Олег Лукьянов - Лилис
В двадцати метрах впереди возникли черные силуэты людей. Их было около десятка, а один из них, преодолев по воздуху метров пять, с легкостью запрыгнул на крышу грузового авто.
— Вампиры, — сказала содрогнувшаяся девушка. — Целая стая. Скажи, что ты с ними справишься…
— Без проблем, — ответил я надевая шлем.
Визор мгновенно превратил черную ночь в серый, промозглый, бесцветный день. Сущность, обитающая в доспехе уловив моё желание, увеличила кратность оптики, приблизив лицо главного вампира. Точнее — вампирши.
Странно, но даже в черно-белой картинке её глаза оставались пронзительно-бирюзовыми. Я уже видел их. Видел эти развевающиеся ветерком черные локоны, приоткрытые в оскале чувственные губы и узнавал даже складочку между бровями. Она — вампирша, напавшая на патрульный вертолет.
Бирюзовоглазая рассматривала меня еще с секунды две, а потом, прихватив с собой стаю, поспешила исчезнуть из поля зрения.
Наблюдавшая за их бегством Лара воскликнула: "Ты — супер!", и поцеловала меня в шлем.
— А тебе любовница точно не нужна?
Я отрицательно помотал головой.
— А наложница?.. Слушай, обещай познакомить со своей женой. Уверена, что мы сможем с ней договориться.
— О чём?
— Многие семьи живут по трое и больше — и ничего, вполне счастливы.
Я тяжело вздохнул:
— Пойдем, Лара. Я уже вижу ворота цитадели.
— Окей. Сними шлем, не то примут за мертвяка.
Я не стал говорить ей о том, что в резиденции её отца, возможно, остались только мертвяки. К чему это?
"Цитадель" представляла собой грандиозное здание — вершину современной архитектурной мысли. Хотя возможно мне так показалось из-за мрачности царившей во всем этом мире и оставившей отпечаток на облике высокого параллелепипеда с мелкими окнами, которые, словно бойницы, рядами пробивали его фасад. В некоторых из них горели огни, и в ночи здание казалось угрюмым тысячеглазым драконом.
Нас заприметили со стены, ровным периметром окольцевавшей здание. Целые взводы солдат, готовых оборонять это место до последнего вздоха, провожали Лару со смешанными чувствами облегчения и тревоги. А моя скромная персона не вызвала вопросов.
— У твоего отца еще много людей? — спросил я.
Но вместо Лары мои слова прокомментировал провожающий нас офицер:
— Не так уж и много… осталось. Утром было втрое больше.
Я не стал уточнять. Тем более что Лара вдруг настроилась на иной лад.
— Послушай…, пилот, — сказала она, — а у Федерации такие же проблемы, или эта напасть навалилось только на многострадальные системы Аливрии?
Хм, а девушка далеко не глупа, раз догадалась, что подобное творится не только с её миром.
— Думаю, такие же.
— Хвала высшим силам, — выдохнула она.
— Ты что, такая патриотка или так не любишь Федерацию?
— Я патриотка до мозга костей, а Федерацию никто не любит — они гадкие, они всё время оспаривают наше главенство среди "независимых" систем…
— "И нет более жадных и алчных людей чем русские…", — процитировал я.
— Да? Кто это сказал?
— Это написал Нью-Йорк Таймс, в тысячу девятьсот девяносто шестом, или около того.
— Вот видишь, и в ту древность об этом было известно — ничего не изменилось… Постой, а ты случайно не федерат?
Я помотал головой:
— Да нет, просто с каждым днем всё больше ненавижу ОСА, — сказал я, не обратив внимания на споткнувшегося офицера. — Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы сделал всё чтобы вырезать опухоль на теле Земли, которая разрослась в ОСА.
— Почему? — спросила Лара, с сожалением во взгляде.
— Без обид. Но нет более лживого правления чем в ОСА, и нет большего быдла чем населяющая её нация.
Девушка ничего не ответила, лишь взглядом пресекла попытку офицера достать пистолет. А перед нами уже расступалась личная охрана губернатора — его покои находились за резной дверью из мореного дуба.
