Стив Перри - Звезда Смерти
Лица всех троих врачей тут же стали серьёзными. Не стоит шутить о подружке гранд-моффа, если не хочешь, чтобы это аукнулось тебе в дальнейшем. И если не хочешь оказаться в виде отдельных частей в банке органов для пересадки.
"Звезда Смерти", капитанский мостик, коридор
Направлявшийся обратно в командный центр Таркин испытывал одновременно тревогу и облегчение. Он был сильно привязан к Даале, это верно, и он был чрезвычайно рад, что она выжила. То, что она может забыть о своих частых визитах на станцию и о том, как приятно они вместе проводили время, прискорбно, но по сравнению с тем, что рана вполне могла убить её, не так уж плохо.
Но и не так уж хорошо, потому что в этом случае будет потеряно всё, что ей удалось узнать о шпионах во флоте. Поскольку официально она не бывала здесь ни разу, не осталось никаких файлов, из которых можно было бы узнать эти сведения. Она слишком умна, чтобы оставлять подобные свидетельства против себя.
И не последнюю роль играло то, что во время инцидента она находилась здесь, хотя должна была быть в "Утробе". Над этим надо подумать.
Таркин обдумывал альтернативы. Надо решить всё так, чтобы впоследствии ему это не повредило. Он не был бы здесь, если бы притворялся, что политики не существует. У него есть враги, и им сыграет на руку всё, что может представить его в негативном свете перед императором.
Даала скоро поправится, она молода и сильна. Как только она сможет переносить космические перелёты, он отправит её обратно в "Утробу". Нужно придумать легенду для адмирала, в соответствии с которой будут разворачиваться все дальнейшие события. То, что Даала приехала его повидать, бросает тень на них обоих. Бортовой журнал её корабля можно подчистить, и не останется ни одной официальной записи, что она даже бывала здесь, не говоря уже о том, что её ранило во время стычки с повстанцами.
И поскольку Даала об этом не помнит, оставить её не будет жестоко – наоборот, это может быть к лучшему. Даже детектор лжи не обнаружит противоречий, если испытуемый не знает, что произошло на самом деле. Да, это прискорбно, но ему надо выкрутиться из этой щекотливой ситуации так, чтобы всё не стало ещё хуже. Он может рассказать ей обо всём позже, когда закончится война и всё встанет на свои места. Сейчас ему не нужно, чтобы на него смотрели косо – когда станция уже почти достроена и скоро будет готова выполнять его приказы. Это никуда не годится.
Он принял решение и почувствовал себя лучше. Даала не будет на него сердиться – будь она на его месте, она поступила бы так же. Таркин был в этом уверен.
Глава 52
Дикие территории, сектор Арканис, недалеко от планеты Татуин, ИЗР "Опустошитель"
– Повелитель Вейдер, блокадопрорыватель в пределах радиуса стрельбы. Открыть огонь?
– Да. Вывести корабль из строя и захватить. Пассажиры и экипаж нужны мне живыми.
– Слушаюсь, господин.
Капитан вернулся к своим обязанностям, а Вейдер подошёл и встал у носовых иллюминаторов, чтобы наблюдать за удирающим кораблём. Главное – не дать планам попасть в лапы повстанцев, а уж потом он выяснит, откуда они взялись. Основной целью всей операции была принцесса Лея Органа, и она откроет ему то, что он хочет знать – в этом у него не было никаких сомнений. Если она будет сопротивляться ментальному воздействию Силы, придётся прибегнуть к другим методам.
Корабль повстанцев уступал звёздному разрушителю Вейдера и в скорости, и в огневой мощи. Хирургически точные удары лазеров мгновенно вывели из строя его двигатели и системы управления, главный реактор отключился, и "Опустошитель" подтянул к себе беглый блокадопрорыватель лучом захвата.
"Тантив IV" втянуло в главный трюм разрушителя. Кораблик был крепко схвачен сдерживающим полем, которое должно было воспрепятствовать любой попытке команды взорвать его. Вейдер сомневался, что они настолько отчаялись, но не собирался давать им ни малейшего шанса.
Подошёл командир группы захвата.
– Повелитель, абордажные команды вскрывают люки корабля.
– Хорошо. – Вейдер отвернулся от иллюминатора. – Следуйте за мной, – приказал он.
