Дэн Абнетт - Рейвенор Отступник
– Не мешать убить Заэля? Беззащитного ребенка?
– Не такого уж и беззащитного. Он демон, который начинает просыпаться.
– Почему ты так говоришь, Пэйшенс?
– Ты знаешь почему, Кара. Гидеон сам сказал нам, что в теле этого мальчишки может дремать Слайт.
– Ключевое слово «может». Ты сошла с ума.
– Перестань. Зачем бы тогда Рейвенор приказал Фрауке приглядывать за парнем и пристрелить того, если проснется?
– Что? – подскочив от неожиданности, спросила Кара.
– Я говорю правду, можешь сама спросить у этого отшибленного тупильщика!
– Эй! А ничего, что я тоже здесь? В пределах слышимости? – встрял Фраука.
– Так это правда? – спросила у него Кара.
– О, конечно же нет! – сказал Вистан.
– Лжец! – произнесла Кыс. – Гидеон сам...
– Пэйшенс... – успокаивающе проговорила Кара.
– Я не вру, – сказал Фраука.
– Кара, он заражен! Ему больше нельзя верить! – в отчаянии закричала Кыс. – У Фрауки начались кровотечения из носа.
– У меня это с рождения, – ответил Вистан.
– Пусть другим рассказывает эти сказки, – сказала Кыс. – Он поврежден. Ментальные силы Заэля пробили его. Кара, очнись! Охранник-тупилыцик скомпрометирован, мальчик активен, а чертово судно наводнено видениями! Гидеон приказал мне проследить за этим!
– И казнить подростка? – Кара отвернулась. – Шолто засек сигнал, который, с его точки зрения, соответствует «Милашке». Мы пытаемся уговорить Карла заняться преследованием. Мне жаль, что тебя не будет с нами, Пэйшенс, но ты... запуталась. Прости.
Она вышла из камеры. Дверь захлопнулась на замок.
– Кара! – закричала Кыс.
– Да, нехорошо получилось, – произнес Фраука, выходя вместе с Карой из тюремного блока.
Она приостановилась и повернулась к нему:
– Если в том, что она сказала, была хотя бы крупица истины, я, Вистан, самолично выбью из тебя дух. Обещаю тебе.
– Что ж, это будет справедливо, – ответил он, – но я не вру.
Кара кивнула.
– Я должна подняться наверх.
– Так, значит, мы отправляемся за «Милашкой»? – спросил Фраука.
– Надеюсь.
Последовало продолжительное неловкое молчание, во время которого они разглядывали друг друга.
– Ладно, рад был с тобой поговорить, – произнес наконец Фраука, отворачиваясь.
Кара проводила его взглядом и направилась на мостик.
На мостике собралась почти вся команда, но, когда Кара вошла, практически никто не оглянулся.
Шолто Ануэрт сидел в капитанском кресле, изучая информацию, выведенную на нескольких мониторах.
Белкнап стоял возле главного люка. Доктор остановил Кару и на мгновение прижал к себе.
– Я совсем не рад этому, – тихо проговорил он. – Кыс – твоя подруга, да и моя тоже, но мне показалось, что она сошла с ума. Я должен был ее остановить. Никогда еще не видел...
– Все хорошо, – ответила Кара. – Просто Кыс пришлось слишком многое вынести. Ты сделал только то, что должен был.
– Что случилось?
– Со мной? Ничего. Все никак не могу избавиться от того ощущения.
– До сих пор?
– Я справлюсь.
Кара отстранилась от него и спустилась на главную палубу мостика «Аретузы».
– Шолто?
Ануэрт оторвался от разглядывания мониторов.
– Как там Пэйшенс? – спросил он.
– С ней все в порядке. Что ты нашел?
– Сильненький след, – ответил Ануэрт. – Мы способны фиксировать признаки судна вон там. Сейчас я подщипну его для вас.
На главном экране высветилась графическая информация: перед ними отобразилась цифровая модель одного из звездолетов, стоящих на высоком якоре над Утохром.
– Это «Милашка»? – спросила Кара.
– Чтобы установить ее местонахождение, потребовались треволнения, – ответил Ануэрт.
– Но это «Милашка»?
– Готов подписать это своей жизнью, – сказал Ануэрт. – Сейчас на их корабле используются дублирующие коды и сигналы, но неизменяемые узоры выдают в нем «Милашку».
– Текущее состояние?
– Служебные модули доставляют им припасы. Значит, скоро отчалят, – сказала Плайтон.
– Сколько у нас осталось времени до того, как они снимутся с якоря?
– Часов шесть-восемь, – сказала Плайтон.
Кара кивнула и повернулась к бледному мужчине, стоящему перед главным дисплеем. Свет экрана словно уплотнялся вокруг его согбенной фигуры, образуя ореол.
– Карл?
