Сергей Слюсаренко - Системный властелин
Действительно, кислород, основа нашей жизни, хранился в жидком виде в дьюарах, расположенных под многослойным покрытием пола станции. Долго сопя над неподдающимися квадратными фальшпанелями, мы наконец добрались до сосудов. Один из них был совсем странного вида – сплющенный, как грелка. Другой хранил первозданные формы – круглый и жизнерадостный.
– Проверь, пожалуйста, предохранительный клапан, – попросил Аким.
Я стал елозить пальцем вокруг клапана, не совсем понимая, как его можно проверить.
– Да что ты в самом деле, – разозлился Аким, – смотри.
Он придавил пальцем клапан сверху. Тот, как взбесившись, отозвался яростной струей испаряющегося газа. С шипением, так похожим на преследующий нас звук, струя била вверх, пересыщая атмосферу кислородом и грозя взрывом.
– Глуши его! – заорал Аким. – Быстро!
Видя мою растерянность, он выхватил у меня из рук приспособу. Тефлоновый ключ-вилочку. Сам клапан был украшен сверху двумя углублениями – для специального ключа. Это позволяло избежать случайностей. Не крутить же его монеткой (откуда она тут?), а если крутить правильным ключом, то не сломаешь. Аким пытался вставить ключ рожками в эти углубления, однако ничего не выходило – струя отбрасывала его.
– Дай, – не выдержал я, – ты не сможешь!
Аким немедля передал ключ мне.
Я прижал плашмя ключ к клапану и постепенно приблизил рожки к углублениям. Струя газа ехидно ударила по кончику ключа... И тут произошло непонятное. В звуках свистящего по ключу газа я различил слабые, тоненькие голоса:
– Ишь, как старается, сейчас у него получится! Всегда хитер был!
Второй голос вторил:
– А спрашивается, зачем? Зачем суетится? Все и так понятно. Никуда им не деться.
Рожки ключа плотно вошли в страховочный болт. Струя газа затихла в пол-оборота.
– А что с тем дьюаром? Чего он сморщился? – Меня беспокоил другой сосуд.
– Я точно не знаю, но возможно, так предусмотрено. Чтобы пустые бочки места не занимали, – предположил Аким. – Утром, при связи, спросим. Думаю, эта ночь будет спокойной.
Отдышавшись от схватки с дьюаром, Аким ушел в наш кубрик, микроскопическое помещение для отдыха. Я умылся ароматической салфеткой и, одевшись в комбинезон для отдыха – белый, эластичный, тоже пошел в кубрик.
Аким склонился над журнальным столиком. Столик, по мысли конструкторов, должен был скрашивать наши вечера. Или еще что там. Крышка столика была прозрачная и накрывала небольшой аквариум. В нем резвилась дюжина разноцветных рыбок. Ярких и беззаботных. Сейчас Аким поднял крышку стола и рукой выгребал из аквариума рыбок. Выловив, он отпускал их прямо в чуждую им среду. Рыбки начинали резво плавать в воздухе. Одна, рванув было в мою сторону, резко развернулась. Легкая струя воздуха от ее хвоста тронула мою щеку.
– Ты что, – испугался я, – они погибнут!
– Неужели ты до сих пор не понял – ты вправе решать, куда им плыть. Где им плыть. Неужели ты не понял – только ты! Ведь ты принимал гораздо более важные решения, чем это! Или это были не твои решения? И тут хватит им кислорода.
Злобный, неестественный звук потряс станцию. Все двинулось вниз. Высоко в потолок улетели рыбки, оставшиеся в своей воздушной струе. Станция уходила под землю. Хоть и была она на Луне. Как завороженный, я смотрел на вздымающийся горизонт, на грунт, поднимающийся от нижнего среза иллюминаторов к верхнему. Каждая песчинка скрежетала по ситаллу иллюминаторов. Каждая – своим, гнусным звуком. Холодный страх сковал мышцы спины в ожидании разрыва оболочки станции. Почти так маленький ребенок ждет хлопка воздушного шарика, когда его надувает отец.
– Аким, уходим отсюда, в соседний отсек! Быстрее! – заорал я.
– Ты, наверное, хочешь умереть помучившись? – спокойно спросил Аким. – Неужели непонятно, что если лопнет обшивка, то никто нам не поможет? Не суетись. Сядь.
Я не смог последовать его совету. Выскочив в соседний отсек, я только там понял, что он тоже был внешний и в иллюминаторах его будет тот же серый, с коричневым отливом грунт, уже поглотивший нас под завязку.
В иллюминаторы пробивался нежный свет. Видно было, что в маленьком, огороженном плетнем дворе валялся кузов старого «Москвича», проржавевшего во многих местах и совсем уже непригодного. В остальном, дворик был чист и подметен. Метла стояла в углу. Я рванулся в кубрик. Там никого не было. Резкие, железом по железу, удары заполнили станцию. Главный шлюз был распахнут. Мужик в ватнике лупил кувалдой по подвеске шлюзовой двери. Ничуть не обращая на меня внимания. За дверью была видна проселочная дорога. По гальке, подпрыгивая, как пустая коробка из-под обуви, несся задрипанный вездеходик. Лихо тормознув у шлюза, он выпустил наружу приземистого начальника. В синем халате, пыжиковой шапке и с мохеровым шарфом вокруг рудиментарной шеи.