"Тантив IV", покоившийся в центре гигантского трюма, казался маленьким и беззащитным. Его белую обшивку испятнали подпалины, на месте двигателей чернели дыры. Вейдер в сопровождении нескольких штурмовиков взошёл по трапу к воздушному шлюзу. Люк был сорван незадолго до его прихода, и облака превращённого в пар герметика, краски и металла всё ещё висели в воздухе. Он прошёл сквозь дым в коридор, оценивая нанесённый кораблю ущерб. На палубе блокадопрорывателя вповалку лежали тела повстанцев и штурмовиков. Вейдер остановился, поглядев сначала на одного скорченного у его ног повстанца, затем на другого. Они вели себя храбро. Глупо, потому что у них не было шансов бежать и ни единого шанса на победу, но храбро.
И не слишком-то им это помогло.
В коридорах маленького кораблика ещё раздавалось эхо бластерных выстрелов, тут и там случайный заряд ударял в переборку и отскакивал к другой стене коридора, на мгновение отражаясь в белых стенах. Вейдера не заботили шальные выстрелы – при помощи Силы он мог остановить бластерный выстрел ладонью.
Итог был неизбежен – повстанцы не могли одолеть превосходящие силы противника, и они должны это знать. Зачем же сражаться?
Должен иметься смысл в том, что они продолжали сопротивление, он был в этом уверен. Но в чём он?
Вейдер в сопровождении своей свиты шёл по коридорам корабля, продолжая осмотр. Нескольких повстанцев взяли в плен, однако большинство полегло под бластерным огнём.
Хватит. Вейдер остановился и жестом приказал подвести только что захваченного повстанческого офицера. Через мгновение человек уже стоял перед ним в сопровождении охраны. Вейдер без церемоний протянул руку и схватил его за горло, легко приподняв над палубой. Тот задохнулся и попробовал вырваться, но безуспешно. Никому не выбраться из захвата Силы.
Не успел Вейдер ничего сказать, как подошедший штурмовик доложил:
– Планов "Звезды Смерти" в главном компьютере не обнаружено.
– Где перехваченное вами сообщение? – спросил Вейдер. – Куда вы дели планы?
Повстанец задёргался.
– Мы не перехватывали никаких сообщений, – прохрипел он.
Вейдер ещё сильнее сжал руку на его горле и поднял повыше. Слова полузадушенного офицера едва можно было разобрать:
– Аагхх... Это... консульский корабль! У нас дипломатическое... кхх... задание!
Вейдер не отреагировал на эту жалкую увёртку.
– Если это консульский корабль, то где же посол?
Риторический вопрос. Человек не собирался ему помогать, поэтому не стоило тратить на него время. Вейдер раздавил ему горло и отшвырнул. Тело ударилось о переборку и сползло на пол.
Даже не глядя на остальных пленников, человек в чёрном ощутил, как они отреагировали на произошедшее. Ещё один наглядный урок: так будет со всяким, кто посмеет перечить Вейдеру.
Он повернулся к командиру группы захвата:
– Коммандер, разберите этот корабль на куски, но найдите планы. И доставьте ко мне пассажиров – живыми!
* * *
Вейдер улыбнулся под шлемом, когда появилась колонна штурмовиков, ведя за собой Лею Органу. Ему доложили, что она застрелила солдата, прежде чем её оглушили из бластера. Трудно поверить в такую смелость – она была так юна, так красива в своём простом белом одеянии. Она сразу напомнила ему о...
Нет. Он не позволит себе подобных мыслей.
Принцесса пристально смотрела на него. Ей удалось выглядеть высокомерно даже в наручниках.
– Дарт Вейдер, – произнесла она, не пытаясь скрыть презрения. – Только вы могли на это решиться. Имперский Сенат этого не потерпит. Когда они узнают, что вы напали на дипломатический...
Он оборвал её:
– Не притворяйтесь удивлённой, ваше высочество. Теперь вам не добиться сочувствия. Шпионы повстанцев отправили несколько посланий на ваш корабль. Я хочу знать, где планы, которые они вам переслали.
Она продолжала играть роль:
– Не понимаю, о чём вы. Я член Имперского Сената и лечу на Алдераан по дипломатическому делу...
Терпению Вейдера пришёл конец.
– Вы член Альянса повстанцев и предательница! – Он сделал яростный жест охране. – Уведите её!
Принцессу уволокли, а Вейдер продолжал стоять неподвижно, подавляя в себе ярость. Гнев может быть полезен, но только когда ты сам рождаешь его внутри и направляешь на свои цели. А не когда его в тебе провоцируют.
Его несколько удивила собственная реакция. Было в принцессе что-то необычное, что нельзя было чётко определить. Это волновало. У Органы не слабая воля, это он понял сразу после первой попытки её прозондировать. И было в ней что-то странно знакомое, что-то, чего он не мог ухватить.
