Грэм Макнилл - Тихая война
Да будет так, во имя Терры.
+ДОПОЛНЕНИЕ+
Для поддержания паритета в системе Ваал и иных структурах легиона на месте останутся символические силы. Минимальная рекомендация: шесть крупных кораблей и суда их поддержки с командами и не более двадцати космодесантников.
+++КОНЕЦ ДАННЫХ+++
Я поднимаюсь на посадочную площадку из черного базальта на восточной башне, и брат Хезен уже ждет меня там. Его взор устремлен куда-то вдаль, за крыши Большого Крыла, башни и купола крепости-монастыря.
Знаю, что он слышит мои шаги, но не оборачивается. В порывах пронизывающего ветра они еле слышны. Для нашей крепости такая тишина кажется неестественной — идя сюда в одиночестве по галереям, я слышал лишь свою поступь. Хезен первый Кровавый Ангел, которого я сегодня повстречал, его ярко-бордовая броня отполирована и блестит в лунном свете.
Он всё еще не повернулся ко мне.
Моя броня, эбеново-черная, как и предписано Хранителям, такая же чистая и неповрежденная, как и у него. Мы чистим и полируем её каждую ночь, даже если в этом нет нужды. На бедре у меня висит крозиус арканум с белоснежным крылатым черепом, указывающий на мой ранг и положение. На мгновение я задумываюсь, вспоминая, когда же в последний раз приводил в действие разрушительную мощь этого оружия; сейчас оно бездействует, но всегда готово к бою, как и мы.
— Хезен, — зову я по имени, и мой старый друг наконец-то соизволяет посмотреть на меня.
Он держит свой шлем подмышкой и ветер трепет его волосы с серебряными нитями седины. Над правым глазом проходит линия послужных штифтов, неизменно придавая его лицу недоуменное выражение.
— Брат Аркад, — он слегка поклонился. — С орбиты пришло сообщение. — Он коснулся своей вокс-бусины. — Небольшое судно вошло в атмосферу несколько минут назад. Разрешение на посадку уже получено.
— А что насчет корабля? — судно, легкий крейсер класса «Неустрашимый», впервые был замечен патрулем за орбитой Аммонаи, возле самого отдаленного аванпоста системы.
— Он под прицелом дюжины наших линкоров, — отвечает Хезен. — Едва он попробует запустить свои плазменные двигатели, они откроют огонь.
Я полагаю, что сообщение было довольно кратким: капитан корабля всего лишь сообщил нам, что доставил посланника от Регента Терры. Все сопутствующие позывные и коды были верными, и у меня не оставалось иного выбора, как согласиться.
Но сейчас были не те времена, когда всё основано на доверии, и я лишний раз убедился, что во всех башнях в поле зрения находятся бойцы, вооруженные болтерами модели «Охотник». Мы все слышали истории о предательстве на Исстване, Калте и других мирах, где боевые братья, поначалу казавшиеся лояльными, показывали свое истинное лицо и убивали тех, кто, приветствуя, жал им руку. Здесь такого не будет. Я в этом клянусь.
Услышав далекий шум двигателей, я расстегиваю зажимы и снимаю свой череполикий шлем. Пристегиваю его к замку на бедренной части брони и всматриваюсь в облачное небо. Некоторые говорят, что у меня вид неполноценного человека: у меня нет волос — последствие действия ядов, что чуть не убили меня на Ваддокс Прайм. Но надо сказать, я ношу свои увечья с гордостью. И если при первой встрече кто-то отведет от меня взгляд, то этому человеку я уже никогда не буду доверять.
А вот и челнок. Я вижу, как он быстро приближается с запада. Он серый, как сланец, и даже моё улучшенное зрение не может различить какие-нибудь идентификационные знаки на его борту. Рука сама собой опускается на рукоять крозиуса.
Хезен тоже его замечает. Он сжимает рукоятку болт-пистолета, пристегнутого на поясе. Мы готовы убить или быть убитыми сегодня. И я понимаю, что мы оба подспудно ищем предлог для этого.
Это «Штормовой Орел». Он делает заход над посадочной площадкой и приземляется с пронзительным ревом двигателей. Не успела осесть пыль, как открывается рампа и в люке вырисовывается силуэт.
Космический десантник. Это может быть только он — массивная силовая броня почти полностью заполняет внутренности челнока. Но какие цвета носит этот так называемый посланник? С первого взгляда я не могу их различить.
Я вспоминаю другого посланника, того, что был у нас пять лет назад. Тот момент всё так же чист и свеж в моих воспоминаниях — эйдетическая память вызывает его к жизни так, будто это всё происходит сейчас.
Я находился на линкоре «Душевное спокойствие». Это судно было мне словно старый приятель. Я был на его борту, когда Император впервые пришел на Ваал, и я был тогда молод, очень молод. Мы стали полноценными, когда к нам присоединился Сангвиний.
