Илья Бриз - Гонка за горизонт (дилогия)
Теперь уже я чуть не ругнулся от удивления – циферки были весьма солидными. И информация для меня новая.
Вадим только грустно хмыкнул на мою реакцию.
– Собираются члены клуба один раз в год в течение четырех дней, как правило, в мае-июне в разных городах, либо в замках, либо в дорогих гостиницах в условиях полной секретности. Каждое совещание, в котором участвует около ста двадцати человек, проходит в обновлённом составе. Все обсуждения ведутся при закрытых дверях, допускаются туда только "свои". Никакая информация наружу не выходит: на собраниях бильдербержцев запрещено что-либо записывать, запрещено делать заявления для прессы и разглашать дискуссии, происходящие на этих встречах. Решения, которые принимаются… Сегодня уже можно считать доказанным, что "Циклон" – их рук дело, – на вопросительный взгляд Рогова тут же пояснил: – Вероятно самая продолжительная и дорогостоящая операция ЦРУ – втягивание Советского Союза в длительный, очень затратный и вызывавший недовольство народа военный конфликт.
– Афган? – брови Виктора поползли вверх.
– Точно, – подтвердил Баландин. – Сволочь Бжезинский[42] – известный член Бильдербергского клуба – в девяносто восьмом проболтался.[43] Чечня также спонсируется этой организацией, конечно через десятые-двадцатые руки. Ну и, конечно, знаменитая нефтяная ловушка для Политбюро – работа все той же организации.
– Поясни! – коротко потребовал Рогов.
– Долгосрочное регулирование цен на "черное золото". Сначала, всего за десять лет, начиная с семидесятого, биржевая стоимость возросла ровно в десять раз – с трех восьмидесяти до тридцати восьми долларов за баррель. У СССР тогда уже были огромные разведанные запасы нефти на востоке страны. Вот только себестоимость ее добычи была на уровне примерно двадцати пяти баксов. Соответственно, с учетом текущих расходов по созданию необходимой инфраструктуры и постройки огромной протяженности нефтепроводов. Союзу тогда, якобы ради разрядки, предложили колоссальные кредиты на все эти дела. Крючок был заглочен. Несколько лет цену поддерживали. Определенное снижение, конечно, было, но до восемьдесят шестого ниже двадцати восьми она не опускалась. А потом пришло время возврата огромных сумм.
– Цена нефти рухнула? – не столько спросил, как констатировал Виктор.
– Конечно, – спокойно подтвердил Вадим, – до десяти. Потом чуть подросла до пятнадцати. Впрочем, для развала СССР использовались не только экономические методы. Но сейчас речь не об этом. Сам понимаешь, шпионаж против Бильдербергского клуба бесполезен. Агента на ежегодное собрание не зашлешь, жучек под трибуной выступающего не приклеишь, а какие-либо записи там не ведутся принципиально. Но аналитику ведь никто не отменял. Саммиты "Большой восьмерки" почему-то бывают после съезда Бильдербергеров, а не наоборот. А гости совещаний частенько взлетают на самые высокие государственные посты. Как, например, те же Билл Клинтон и Тони Блэр. От Российской Федерации в разное время на "высокие собрания" приглашались Чубайс, Явлинский и Алексей Мордашов. Последний, вероятно, чтобы активнее ратовал за ВТО – это в последнее время любимое детище Бильдербергского клуба.
– Всемирная торговая организация?
– Она самая. Декларируется, что создана для либерализации мировой торговли. На самом деле – для закрепления уже сложившегося статус-кво – богатые страны и дальше будут богатеть, а бедные служить источником ресурсов и рынком сбыта. Тонкость в том, что законы ВТО превалируют над национальными законодательствами. Вход рупь, а на выход денег уже не остается.
– Суть-то в чем? – не понял Виктор.
– Никак не в песок, – довольно плоско пошутил Вадим, но продолжил уже вполне серьезно: – Резкое снижение импортных налогов. То есть страна уже не в состоянии закрыться таможенными барьерами и таким образом поддержать собственных производителей при технологическом отставании в какой-либо отрасли. Причем, нормальные правительства активно используют таможенные сборы именно чтобы ликвидировать это отставание от лидирующих государств.
– Только не наша власть, – уныло констатировал Рогов. – Им бы только бюджет пилить.
– Вступление России в ВТО – это преступление, – согласился Баландин. – Нынче дома в магазинах российских высокотехнологичных товаров практически не найти, если только это не продукция так называемых совместных предприятий, – и на вопросительный взгляд Вити немедленно пояснил: – Или контрольный пакет фирмы уже принадлежит западному инвестору – например ВАЗ – или сборка в России по отверточной технологии из, опять-таки, высокотехнологичных западных комплектующих. Как следствие – вся прибыль оседает в карманах владельцев транснациональных корпораций.
