Василий Головачев - По ту сторону огня
– Успокойся, – раздался сзади ещё один голос. – Отойди на минутку.
Чьи-то руки легли на плечи Кузьмы, он обернулся, слепой от горя и отчаяния.
На него смотрели три пары глаз, принадлежащих незнакомой хрупкой девушке, парню и лысому старику со светящимися ледяными глазами.
– К-кто вы?!
– Отойди на минутку, – повторил парень; он кого-то смутно напоминал.
Кузьма вытер лицо тыльной стороной ладони, выпрямился.
– Как вы здесь оказались?
– Все объяснения потом.
Кузьма отступил.
– Лам-ка, посмотри, что с ней.
– Смотрю, смотрю, – прозвучал из воздуха чей-то ворчливый голос.
С потолка на людей просыпалась струйка снежных искорок.
Сами собой расслабились и опали помертвевшие лепестки Катиного кокона. Потом собрался в гармошку конусовидный шлем, открывая бледное, с синими тенями под глазами и заострившимся носом, лицо девушки.
Кузьма вскрикнул, бросился к ней.
Какая-то сила остановила его, он ударился всем телом о невидимую преграду, раскинул руки.
Молодой человек взял его под руку, оттащил назад.
– Подождите немного, вы ничем ей не поможете. Лам-ка, что молчишь?
Возле кресла Кати проявился колеблющийся призрак кота, перетекающий в призрак девушки и вслед затем в смутную тень седого мужчины. Призрак оформился в плотную фигуру, но пропал.
– Ничего хорошего, – раздался из воздуха знакомый мужской голос. – У неё разорвана сердечная сумка.
Кузьма изумлённо ахнул, но тут ему стало плохо, и он мягко опустился на пол, не видя, что вокруг захлопотали нежданные гости.
– Что с ним? – осведомился фон Хорст, подойдя ближе.
– Сердечный приступ, – отозвался Лам-ка. – У них у всех повреждены сердечные клапаны от резкого скачка давления крови.
– Их надо срочно в реанимацию! – буркнул Артём, склонившись над своим «параллельным отцом», который ещё не стал отцом.
– Я попробую подлечить их.
– Ты же… – Кузьма хотел сказать: «негуман», но сдержался.
– Я, конечно, совсем не врач, – седой собеседник появился вновь, – однако немного разбираюсь в человеческой физиологии. Приходилось в своё время постигать азы биологической конституции человека.
Лам-ка бросил взгляд на Зари-му.
Девушка смутилась.
– Он мне помогал… еду синтезировал…
Артём выпрямился.
– Екатерина будет жить?
Седой «призрак» Лам-ки расплылся дымком, растаял. Из воздуха прилетел его ставший тонким и ломким голос:
– Не знаю.
Раскрылся кокон соседнего кресла. На гостей исподлобья глянул зелёный от пережитого сердечного приступа Хасид Хаджи-Курбан.
– Спасатели?
Артём и фон Хорст обменялись короткими взглядами.
Филипп Ромашин, сидевший до этого момента на корточках возле сына, поднялся.
– Вы?! – изменился в лице Хасид. – Какими судьбами?!
– Я опоздал, – тихо произнёс Филипп. – Появись мы на минуту раньше…
– Никто не знал, что здесь происходит, – мрачно сверкнул глазами Селим. – Хотя, в принципе, можно было догадаться.
– Что с ними? – кивнул на друзей Хасид.
– Нечто вроде инфаркта.
Лицо полковника сделалось мучнисто-бледным. Он с усилием выпростался из кресла, прислушался к своим ощущениям. На лбу выступили капли пота.
– Ханна олалла… чёрт! Никогда ничего не болело…
– Вы коснулись разворачивающегося хронозеркала, – сказал Артём. – Лам-ка еле успел нейтрализовать горловину мёртвой хронодыры.
– Какой?
– Эти хронозеркала – «мертвяки». Назад они выпустили бы одни трупы.
– Мы так и подумали. С обычными хронозеркалами охотиться за нами нет смысла.
– Ну почему же? – хмуро возразил фон Хорст. – Вы застряли бы внутри зеркала на какое-то время, и охотники успели бы окружить шар, а потом расстрелять вас в упор. Разве, кроме шаров, за вами никто не гонялся?
– «Каракатицы». – Хасид заметил взгляды собеседников, добавил: – Это местные пограничные корабли. У них есть оружие, с которым наша защита не справляется.
– Вот они бы вас и накрыли. Хотя «мертвяки» лучше.
Лежащий навзничь Кузьма зашевелился, открыл глаза.
Хасид наклонился над ним, но сил не хватило, и он опустился на колени. Филипп присел рядом на корточки.
– Дед… – проговорил Кузьма едва слышно. – Там Катя…
– Лежи, тебе нельзя двигаться.
– Катя… – настойчиво повторил Кузьма, поднимая голову и ища глазами кресло девушки. Заметил Артёма, замер.
