Андрей Мартьянов - Танец с Хаосом
– Болото, – заключил я. – Юному баронету и прекрасной герцогине предстоит обыденная семейная жизнь, а муж Аманты только и будет мечтать о том, как бы сбежать на очередную войну.
– Аванс, между прочим, получен, – напомнил Дастин. – Кончайте пудрить мне мозги! Сказки хороши в книжках, а у нас, извиняйте, жизнь. Вот скажите, на хрена здесь торчит эта заброшенная постройка? Почему лес, занимающий половину угодий баронства, попросту опасен для людей? Липеры всякие, арфаксаты… Все, хватит языками молоть! Пошли денежки отрабатывать.
* * *
Если где и можно было снимать очередную версию о жизни графа Влада Цепеша по прозвищу «Дракула», то Каэр Тулейн идеально подходил в качестве киносъемочной площадки. Строение вовсе не сочеталось с Темным Лесом – если снаружи замок выглядел обветшавшим, внутри он отлично сохранился. Ни пылинки. Мебель, ковры, позолота: обстановка – как новенькая. Каэр Тулейн, вероятно, как и сама принцесса, находился в стазисе. Время было просто остановлено.
– Ага, магическая лаборатория, – со знанием дела заявил Эмиель, заглянув в очередную комнату. – Никто не возражает, если я тут кое-что позаимствую?
Пока вампир шарил на обширном столе, я ради любопытства осмотрелся. Никогда не видел магических лабораторий. Выдержано в классическом стиле: ветхие гирлянды сухих трав, полдесятка хрустальных шаров разного калибра, на столе полно замысловатых реторт и горелок, коричневый человеческий череп с камешками в глазницах, под потолком – чучело неизвестного мне мутанта. Эдакая неопрятная помесь крокодила с древнеегипетской мумией. Два специалиста (Эмиель с Дастином) опять поспорили и заключили, что перед нами плохо выполненное чучело полозубой безжаберной гронгады в возрасте от трех до пяти лет. Сюда же можно добавить кипы зачитанных гримуаров, подозрительного вида меч на стойке (от клинка при попытке дотронуться шибануло синеватыми искрами) и висящую на вбитом в стену крюке голову миловидной белокурой девицы.
– Это Аманта? – на всякий случай спросил я у вампира, но тот пробурчал что-то насчет извращенного чувства юмора у некоторых менестрелей-некрофилов, засунул в карман лапсердака обнаруженные на столе камешки и зашагал дальше. Надо полагать, голова все-таки не принадлежала искомой Аманте. Вряд ли ведьма, наложившая заклятие, стала бы хранить принцессу по частям.
– Всем молчать, – внезапно скомандовал Эмиель, подняв к потолку тонкий палец, украшенный перстнем и слегка длинноватым для человека наманикюренным ногтем.
– Мы и так молчим, – прошептал я. – В чем дело?
– За мной. – Вампир пробежал по коридору, ведущему к открытой галерее второго этажа Каэр Тулейна, перегнулся через перила и глянул на обширный квадратный двор. Махнул рукой Дастину, сказав: – Извольте видеть, милсдари. Конкурент пожаловал. Но как хорош, подлец!
Я выглянул из-за колонны вниз. По каменным плитам двора гарцевал здоровенный конь соловой масти в изукрашенной гербами попоне, богатой сбруе и с легкомысленным розовым плюмажем на голове. Всадник, громоздящийся в высоком седле, выглядел еще авантажнее: блистающие позолотой и начищенной сталью доспехи, тяжеленный шлем с забралом, плащ до земли (слегка измазанный глиной на полах). В правой руке копье, в левой – щит с изображением красного дракона на белом поле.
Выражение лица Дастина стало очень нехорошим, а я, как поэт, подлил масла в огонь, продекламировав:
– Держит в руце копие, тычет змия в жопие! Гвинблейд, разберись! Мы пришли первыми!
Мы сбежали по лестнице во двор. Эмиель, едва сдерживая рвущееся наружу хихиканье, окликнул благородного дона:
– Эй, милейший! Вы тут с экскурсией или по делу?
Благородный дон величественно громыхнул латами, развернул коня и, проревев из-под шлема что-то невнятное и металлически-угрожающее, опустил копье, пнув жеребца пятками. Заточенные звездочкой шпоры вонзились в бока несчастного животного, я и Эмиель порскнули по сторонам, и сияющий рыцарь устремился к преспокойно стоящему напротив Дастину.
Дело закончилось быстро. Наконечник копья целил Дастину в грудь, но, когда до удара оставалось одно мгновение, мой талантливый напарник сделал незаметный шажок в сторону, даже не подняв руки. Копье накренилось ниже, ударилось точнехонько в щель между каменными плитами, а далее сработал закон инерции. Рыцарь взмыл из седла по параболе, по-прежнему не выпуская копье, отчего слегка уподобился прыгуну с шестом, и тяжеловесно грянулся оземь. От вычурного нагрудника с чеканным гербом отлетела какая-то металлическая штуковинка, со звоном покатившись в сторону. Рыцарь попытался встать, но у него в доспехах что-то заело, отчего все попытки подняться на ноги бесславно провалились. Мы подошли и встали полукругом.
