Николай Грубов - Не стань лишним
— А второй вариант? Вы же сказали, что у нас есть два варианта, так какой второй тогда?
— Проще простого. У каждого убитого вами нашего сотрудника есть семьи, и они по вашей вине лишились своих кормильцев. Мы, конечно же, поможем им в материальном плане, но это разовая помощь и она мизерная. Вы согласны со мной. Ну да, конечно согласны. Вы же не понаслышке это знаете, вам наверняка приходилось подобные дела делать. И ваши сотрудники в вашу бытность начальника подразделения, гибли от рук бандитов, и вы всегда семьям старались помочь, чем могли. Вот и мы такие же. Тоже хотим помочь.
Но нам чуть легче это сделать. Так как есть виновные, то и отвечать им, за это. Вы можете снять деньги с ваших счетов и отдать нам. А мы уж сможем как-то облегчить судьбу пострадавших людей. Можно и по-другому. Можно вас просто продать в рабство и деньги, вырученные за эту сделку пустить на благородное дело. Есть еще один вариант. Отдать вас, и опять-таки за деньги, в один из анклавов, где преступников используют на строительстве дорог. Все это, как я понимаю, вам не подойдет. По одной простой причине. Вы не захотите, чтобы из-за вашей щепетильности страдали ваши близкие. Я прав?
Капитан, видя, что полковник в замешательстве, и не знает, что сказать, решил облегчить его трепыхания и продолжил:
— Я вам даю сутки на размышления. Да и посоветоваться вам тоже надо. Мой вам совет, причем я на нем настаиваю. Не говорите своим людям о первом моем предложении. Это дело только нас двоих будет касаться. Ни к чему знать вашим близким о предложенном вам варианте. И будьте выше в своих рассуждениях. Не надо думать, что я вам предлагаю стать простым сексотом. Нет, вы станете нашим разведчиком, нашим агентом, нашими глазами и ушами в неизвестном вам пока еще Демидовске. С нашей помощью вы там сможете сделать неплохую карьеру. Решайтесь полковник. Я вам предлагаю неплохой выход из создавшейся ситуации.
— Одно мне не понятно, капитан. От кого мне поступило столь лестное предложение. Я так понимаю, что вы не от имени своего руководства это делаете. Я не думаю, что ваше правительство нуждается в каких-то сведениях о делах ваших соседей. Вы же не воюете с ними? Это ваша личная инициатива?
Полковник не знал, конечно же, чья это инициатива. Он руководствовался только своим личным опытом. Он просто всем своим нутром чувствовал, что тут что-то не так, и не все просто. Все эти словеса, что ему внушал уже в течение часа капитан, явно имеют двойное дно. Подумать ему явно необходимо, но он не будет все это решать в одиночку, как ему советует этот хитрован.
Хотя кто его знает, чем руководствуется этот явно не глупый капитан. И кто даст гарантию, что он не сольет своего, как он выразился агента, при первой же необходимости в этом.
Своих осведомителей полковник никогда под настоящим именем не проводил в ведомостях по выданным наградным деньгам и в отчетах по проделанной работе. Это были его осведомители, и никогда он не старался унизить и как-то предать их, даже если те внушали ему отвращение и неприязнь. Предложение капитана можно посчитать обычной работой мента — оперативника и сыскаря. Но уж больно все это отдавало душком….
23.08.22 г. Новый мир. Город Москва. Тюремные будни
Видимо действительно ничего нового в их деле не обнаружилось, их так и оставили в одной комнате. Да и что тут можно еще нового узнать. Априори, все ясно и понятно. Трупы налицо, а то, что кто-то на кого-то наехал…. Это можно во внимание не брать. Все зависело от того, что можно с них взять. Хоть деньги, хоть службу, да и хоть та же продажа в рабы. Полковник не отбрасывал в сторону и такой финал, как бы он и не был явно абсурдным. То, что рабство на Новой Земле существует он в курсе, значит, есть люди, которые продают и есть люди, которые покупают. Хотя как их принимать в таком случае за людей? Но…, в тоже время, почему бы не быть таким здесь, в этой конторе. Может, в самом деле, напроситься на прием к вышестоящему начальству. Глядишь, и проясниться хоть что-то.
Полковник рассуждая, таким образом, отметил за собой, что стал слишком много думать и как-то даже иногда совсем не по делу, вернее по делу но, не принимая никаких решений, отпуская на самотек. С одной стороны это хорошо, но с другой Отвлек его от размышлений звук открываемой двери.
Обед принесли в камеру, на улицу никого не выпускали. Продолжившиеся после обеда допросы проводились в помещении. Выясняли у всех одно и то же. Правда на Олега попытались давить и лейтенант, допрашивающий его, допустил рукоприкладство. Бил по ментовски, без следов. Теперь Олег лежал на койке и не мог ходить самостоятельно. Лейтенант бил резиновой палкой по почкам.