Артём приблизился.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
– Я тебя где-то видел…
– В зеркале, – кивнул Артём серьезно. – Я сын Кузьмы Ромашина, родившегося в другой Ветви Вселенной.
– Не понял…
– Потом объясним. – Филипп и Хасид помогли внуку сесть. – Мы перенесём тебя в медотсек.
– Не надо. – Кузьма вцепился в руку друга, с трудом встал, поковылял к креслу Кати, по-прежнему не подающей признаков жизни. – Она… умерла?
– Нет, – ответил невидимый Лам-ка. – Она в коме. Я подлатал её сердце, но моих знаний не хватает, чтобы произвести качественное лечение. Нужны какие-то реанимационные мероприятия.
– В таком случае мы возвращаемся, – твёрдо сказал Филипп.
– Одну минуту, – сказал Селим. – Лам-ка, сколько она может продержаться в таком состоянии?
– Я понизил температуру тела и могу контролировать жизненно важные функции несколько часов.
– Тогда у меня предложение: давайте уничтожим этот грёбаный завод хронозеркал над Юпитером. И вернёмся.
– Не стоит рисковать… – начал Филипп.
– Лам-ка сделает это без нашего вмешательства.
– Попробую, – ответил гиперптеридский робот вежливо. – Хотя понадобится пара часов для анализа ситуации.
– Подождём? – Селим посмотрел на мужчин.
Те в свою очередь обратили взоры на Кузьму, прижавшегося к Кате.
– Я за возвращение, – тихо проговорила Зари-ма, с состраданием глядя на «будущего отца её мужа».
– Нет! – невнятно произнёс Кузьма.
Все замерли.
– Полковник прав: завод надо уничтожить! Иначе он и дальше будет посылать в Галактику шары-убийцы! Этот беспредел надо остановить!
– Жду приказаний, – лаконично сказал Лам-ка.
Глава 24
ПРЯМАЯ АТАКА
Игнату показалось, что где-то разбился стеклянный бокал.
Он прислушался, вопросительно глянул на Реброва, сидевшего напротив за столом, и тот включил консорт-линию.
Над столом возник виом передачи.
– Объявлена тревога по форме АА! – доложил дежурный информационной службы СВР. – К Солнечной системе летят шары хронозеркал!
Ромашин и Ребров выдержали паузу.
– Сколько? – спросил охрипшим голосом бывший комиссар безопасности.
– Около сотни.
– Твою мать! Откуда они взялись?!
– Не могу знать.
– Форма «три нуля» всем нашим службам!
– Уже пошла в эфир.
– Славин знает?
– Так точно. Он сейчас вместе с мадам де Лорм перешёл на борт спейсера «Крадущийся тигр».
Виом погас.
Ребров шибко поскрёб макушку.
– Что это значит?!
– Не знаю, – угрюмо сказал Игнат. – Возможно, это реакция резидента Останавливающих на наши успехи. Возможно, Дьяволу надоело ждать, когда его команда справится с нашим сопротивлением. Ясно одно: с такой прямой массированной атакой нам не справиться!
Ребров вылез из-за стола, но снова сел.
– От Филиппа ничего?
– Прошло всего четыре дня.
– Поехали на «Крадущийся».
– Зачем?
– Посмотрим, что творится, своими глазами. И посовещаемся с Иваном.
Игнат молча включил тайф.
Через несколько секунд они вышли из отсека метро спейсера погранслужбы «Крадущийся тигр» и поднялись в зал визинга, где собрались руководители СВР.
Корабль шёл над поясом астероидов, и виомы зала показывали искристую полосу внизу, под спейсером, панораму космоса с полосой звёзд Млечного Пути вверху и яркую звезду – Солнце между ними.
В окнах дальновидения, оконтуренных красненькими пунктирчиками, виднелись «воздушные шарики», изредка бросающие звездные блики. Это были шары хронозеркал.
– Куда они направляются? – спросил Ребров.
На пришедших оглянулись; всего в зале визинга находились пять человек, в том числе Саша де Лорм, Иван Славин и командир спейсера Рене Спиноза.
– Покажи схему, – обратился последний, черноволосый и черноглазый испанец, к инку зала.
В общей панораме обзора возникли паутинки орбит центральных планет Солнечной системы, вспыхнул светлячок – Солнце. Затем засветились оранжевым десятки стрелочек, нацеленные на планеты.
– Большинство шаров летит к Солнцу, – заговорил Спиноза. – К Земле направляются шесть штук, к Венере три, к Меркурию десять, к Марсу пять.
– Размеры?
– Самые большие – до тысячи километров в диаметре.
Ребров посмотрел на Игната, хмыкнул.
– Мелочь пузатая… Дьявол решил поиграть в бильярд?
– Шары маневрируют, – негромко заметила Саша де Лорм.
– Ну и что?
– Дьявол знает, что у нас есть Потрясатель Мироздания, работающий как снайперская винтовка. Из него надо целиться. Мы не сможем уничтожить все шары.