Но в этом воспоминании Великого Ангела с нами не было.
Основная часть флота легиона была развернута по всей галактике, большинство год назад ушли к поясу Кайвас, но сейчас их миссия уже была закончена и Кровавые Ангелы готовились к новому заданию. По приказу Воителя нам следовало направляться к Сигнус Прайм и наказать ксеносов, которые пытались навести там свои порядки. Беспрецедентно, но астропатические сообщения требовали о присутствии всего легиона у этих порабощенных звезд.
Признаюсь, я принял это как высшее стремление. Все мы, великая багровая армия, Ангелы Смерти — развернулись к одной единственной цели. О, как мне хотелось принять участие в этой компании. Там можно завоевать себе такую славу!
Но этому не суждено было случиться.
Приказы пришли от самого примарха. Он не мог позволить, чтобы их передал кто-то другой, прекрасно понимая, что мы будем чувствовать, исполняя свой долг. Я слышал эхо его голоса в сообщении астропата Сера Джеспера, Мастера Сообщений, когда передавались указания.
«Отбой».
Я даже вздрогнул.
Джеспер назвал двадцать имен, и я отчетливо помню выражение жалости на лицах тех, на кого не пал выбор. Жалости к нам. Покидая собрание, они прощались с нами с печальной улыбкой на устах. Чувствуя к нам жалость, они были рады, что не остаются с нами.
На нас возлагалась великая и особая миссия: мы должны стоять на страже системы Ваал и родного дома легиона, защищать и заботится о нем, пока остальные наши родичи сражаются с чужаками. Мы должны стать охранниками. Стражами, которым поручено охранять наш родной мир, а не воинами, идущими на битву.
Это была горькая радость. С одной стороны высокая честь, что нам, двадцати воинам, доверено самое сердце Кровавых Ангелов; с другой — огромная трагедия, что нам не суждено вкусить победу нашего легиона на Сигнусе.
Я принял это так, как положено хранителю — со смирением и стоическим выражением лица. Но моему примеру последовали не все.
На посланнике не было ни меток легиона, ни знаков различия. Броня была безлика за исключением небольшой иконки, вытравленной на верхней части наплечника. Но больше всего меня потрясло не это — он открыто носил психический капюшон библиария, что полностью противоречило Эдикту Никеи! Легионес Астартес отреклись от использования психических сил, и всё же вот этот носит одежду псайкера, не боясь порицания.
И прежде, чем он ступает на землю Ваала, я ступаю на рампу, преграждая ему путь. Хезен стоит у меня за спиной с вытащенным пистолетом.
Псайкер смотрит на меня с видом, похожим на мрачное веселье. Теперь я могу получше рассмотреть его: стриженная голова и щетинистое лицо, внимательные глаза и много раз сломанный нос. Он знает, какой вопрос я хочу задать еще до того, как я произношу его. И знает не потому, что воспользовался своей силой, а потому, что слышал его до этого уже сотню раз:
— Я брат Тайлос Рубио, агент Малькадора Сигиллита. Я наделен его полномочиями, а он — полномочиями самого Императора.
Дальше можно уже не говорить; имени Сигиллита достаточно, чтобы позволить всё, что только можно представить.
Спустя секунду я делаю шаг назад и позволяю ему сойти с рампы.
— Я не могу распознать твоё звание и твой легион, брат.
Выражение лица Рубио остается беспристрастным:
— У меня его нет, если вам так угодно. Я лишь инструмент воли регента.
— И чего же хочет от нас лорд Малькадор? — спрашивает Хезен. — Насколько я слышал, гражданская война бушует далеко от нас.
Мой боевой брат даже не пытается скрыть свою горечь и обиду.
— Да, — кивает Рубио. — Но теперь война подошла и к Ваалу.
— Мы не видели кораблей предателей, — моя рука лежит на крозиусе. Я готов в любой момент использовать его. — Хорус Луперкаль, чтоб ему сдохнуть, до сих пор не счел нужным испытать нашу оборону.
— Но вы ведь знаете о буре в варпе? — спрашивает у меня Рубио. — Огромная пелена варп-шторма, которую люди называют гибельным штормом?
— Знаю.
Как можно не знать об этом? Некоторые астропаты Сера Джеспера погибли в результате большого метапсихического эффекта. Мы слышали доклады, случайные и противоречивые, о гигантских водоворотах непроходимых штормов, накрывших галактику. Кто-то говорил, что это дело рук Воителя-изменника и его союзников-предателей, другие говорили, что это Император создал заграждения на пути к Терре. Как бы то ни было, пока всё это бурлит и кипит в пустоте, галактика рассечена надвое.