— Вот сволочь, нашел, кого бить. — Возмущался Михаил. — Стукнул бы меня, я бы ему так стукнул. — Он сжал кулак величиной с голову трехлетнего ребенка.
— И тебя бы тогда вчетвером отгрохали. Ты как маленький, а то не знаешь, как ведется допрос. Тем более что мне уже намек сделали, тут законов нет. Вернее закон один — они всегда правы.
Полковник подсел к Олегу.
— Что он хотел от тебя, почему стал бить?
— Он стал допытываться, сколько, у кого положено в банке денег. Я его послал куда подальше. Ну и он вскипел, стал бить. Но я ему так и не сказал ничего.
— Так, так, что-то новенькое. Если так дальше пойдет, то ждать что нас отсюда выпустят, по-доброму, не стоит. Надо братцы думать, как отсюда линять. Да еще и у меня неприятность.
Полковник стал рассказывать свою историю.
— Короче влипли, по самое не балуй. — Резюмировал Петр. Еще хочу вас кое-чем обрадовать, даже не знаю, сказать, не сказать. Не поверите! Когда меня вели на допрос, в дежурке стоял старший лейтенант, и кого он мне напомнил? Как вы думаете?
— Хватит загадок, не до этого сейчас. — Поторопил сына полковник. — Говори, давай.
— Он точная копия дружка Витькиного, Васьки. Да — да, именно твой друг Василий Первушин. Собственно и я его хорошо знал, вместе же иногда по девчонкам бегали, натаскивал то я вас всех.
— Ты не ошибся? — Взволновался Виктор.
— Кто его знает. Говорю же, очень похож. Да и трудно ошибиться. Таких цыганистых красавчиков мало на свете. «Мачо» одним словом, такая кликуха у него была, насколько я помню. Я не разговаривал с ним, но он когда меня увидел, то вытаращился как на привидение. Наверняка он.
— Если это так, то боюсь, что появятся новые проблемы у нас. Помните, я рассказывал, что он внезапно исчез? Я еще его тогда замучился искать. Боялся, что мочкануть его могут. Ведь он тогда влип в одно неблагозвучное дело. Связался с одной дамочкой, которая в составе группы подельников занимались отъемом квартир у пенсионеров и бомжей. Сбагривали тех, кого на поселение в глушь, кого на кладбище. Вот и его завлекли в свою непростую компанию. Какие он там функции выполнял, я не знаю. Знаю, что когда их заловили, то его не могли найти. Даже у меня следователь по этому делу спрашивал про него. Никто не знал, куда он смотал. Я уж думал, что и его убили, что бы следы скрыть, или за границу улизнул. Папенька то у него был какая-то шишка в мерии. А он оказывается, уже тогда узнал про этот мир. Спрятался. Вообще-то мы с ним неплохие были приятели, много чего хорошего можно вспомнить. Но вот как он сейчас себя поведет? Вопрос?
— Подумать только! Столько людей там за ленточкой, а у нас уже знакомые тут появляются. Невероятно! А ведь мы только-только начали познавать этот мир. Так сколько еще нам предстоит встретить тут знакомых? Раньше говорили «Мир тесен», а сейчас надо говорить «Миры тесны». Действительно что-то тесноваты. Неплохо бы конечно с ним поговорить, выяснить его отношение к нам.
Полковник в задумчивости стал прохаживаться по камере.
— Нет, батя, лучше бы он нас не узнал. Он и тогда был жадноват на деньги, не очень-то можно рассчитывать на человека, у которого перед глазами только деньги и ничего более. — Встрял в размышления отца Петр.
— Ну, ты уж не обобщай так. Он вроде неплохой пацан был. Ну а деньги? Что деньги? Тогда у всех перед глазами были деньги. Но мы дружили и не плохо. Много чего у нас в прошлом вспомнить можно и в основном — хорошее. — Виктор даже обиделся за друга. — Да и что он может про нас такого рассказать? Что мы бывшие менты мы и так рассказали, а то, что смылись оттуда, чтобы не угодить за решетку он не знает. Ну и пусть похвастается, что знаком с нами еще по тем временам. Нам от этого ни плохо, ни хорошо.
Виктор вопросительно посмотрел на отца и продолжил:
— Родители его тогда тоже уехали, правда, за границу. Но больше я про них ничего не слышал. Может и они тут где-то.
23.08.22 г. Новый мир. Разговор в штабе МВД города Москва
Заскрипел ключ в дверях и появился следователь полковника.
— Ну что Петр Викторович, вы готовы?
— К чему готов?
— Ну, я же вам говорил, что на встречу с нашим начальством после обеда пойдем.