– Членов Бильдербергского клуба, – согласился Виктор. У него не нашлось аргументов, чтобы оспорить элементарную логику подполковника.
– Правильно. Для нашей ситуации – узаконенные вывоз капиталов и разграбление ресурсов России.
– И теперь Дениса пригласили встретиться. Но никак не на ежегодную конференцию – она в этом году уже состоялась в апреле.
– Через две недели в Систероне. Как раз успею с Гран-при Европы из Валенсии вернуться и денек отдохнуть.
– Уже выяснил, где это местечко? – удивился Вадим.
– Провансальские Альпы. В двух шагах отсюда. По прямой – не намного больше сотни километров будет. На колесах – порядка двух часов, дороги-то горные, извилистые. Курортный городок со знаменитым одноименным замком. Наиболее известен благодаря Наполеону. Он там останавливался со своей армией на пути к Парижу. Но, как известно, дошел в результате до Ватерлоо.
– Вот все-то ты знаешь, – прокомментировал Витя, откровенно зевая.
Ну не буду же я объяснять элементарные вещи про интернет? Главного вывода Рогов почему-то не сделал: Раз встреча назначена так близко от моей штаб-квартиры, значит она остро нужна приглашающим. Следовательно, абсолютно безопасна. Не припоминаю, чтобы раньше так заботился о себе любимом. И чтобы это значило?
* * *
– А вон еще один, – Иришка указала ладошкой направление в небе.
Я вгляделся и действительно заметил между неподвижными яркими и одновременно мерцающими звездами медленно тянущуюся бледную гаснущую полоску. Похоже, орбиту Земли в очередной раз пересекает какой-то небольшой метеорный поток.
Мы сбежали из дома поздним вечером, угнав со стоянки собственный "Мерседес-Макларен". Пришлось долго объясняться по сотовому с Говорушиным, клятвенно обещая, что нигде в людных местах останавливаться не будем. Просто покатаемся подальше за городом. На самом деле из границ Ниццы даже не выезжали. На заправке набрали полную корзину разной вкуснятины, бутылку "Veuve Clicquot Ponsardin Brut" я заранее стащил из своего же бара. Валентина ведь не каждый день его контролирует. На серпантине между Ла Паран и Пей нашел относительно удобное место, съехал с трассы и, завернув за холм, остановился. За деревьями – здесь, в предгорьях Приморских Альп, на Французской Ривьере полно таких мест – совсем не было видно следов цивилизации. Только на юге было чуть более светлое марево – Монако и северо-восточная часть Ниццы. Солнце давно спряталось за горизонтом, но холодно не было. Климат, благодаря близкому морю, здесь очень мягкий. Ночной воздух был густо насыщен немного горьковатым ароматом горных трав, успевших чуть пожухнуть днем под палящим летним солнцем.
Долгий звук расстегиваемой молнии, и двухместный спальник превращается в большое мягкое покрывало, постеленное прямо на суховатую землю. Я сидел, привалившись спиной к крылу спорткара, Иринка устроилась рядом, привалившись спиной на мою грудь, и мы любовались пронзительно-черным и, одновременно, ярким от бесчисленных далеких светил ночным южным небом. Дома в Питере оно, надо признать, совсем не такое. Хотя там достаточно своих неповторимых и чрезвычайно привлекательных красот. Совсем не отказался бы сейчас пройтись со своей любимой по набережной одетой в гранит Невы, в очередной раз восхититься величественным бронзовым Петром-первым на вздыбленном коне и видом разведенных мостов под таким волшебным освещением уже начавшихся белых ночей. На Ростральных колоннах пылают огромные факелы, тонкий длинный шпиль Петропавловского собора уносится в небо, а по реке громадными тенями один за другим плывут и плывут корабли…
– Дениска, а чего тебе хочется больше всего на свете?
– Не знаю, – ответил не сразу, плотнее прижав к себе девушку, – возможно, вот так вот сидеть с тобой и смотреть на звезды. А может быть… попробовать добраться до них.
– Как добраться? На чем? – она повернула голову и смотрела на меня. Глаза под яркой полной Луной загадочно поблескивали.
– Не знаю, – повторил свой предыдущий ответ. – Надо как-то заставить ученых и инженеров всего мира заниматься этим вопросом. Я ведь тебе рассказывал, чего в результате необходимо добиться. Но это еще очень и очень нескоро.
