Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Северо-Запад
По тому, как раздулись ноздри нео, я понял, что попал в точку. Но Ррау сдержался и процедил сквозь клыки:
— Как там Рут?
— Нормально, — пожал я плечами. — С моими друзьями в Крепости, там ее никто не обидит. Только тебе не все равно? Не ты ли собирался ее пристрелить, лишь бы она не ушла с пришлым хомо?
— Ррау не все равно, — тихо прорычал нео. — Потому сестре и лучше было быстро умереть от стрелы. Снара все равно бы поймали, Рренг продал бы сестру Аррам, и Арры сожрали бы Рут. Только не сразу. Сначала ей переломали бы все кости железным прутом, потом три дня вымачивали живую в ледяной воде, перед тем как убить и зажарить.
— Зачем такие зверства? — поморщился я.
— Это не зверства, — покачал головой Ррау. — Просто мясо за это время пропитывается костным мозгом и становится очень вкусным.
Но узнать дальнейшие секреты первобытной кухни мне было не суждено. Нашу беседу прервал плечистый парень в камуфляже с двумя шестернями на единственном погоне. Летёха, что ли? Он подошел к нашему маленькому отряду и поочередно разрезал путы на руках и лапах пленников… моей «Бритвой».
Я внимательно посмотрел на парня. Да нет, круглая, откормленная ряха без признаков мумификации. Странно. Одно из двух — или мой нож окончательно утратил свои свойства, или сменил хозяина. Надо же, даже оружие иногда предает своего владельца, так что же остается ждать от людей?
Второй молодец бросил на землю объемную сумку с охапкой ржавых клинков, с виду напоминающих помесь мачете с абордажной саблей. Еще четверо принесли пару длинных, изрядно побитых складных лестниц. Сомневаюсь, что такие хрупкие конструкции выдержат вес нео… Всё это время нас держали под прицелом оба пулеметчика.
— Времени у вас сутки на подготовку и штурм, — скучно объявил шестерняпогонный «лейтенант». — Через сутки вас просто расстреляют. Кто попробует убежать — расстрел на месте. Хотя бежать-то вам некуда. Вокруг Куркино бродят стаи крысособак, которым хорошо живется возле Крепости — им достается много объедков и трупов тех, кто слишком близко подобрался к стенам. Да, и еще. Ближе ста метров к заградотряду не приближаться, иначе — расстрел.
— А дышать можно? — прорычал второй нео, мне незнакомый. Судя по взглядам, которые бросал на него Ррау, мутант был из клана, враждебного Раргам.
— Можно, — флегматично разрешил камуфлированный. — Крепость возьмете — дыши хоть до старости. Не возьмете — расстрел для тех, кто выживет.
— Ограничений никаких? — поинтересовался я. — Можно делать что вздумается?
— Абсолютно, — кивнул «летёха». — Можете подкоп сделать, катапульту построить, забросать маркитантов собственным дерьмом, чтоб они передохли от вони. Если за двадцать четыре часа успеете, конечно. Но лучше все разом разбегитесь и убейтесь об стену. А то меня молодая жена дома ждет и мне реально неохота торчать тут с вами целые сутки. Традиции эти, мать их…
Камуфлированный «лейтенант» плюнул на кучу холодного оружия, развернулся и направился к грузовику, возле которого рассредотачивалось его отделение автоматчиков, которым, наверно по случаю традиционного праздника, выдали не кремневые карабины и арбалеты, а настоящие АК, причем наверняка снаряженные дефицитнейшими патронами. Оно и понятно — ударить в грязь лицом перед вероятным противником — это значит стопроцентно навлечь на себя новый набег.
Я окинул взглядом наш взвод — если, конечно, можно назвать этим словом сводный отряд людей и мутантов. Ион, два нео, мохнатомордый с показательным погонялом Шерстяной, полтора десятка оборванцев с признаками незначительных мутаций на теле и без таковых, а также десяток мутантов, лишь отдаленно смахивающих на людей.
— Кто это? — спросил я, кивнув на группу странных существ, пугливо жавшихся друг к другу.
— Осмы, — скривился Ион. — Живут на радиоактивных помойках, жрут всякую гадость, оттого и мутируют из поколения в поколение. Поймать их трудно, но реально. В основном перед Играми их и отлавливают, когда имеется недобор в игроках…
Думаю, прозвище «осмы» прилепилось к существам от сокращенного «осьминоги». Лысая пупырчатая башка, глаза без век, рот с окостеневшими губами, больше похожий на клюв… И невероятно гибкие, длинные конечности, покрытые бляшками, смахивающими на присоски. Тела мутантов едва прикрывали лохмотья из одинаковой мешковины, настолько грязной, что определить ее первоначальный цвет не представлялось возможным.
Я посмотрел на заградотряд, расположившийся метрах в ста пятидесяти позади нас. Три машины, три десятка стрелков, по одному на каждого из нас. Половина мается дурью, зато другая половина бдит, направив на нас оружие. И этих бдительных нам в случае чего хватит за глаза. Даже одного «Корда» хватит. Покрошат в лоскуты меньше чем за минуту. Крупнокалиберный пулемет штука для пехоты страшная…
Потом я взглянул на небо. Кстати, неплохая привычка — конечно, когда ты на сто процентов уверен, что никто не полоснет тебя ножом по открытому горлу. Редко человек современный поднимает голову и пытается разглядеть за тучами солнце или звезды. Все больше под ноги смотрят люди. Чтоб не пропустить, если кто обронил что-то хорошее, — того и гляди другой подберет и прикарманит. Или чтобы не споткнуться, когда худший друг или лучший враг подножку поставит. Может, и правильно оно для кого-то. Что в небе хорошего? Одни неприятности. Лютая жара, холодный дождь, мокрый снег, град в морду, дерьмо на макушку от пролетающего голубя — все оттуда, с неба. Или и того хуже — бомба. Для кого-то и ядерная, как здесь, например, двести лет назад. Хотя глядели б люди больше на небо, думали о жизни вечной — и, возможно, не случилось бы той бомбы в этом когда-то цветущем мире…
Между тем солнце клонилось к закату. Вроде недавно был рассвет, а пока то да сё, суд, еда, путешествие из точки А в точку В — вот и вечер на носу. Каким длинным показался предыдущий день со стрельбой, беготней — хоть вправду садись и еще один фантастический боевик пиши, основанный на реальных событиях. И каким коротким показался сегодняшний, нудный, как старая жевательная резинка, утратившая малейшие следы сладкого наполнителя. Мало, конечно, конфетного в крови и смерти, но оно всяко слаще серых и занудных будней…
— Чё делать будем? — осведомился Шерстяной, почесывая за ухом желтыми когтями, под которыми просвечивали полоски черной грязи. — Щас воевать полезем или утра подождем?
— По мне, так лучше сразу, — криво улыбнулся Ион, уже успевший выбрать себе саблю по руке. — Перед смертью не надышишься, чего тянуть-то?
— Веррно, — прорычал незнакомый нео, разминая мохнатые кулаки.