– Аккуратно рубай, всю жестянку попортишь! – яростно заорал он на мужика с кувалдой. – Мы жестянку эту на плуги пустим.
– Здравствуйте. – Начальник протянул мне плотную ладонь, глядя при этом в сторону. Потом он понесся давать новые указания, ничуть не заботясь о выполнении первых.
Я вернулся на станцию. Повсюду чувствовалась деловая разруха. В кубрике женщина, вида школьной технички, споро подметала скукожившихся рыбок с пола. Задний шлюз тоже был распахнут. Непонятным образом он переходил в длинную веранду. На ней стоял Аким, нежно обнимая мужчину одних с ним лет.
– Стамин, знакомься! Это мой отец! – Отец Акима пожал мою руку. Было видно, что ни о чем, кроме своего сына, он не думал. Да и Акиму тоже было не до меня. Они стояли друг напротив друга и разговаривали. Без слов.
– Ой, привет! – окликнул меня знакомый голос. Хельга в смешной вязаной жилетке стояла совсем рядом.
– Вот видишь, я уже и не думала, что мы встретимся! У нас тут хорошо! Как твои дела?
Ей было все те же семнадцать.
– Ты удивляешься, почему я в этой деревне? – Не дождавшись моего ответа, продолжила Хельга. – Я здесь тебя жду. Ты представить не можешь, как много лет. Не забывай, те, от кого ты ушел, ждут тебя вечно. Вот видишь – моя вечность уже окончилась. Я дождалась. Ты знаешь, что такое ждать вечно? Ждать, зная, что тот, кого ты ждешь, не виновен в этом. Ждать, зная, что тот, кого ты ждешь, уже забыл о тебе. Ждать, посылая письма без адреса, потому что тот, кого ты ждешь, уже давно сменил его. Ждать, когда уже знаешь то единственное место, где вы сможете встретиться. Мы встретились. Ты не предал тех, кто ждет тебя.
– Стамин! – раздался голос Акима, – вот видишь! Все так просто! Я же говорил, ищи простые решения. Знаешь самое простое решение? Хочешь, я тебе его открою? Купи ей бриллианты!
– Не надо здесь, – тихо сказала Хельга. – Купи их там. Там. – Она показала рукой в небо. – Например, в Неаполе...
Разве купить бриллианты – решение?
– Нет, ты не понял! – Голос Акима звучал внутри меня. – Простое решение очень близко... и еще... Никогда не предавай себя.
И еще...
Ну вот... Все вернулось. Мои сны. Отличие в том, что теперь я точно знаю, что это просто сон. Аким погиб давно. И меня не было рядом. Хоть это и была первая постоянная лунная база «ЭКСПЕДИЦИЯ». Готовая к первому контакту. Исчезнувшая бесследно.
Нет, я не предам. Спасибо, Аким. Я не предам тебя, Хельга. Не предам себя. Как только пойму, кто я. Как только пойму, кто ждет меня.
Глава пятнадцатая
– Фарбер! Все в порядке?? – Испуганный голос Веры выдирал меня из сумрака.
– А? – Мой голос как будто вылетел на октаву выше. Сердце ухало напуганным филином...
– Ты кричал во сне, – Вера каждым звуком произносимых слов возвращала меня в действительность... Самое ужасное, с возвращением в действительность улетало что-то очень важное. То, что я уже почти понял.
– Мне приснился страшный сон. Я там видел. Что-то важное. Теперь не помню, что...
– Вспомни, Фарбер, вспомни! Только сам! – Неожиданно Вера заплакала. – Вспомни все, ведь это так просто!
– Вера, – я вдруг решился, решился так, что сердце провалилось куда-то в темную глубину, – я все помню.
– ЧТО ТЫ ПОМНИШЬ? – В голосе Веры услышалось что-то, сотворяющее мир.
– Я помню, что я не только Фарбер. Я помню себя в слипинг-моде.
– Да? – Почему-то Вера произнесла это спокойно. Как вопрос учительницы в школе. – И что же ты там?
– Ну... я там так себе... какая-то мышиная возня.
– И больше ты ничего не помнишь? – тихо, с надеждой проговорила Вера.
А что я мог помнить еще? Что за дурацкие вопросы задают женщины, когда ты им доверяешь самое главное...
– Фарбер, твоя миссия с инспекцией земной базы, на этой, как ее..? Планета – забыла название? Мы эту акцию на инструктажах учим, как классику. Вот почему ты тогда, плюнул на все и остался вне бункеров колонии. Зачем ты, ставя под угрозу всю акцию, стал девочку спасать? – Вера вдруг переменила тему.
– Я и сам не знаю. Вдруг показалось, что следуя правилам, ничего не узнаешь.
