бармен отставил пустую турку. — Может, отдохнете до понедельника? Напрягаться тоже вредно.
— Отдохнем. — Лис перестал болтать ложкой. — Обязательно отдохнем. Может даже до среды.
— Или до четверга. — Встрял Проныра. — Если Хмурый на дыбы не поставит.
— Не поставлю. — Хмурый сжал губы. — Мне самому надо кое о чем подумать. Да и с Сережей потренироваться. С Машей поиграть. — Он посмотрел как-то странно, задумчиво. — Хочу им фамилию «Хмуровы» дать. Как вы считаете?
— Э-э-э, парень! Ты опоздал. — Бармен загадочно улыбался. — Им Сталкеры уже дали фамилию.
— И ка… — Голос Хмурова сорвался. Он откашлялся и повторил. — И какая у них фамилия?
Бармен с торжественным видом выдержал небольшую паузу и, как бы с сожалением, произнес:
— Какая фамилия у них может быть? «Хмуровы», конечно же, какая еще.
Сталкеры застыли с разинутыми ртами. Потом их губы стали растягиваться в улыбки. В итоге все хохотали и показывали пальцами на обалдевшего Хмурова.
— Это еще не все! — Бармен не мог отойти от смеха. Он тряс указательным пальцем требуя немного подождать. Отсмеявшись, он сказал. — Свету тоже зовут Хмурова.
Снова взрыв хохота, но пальцы, уже тыкали в Лиса.
— Ну это не надолго. — Лис с независимым видом стряхивал с рукава невидимые пылинки. — Скоро она станет «Лисова». Я предложил и она согласилась.
Проныра выбросил вверх кулак и завопил:
— Йо-хо! Даешь мальчишник!!!
— Молодец, Лис! — Хмурый обнял его за шею и притянул к себе. Потом отпустил и легонько ткнул кулаком в челюсть. — А ты шустрее, чем сто лисов.
Сталкеры начали хлопать Лиса и поздравлять.
Хмурый уже давно проснулся, но вставать не хотелось. Вчера, вечером, они зашли в гости к Светлане с ребятишками. Он играл с Машей и разговаривал с Сережей. В итоге его оставили ночевать. Сначала он отнекивался, но Маша пригрозила, что не будет спать, если он уйдет. Мало того, она пообещала реветь всю ночь, чтобы ему было стыдно. Ну что прикажете делать? Пришлось остаться ночевать. Лис помялся немного у порога и над ним сжалились. Ему разрешили спать на кухне. Так и порешили. Хмурый спит у детей, а Лис на кухне.
Он повалялся еще немного. Слух у Хмурова был, дай Бог каждому. Сквозь закрытую дверь, он слышал, как на кухне нарезали хлеб. Все, кроме него, были на ногах. Надо было вставать.
Он поднялся с кровати, оделся и пошел на кухню.
— Привет, жаворонки! — Он встал в дверном проеме.
— Пливет, соня! — Маша подбежала к нему. — Ты спал как мелтвый. Я, даже, послушала, дышишь ты или не дышишь. А ты меня не слышал. А Сележка мне кулак показал. А я ему показала язык. Не будет задаваться.
— Он же любя.
— А я, что, дула? Я тоже любя!
— Ах ты, моя радость. — Хмурый присел и обнял ее. — Чем кормить будешь?
— Чаем и бутелблодами с колбасой.
— Ну? У меня уже слюнки потекли. Я пойду в тир с Сережей. Ты с нами пойдешь?
— Нет. Там глохот стоит. А мне еще посуду мыть надо.
— А, ну да. Ты же хозяйка.
Маша кивнула головой и пошла к столу раскладывать бутерброды по тарелкам. Хмурый посмотрел на Свету. Та улыбалась.
Они завтракали не торопясь. Было ощущение домашнего уюта и рушить это ощущение не было никакого желания. Маша подкладывала Хмурому бутерброды и при этом смешно подмигивала. Все старались скрыть улыбки.
Наевшись до отвала, мужчины встали из-за стола и поблагодарили хозяек. Маша сияла от счастья.
Когда они пошли в комнату, Хмурый услышал, как Маша спросила Свету.
— Как ты думаешь? Хмулый наелся?
— Да! Ты его хорошо накормила! Молодец!
