Роман Глушков - Турнир
Разумеется, Шира не устояла перед искушением узнать, как выглядит Мастер Игры. И, воспользовавшись его беспомощностью, стянула с него форменную шапочку-маску без прорезей. Внешность у него оказалась вовсе не инопланетная, а вполне человеческая, причем довольно заурядная. Даже аль-Наджиб, который побывал слугой у «серых» и поносил их униформу, выглядел в ней презентабельнее этого невзрачного худосочного типа. Которому, для полного сходства с офисным клерком, не хватало лишь очков и дешевого костюма с галстуком.
Вот, собственно, и все, что я мог сказать о нашем грозном противнике, который как будто решил передразнить нас с Широй и тоже впал в кому, только не в реальном мире, а здесь. Температура тела у этого коматозника действительно оказалась ненормально высокой. У обычного человека от такого жара кровь свернулась бы в сосудах, и он без своевременной медицинской помощи протянул бы недолго. «Серый» при отсутствии у него пульса и дыхания – я удостоверился, что Шире это не показалось – тоже мог бы формально считаться трупом. Но признавать его таковым я не спешил. Слишком коварным и скользким типом он был, чтобы вот так просто взять и умереть, особенно без видимой причины.
Хм, а почему без причины? Быть может, это я ввел его в такое состояние, ударив по его пакалю пакалями плазмодемона и пожирателя гигантов. От чего, кстати, он пытался меня отговорить. Но раз так, почему он отговаривал меня без должной настойчивости? Да и зачем вообще выдал мне артефакт-«джокер», если это было чревато для него опасными последствиями? Пытался таким образом уравнять наши неравные с ним шансы в игре? Но для этого ему не требовалось так рисковать – играй вполсилы или еще слабее, и все дела!
А может, наш Мастер был адреналиновым наркоманом, устроившим себе русскую рулетку, где роль револьвера с одним патроном в барабане – в нашем случае со смертельно опасным для Мастера пакалем – исполняли мы?
Прав был Эйнштейн: бог и впрямь не играет в кости. Когда он хочет попытать удачу, то делает это иными, более жестокими способами. Причем жестокими как в отношении себя, так и тех, кого он выбрал себе в соперники.
– Если в игре с Мастером проигравший должен умереть, то сейчас мы могли бы поставить в этом сражении окончательную точку, – заметила Шира, выразительно посмотрев на мой автомат.
– Не забывай, где мы находимся, – напомнил я ей. – Оружие здесь тоже функционирует и обладает разрушительными свойствами. Но как отразится на нас в реальности то, на что ты намекаешь? Готов поспорить: ничего хорошего из этого не выйдет. Мастер вполне мог устроить нам провокацию. Возможно, убив его здесь, мы разрушим механизм нашего возврата и уже никогда не выйдем из комы там.
Я указал пальцем на потолок. Хотя вряд ли это соответствовало действительности и наш привычный мир располагался в том направлении. Правильнее сказать, что такового направления вообще не существовало, но объяснить это на пальцах я бы уже не сумел.
– Как же тогда мы поступим? – спросила Шира. – Неужели просто возьмем и бросим «серого» здесь?
– Не вижу другого выхода, – ответил я. – Если с ним все в порядке, он сам выберется отсюда, когда придет в себя. Если же нет… Что ж, тогда среди призраков твоего прошлого объявится еще один – спящий мертвецким сном Мастер Игры.
– Значит, возвращаемся?
– Да. И лучше с этим не затягивать. Время снаружи движется быстрее, чем здесь. Как минимум, раз в десять.
– А вы точно уверены, что, пойдя наперекор совету Мастера и соединив пакали, я смогу выйти из комы?
– Ну, по крайней мере мне это удалось. Только давай сначала отсюда уберусь я. Потому что, если у тебя вдруг ничего не выйдет, я всегда смогу тебя разыскать, и мы попробуем другой способ. А вот если ты вернешься прежде меня, даже не знаю, что тогда со мной станет. Не хотелось бы застрять среди этих призраков, ведь мне, в отличие от тебя, отпугнуть их уже нечем…
Глава 10
Побег Ширы из ментальной ловушки удался с первой попытки. Один удар пакалей – и дело в шляпе. Что лишний раз подтвердило мою правоту: «серый» не имел права мешать нам использовать пакали, но он мог пудрить нам мозги и удерживать нас заложниками наших же собственных грез. Или, с учетом его богатых возможностей, устроить нам другую похожую каверзу, не говоря уже об аномально-стихийных бедствиях. И я имел все основания считать его впадение в «горячечный» анабиоз очередной уловкой. Смысл которой был мне пока неясен даже приблизительно.
Мастер знал, что мы не поверим в его выход из игры. И что наверняка удержимся от искушения добить его, пока он был беспомощен. Тогда зачем он устроил мне и Крамер весь этот спектакль, да к тому же в ее воображении? Если ты подаешь врагу знак или намек, ты должен быть уверен, что враг его поймет. Но, возможно, нам предстояло понять его не сразу, а со временем… В принципе, такое тоже не исключалось. И нам придется быть очень внимательными, чтобы не проморгать то, на что намекал «серый».
Я и Шира вернулись в привычную реальность, когда над Орегоном уже сгустилась ночь. В общей сложности Крамер провела в коме сутки. Я – чуть меньше, поскольку успел за это время очнуться, почаевничать с Бледным и снова отправиться на поиски ментальных приключений. Наше возвращение обошлось без вредных последствий, если не считать таковыми затекшие мышцы. А также – потерянное время. Но поскольку ничего другого мы вроде бы не потеряли, то и о вынужденной задержке можно было не сожалеть.
Лагерь, который разбили наши товарищи и в котором я уже побывал перед своей второй комой, оставался на прежнем месте. Только теперь в нем присутствовал не один Бледный, а весь отряд в полном составе. Крупье, Гробик и аль-Наджиб вернулись из разведки вечером, за пару часов до нашего с Широй пробуждения. Как выяснилось, они провели время с большей пользой, и им тоже было, о чем нам поведать.
Пересказывать историю этого рейда для меня и Ширы взялся Крупье:
– Брайтвуд – та еще дыра! А когда туда вдобавок набился целый полк охотников за вампирами, там и вовсе стало не продохнуть, – начал он, когда мы, размяв конечности, справив естественные надобности и умывшись, расположились возле костерка, чтобы поужинать и обсудить новости. – Вчера и сегодня в Брайтвуд съезжались священники со всей зоны. Да не одни, а со своими отборными головорезами. На всех углах орут и оружием бряцают, а сегодня после обеда на митинг собрались. Прямо на хайвее, возле той самой церкви Сердца Христова, помните?
Я кивнул: само собой, помню, ведь я сам начертил с помощью пакалей этот гипотетический маршрут – «Южная точка границы зоны – церковь в Брайтвуде – дамба Булл-Ран». В тот раз мы понятия не имели, есть ли в нашей пакально-топографической теории хоть какой-то смысл. Теперь, когда возле уже известной нам церкви началось столпотворение, моя интуиция, словно учуявшая дичь охотничья собака, вмиг сделала стойку. И вряд ли эта тревога была ложной. Аборигены затевали в Брайтвуде что-то масштабное и серьезное. Такое, что непременно коснется и нас, как бы мы ни хотели остаться в стороне от этого мракобесия.