Тониус повернулся к ним:
– А что ты хочешь, чтобы я сказал, Кара? У нас нет ни людей, ни огневой мощи, достаточной для абордажа или уничтожения их судна. Они превосходят нас силами раза в три.
– И что, мы просто возьмем и отпустим их? – спросила она.
– Мне хотелось бы уничтожить их, – пожал плечами Тониус. – Только не представляю, как это сделать.
– Бесшумный штурм, – предложил Бэллак. – Потребуется две или три гички с тихими двигателями.
Заманчивая мысль, – сказал Ануэрт, – учитывая, конечно, истинную фактизацию того, что на «Аретузе» нет двух или трех гичек. Нет даже одной. Есть только пара грузовых спускаемых модулей, и это суммация. Ни один них не оборудован глушителями.
Файфланк кивнул.
– Вот видите? – сказал Тониус. – Мы ничего не можем поделать.
– Только сидеть и смотреть, как они уходят? – произнес Бэллак.
– Во имя Трона, Карл, этот корабль – наша единственная ниточка к Молоху.
– Я устал от охоты за Молохом, – вздохнул Тониус. – Говорю вам, надо проложить курс к Трациану Примарис и побыстрее покончить со всеми неприятными делами.
– Мы, при всем благословении, можем проследовать за ними, – тихо произнес Ануэрт.
– Проследить за кораблем в варпе? – усмехнулся Тониус. – Я понимаю, что вы невелики ростом, но не знал, Ануэрт, что это отражается и на умственных способностях. Да, мы могли бы прыгнуть следом за ними. Но после этого в Имматериуме...
– Смысл был не в этом, – сказал Шолто. – Мы смогли бы проследовать за ними, если бы знали, куда они направляются.
– Все гениальное просто, – сказала Кара.
– О да, давайте поблагодарим капитана громкими аплодисментами, – произнес Тониус.
– Карл, не издевайся, – сказала Свол.
– Пожалуйста. – парировал Тониус. – Неужели мне действительно требуется напоминать вам о том, что нам неизвестно, куда они направляются? И это делает бессмысленной всю гениальную простоту замысла Ануэрта.
– Зато они знают, куда направляются, – сказала Плайтон, кивая в сторону экрана.
– Ну конечно они знают, – ответил Тониус.
– И прямо сейчас, – спокойно продолжала гнуть свою линию Мауд, – они прокладывают маршрут, производят вычисления точки перехода, начинают ритуалы снятия с якоря. Навигатор должен уже погружаться в транс и готовиться к испытаниям Эмпиреев...
– Так что, если бы кто-нибудь проник к ним на борт, – сказала Кара, – скажем, при помощи сервисной лодки...
– Только не это, – сказал Тониус. – Нет, нет и еще раз нет.
– Карл, – произнесла Кара.
– Пожалуйста, Карл, – сказал Бэллак. – Я думаю, попытаться стоило бы.
– Это стало бы самоубийством, – сказал Тониус. – Даже если кто-нибудь и сможет пробраться на борт, сумеет спрятаться и остаться невредимым, а потом еще и разузнает их маршрут и каким-то образом сообщит нам, обратно он все равно уже не выберется.
– Если пойду я, – сказала Кара, – то выберусь.
– Если, конечно, это будешь ты, – сказал Бэллак. – Во всяком случае я выдвигаю свою кандидатуру.
– Постойте минутку, – возмутилась Плайтон. – Но ведь это я предложила...
– Никто пока ничего еще не предложил! – отрубил Тониус. – Никто никуда не идет!
– Последняя попытка, Карл, – сказала Свол. – Ради памяти Гидеона. Последняя попытка покончить с Молохом.
Тониус какое-то время молча сверлил палубу взглядом, а потом пожал плечами.
– Вы спятили, – произнес он.
– Я не сумасшедшая, – сказала Кара, – но я пойду. – Она посмотрела на Плайтон и Бэллака. – Простите, но спорить бессмысленно. Только один из нас бывал раньше на том судне. Кто-нибудь, подготовьте для меня посадочную шлюпку.
Кара направилась к люку, где стоял Белкнап.
– А мне все это не нравится, – произнес он. – Тониус прав: это самоубийство. Слишком рискованно, слишком уж много спорных вопросов.
– Прости, – сказала она. – Понимаю, что тебе бы этого не хотелось, но я должна.
– Кара, риск...
Она улыбнулась ему и сложила руки в знамение аквилы.
– Сохраняй веру, – сказала она.
Фраука вернулся в лазарет, поднял стул и опустился на него.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что защитил меня.
– Сам не понимаю зачем. Я вообще больше ничего не понимаю.
– Но ты способен меня слышать?
– Да. И до сих пор к этому не привык. Я не должен бы слышать.
– Действительно не должен. Думаю, недалек тот час, когда ты перестанешь быть неприкасаемым. Я выжигаю тебя. Я превращаю тебя в «прикасаемого». Прости.