– Сразу убьем или помучаем? – оскалил вампирские клыки Эмиель.
– Я всегда говорил, что драться без доспехов гораздо удобнее, – проворчал Дастин, рассматривая поверженного ворога. Я наклонился к шлему и вежливо постучал по макушке согнутым пальцем:
– Есть там кто?
– Бу-бу-бу-бу… – очень недовольно ответил шлем.
– Ты, мил человек, забрался на чужую территорию, – втолковывал я благородному дону, отвинчивая гайки, которыми шлем крепился к доспеху. – Место занято, это во-первых. Во-вторых, в этом замке не водятся драконы, так зачем было надевать столь тяжелое снаряжение? В-третьих, мама и папа вам никогда не говорили, что нападать на мирных путников просто неприлично?
Наконец я сдернул с головы конкурента кошмарное металлическое сооружение и отбросил в сторону. На меня яростно уставился мальчишка лет шестнадцати – светлые волосы, связанные в узел на затылке, напряженные серые глаза и сжатые тонкие губы.
– Виконт Юлиан к вашим услугам, – поклонился я. – Может, представитесь, молодой человек?
– Если вы дворянин, – фальцетом прохрипел юнец, а я заметил, что доспех ему изрядно велик, – немедленно верните мне оружие! Я вызываю вас на смертный бой!
– О, как все запущено… – скривился стоящий поодаль вампир. – Особо тяжелый случай. Друзья, если не хотите, чтобы вас терзали романтической моралью и столь же романтическими нравоучениями, либо заткните милсдарю благородному рыцарю рот кляпом, либо прикончите, чтобы не мучился сам и не мешал занятым людям.
– Не вопрос. – Дастин демонстративно зевнул, вытащил из кармана омерзительно грязную тряпку, использовавшуюся для протирки оружия, и с преувеличенной аккуратностью начал сворачивать кляп. Мальчик посмотрел на Дастина с гордой ненавистью, оценил одежду и внешний вид, после чего процедил что-то маловразумительное насчет безбожных ведьминов, которых надо вешать на воротах и не обязательно за шею.
– Фи, сударь, – сказал я, пытаясь разрядить обстановку. – Откуда в столь нежном возрасте такие вульгарные помыслы? И вообще, кто вы? Не могу же я драться на поединке с безымянным!
– Принц Алионэль Червиньяно-дель-Фриулли из замка Сальсомаджоре в Альдано! – Мальчишка выдал эту галиматью, ни разу не запнувшись.
– Э-э… – Я едва не проглотил язык, пытаясь воспроизвести хотя бы один звук из пышного наименования принца. – Простите, ваша милость, у вас нет другого имени, покороче?
– Альдано? – поднял брови Эмиель. – Как же, знаю. Здесь неподалеку. Дыра дырой. Полуразвалившийся замок, один город, восемь деревень. А долго-ов! Все это помпезно величается независимым королевством! Ваше высочество, вы что же, решили за счет бедняжки Аманты поправить запутанные финансовые дела родителей? Или вы борец за идею? Желаете войти в легенды как спаситель заколдованной принцессы?
Простертый у наших ног Алионэль Червиньяно-дель-Фриулли и прочая, и прочая немедленно разразился долгой тирадой о том, что всякие смерды не имеют права даже касаться пальцем его светлых рыцарственных намерений и трепать своим гнусным языком славное имя королевского рода Альдано, после чего внезапно расплакался.
– Великие силы, только не это! – Эмиель закрыл глаза и выкроил на узком лице огорченную мину. – Ненавижу, когда дети плачут. Гвинблейд, виконт, что же вы стоите? Помогите мальчику освободиться от панциря!
Дастин принципиально не тронулся с места, монументально скрестив руки на груди и исподлобья уставившись на путающегося в соплях принца.
Пока я, следуя указаниям Эмиеля, развинчивал принцев доспех, мимолетно сожалея об отсутствии автогена или, в худшем случае, набора гаечных ключей, принц, всхлипывая, жаловался:
– Почему всегда так?.. А, милсдари? Я же с лучшими намерениями! Почему каждый сразу спрашивает о деньгах старого герцога Тулейна? Мне не золото нужно, а принцесса! Хлюп!.. И доспех папин неудобный, но другого нет… Теперь вы мне его испортили, чинить придется, а это дорого! Хлюп!
– А папенька узнает – уши оторвет, – негромко, дабы пощадить нервы расстроенного принца, проговорил Дастин. – Нарвались на сопливого романтика…