Когда Хмурый с Сережей пришли в бар, их уже ждали Боров с Пронырой. Лис остался у Светы. Абориген где-то общался. А эти двое еще не обросли друзьями. Бармен считал это временным явлением. Застолье перед выбросом подружит их со всеми. Хлеб да соль с одного стола всегда сближает. Конечно же разговор идет о восточных славянах. Все остальные народы, похоже забыли об этом. В некоторых странах вас могут накормить и напоить, а когда вы пойдете домой, то сдадут вас полиции. Или напоят, накормят, спать уложат, а утром проснешься в яме с рабским ошейником. Конечно и у русских бывает такое. В семье не без урода. Но в целом, русский не будет есть с врагом за одним столом, если, конечно, не хочет с ним примириться. Или прогонит, или сам уйдет, или морду набьет. Но если поели и выпили, да еще и пообщались, то считай как братья.
Бармен оставил почти пустой бар на попечение девушек, которые согласились у него работать, и повел сталкеров и Сережу в тир.
Тир был первоклассным. За порядком в нем следил старичок. Такой, можно сказать, божий одуванчик. Бармен нашел его умирающим и выходил, а этот старичок, оказался бывшим инструктором по стрельбе. Бармен и предложил ему восстановить тир в бомбоубежище. Вот тут вот и раскрылись все таланты старичка. Он, правда, заманал, как говорил Бармен, в поисках оборудования. Зато, когда все было сделано, от желающих пострелять, отбоя не было. А патроны денег стоят. Вот и получается, что старичок, своей деятельностью, помогает Бармену в коммерции. Как звать старичка никто не знает. На все вопросы об имени он с улыбкой отвечал, что, мол, зовите меня старичком с маленькой буквы. Вопросы стихли. Мало ли чего человек скрыть хочет. Имеет полное право. Лишь бы делал свое дело честно.
Бармен, со сталкерами и Сережей вошли в помещение тира. Там уже находились люди. Свободной была только одна кабина.
— Ну слава Зоне, хоть Сергей постреляет. — Хмурый подтолкнул его к свободной кабине. — Ну а мы посмотрим, чему его Бармен научил.
— У парня талант к стрельбе. — Бармен жестом подозвал старичка. — Скоро сам буду у него учиться.
Подошел старичок.
— Ого! Какие люди нас посетили! — Он повернулся к тренировавшимся в стрельбе сталкерам и, непривычно зычным голосом, крикнул:
— Господа Сталкеры! Минутку внимания! Нас посетил Хмурый!
Выстрелы прекратились. Сталкеры стали поворачиваться к старичку. Увидев Хмурова, они стали приветствовать его. Он отвечал на приветствия.
Тем временем, Сережа вошел в кабинку и ждал остальных.
— Ну что? — Подошедший Хмурый посмотрел на висевшую мишень. — Готов к бою?
— Готов.
— Как стрелять будешь?
— Ну я, пока, пистолет двумя руками держу. Но я дома тренируюсь!
— Молодец! С чем тренируешься?
— Топорик в вытянутой руке держу.
— Годится! Ну что? Начнем?
— Ага!
Сережа вынул из кобуры пистолет, осмотрел его на предмет готовности и вставил обойму. Передернул затвор, посмотрел на Хмурова и, сжав губы стал поднимать пистолет, держа его двумя руками.
Бармен стоял сзади Сережи и таинственно улыбался. Хмурый посмотрел на него и снова перевел взгляд на мишень. Все, кто был в тире, столпились около них. Даже старичок, который за свой век повидал всякое на стрельбах, и то не уходил.
Раздались выстрелы. Сережа выпустил всю обойму без остановки.
Хмурый стоял обалделый. Бармен со старичком хохотали. Реакция остальных была разная. Кто стоял с открытым ртом, кто чесал затылок, а кто-то протискивался сквозь толпу, чтобы посмотреть на стрелка. Все хорошо видели, как все восемь пуль разодрали бумажную мишень в районе десятки.
— Ни фига, чиграш дает.
— Сам ты чиграш! Это Сережа Хмуров! Зенки-то протри.
— Да ладно, зенки! Мои зенки впервые такое видят.
Хмурый наконец-то выдохнул, но чтобы не показать удивление, спросил:
— Сережа. А ты не торопишься, когда стреляешь?
— Есть немножко. Тяжело долго целиться.
Бармен со старичком вновь захохотали. Потихоньку начали смеяться и остальные.
Хмурый повернулся к Бармену и спросил:
— Какие еще цели освоили?
— Давай спросим у его наставника. Слышал вопрос, старичок?
— Я пока еще не оглох. Значит так: Бегущие кабаны, падающие листья и прыгающие лягушки.
Хмурый был явно озадачен. Он потрепал Сережу по голове.
— Молодец! Если честно, то ты меня удивил.
— Так меня же все Хмуровым зовут. Не могу же я позорить фамилию, которая мне нравится.