— Он со мной, — бросила она им и, не оглянувшись, легко распахнула трехметровые створки.
Когда я вошел, дверь за мной захлопнулась будто сама, хотя я знал, что никакая электроника в этом мире не работает — даже снайперы стреляют без моновизора. Да что там, к стенам этой комнаты приторочены факелы, словно действительно нахожусь в средневековом замке. И даже сам генерал-губернатор только усиливал это впечатления.
Сверкающие доспехи на нем, не то что рыцарские, а турнирные — толщина такая, что даже перегруженная энергетическая защита не окажется для него фатальной — броня выдержит попадание из гаубицы. Надо бы взять на заметку сделать себе подобные — в маневренности и скорости я все равно не потеряю.
— Итак, дочь моя, я вижу, что ты жива и не ранена, — сказал он твердым, как кремень, скрежещущим голосом.
Он выступил из темноты, и факел на стене ярко осветил черты его мужественного лица. Слишком мужественного, слишком твердого, будто монументального. Наверняка не обошлось без "генетической косметологии". Его массивная броня оказалась красивее, чем я думал — даже золотые доспехи Великих не носили столько кружев и вырезов.
— Да, сэр, из западни меня вывел….
Он не дослушал, оборвал властным жестом. Несколько секунд рассматривал меня, потом велел:
— Представься.
— Меня зовут Сияющий. Я — бог ме…
— Довольно, — оборвал он. — Я знаю кто ты.
Я недоверчиво приподнял бровь, в ответ он произнес, будто читая с листка:
— Бывший герой Аливрии, спасший научный корабль; предатель; террорист; якобы убитый террорист; предводитель флота, захвативший систему Лилис и заявивший о себе через станцию связи. Так ты мнишь себя Богом?
Я оглянулся на Лару и с удивлением обнаружил, что на её лице отсутствовала даже тень эмоций.
— Вижу, что ты удивлен её реакцией, — продолжил генерал. — А зря. Если я всего лишь губернатор — она высший администратор корпуса Тен-каена. Её мозг быстрее и мощнее любого компьютера, когда-либо созданного человеком, а память — абсолютна. Думаешь, она не узнала тебя в тот самый миг, как впервые увидела твое лицо?
Физиономия девушки по-прежнему не выражала эмоций — она стояла рядом, безучастно скрестив руки. Я промолчал.
Он скривился, бросил словно камень в омут:
— Я не верю тебе.
Потом он подошел к высокому окну, посмотрел куда-то вдаль, обернулся, сказал:
— Посмотри туда. Видишь? Там прямо во дворе нечто питается мучениями моих солдат. А я ничего не могу с этим поделать, никто не может! Я уже убил одного такого, но заплатил за это гибелью двух третей своих сил. Если я убью и этого — мне больше не кем будет командовать.
Я пожал плечами:
— Хотите, чтобы я его убил?
— Тогда я поверю, что ты бог.
Я кивнул, открыл окно и выпрыгнул, слыша визг ужаса Лары.
Высота была метров шестьдесят, но мне ничего не угрожало — боевой доспех естественно был исправен и практически без команды включил антигравы.
Я приземлился легко и плавно.
Постояв в темноте, прислушиваясь к сверхъестественным, не похожим ни на что звукам, вычленил среди них слабые стоны медленно умирающих людей. Надев шлем и осмотревшись с помощью системы ночного видения, я убедился, что нахожусь на пустыре перед холмом, а звуки доносятся с другой его стороны. Вероятно, этот холм — ни что иное как насыпь на бомбоубежище…
Сверху, перевесившись через окно, за мной следили отец с дочкой — генерал-губернатор и его администратор. Визор вычленил их лица: наполненное тревогой у Лары и исполненное отстраненным интересом — хозяина Цитадели и всего мира. Мира, который больше ему не принадлежал, Цитадели — которую он не мог контролировать.
Только интересно, как они меня видят в темноте?
Я перестал о них думать, как только взобрался на холм. Вставшая передо мной картина заставила застыть кровь в жилах.
У подножья среди свалки каких-то железяк сделан круг из вбитых в землю копий. А на них… тела людей…
В доспехах и без, проткнутые в живот или насажены вертикально — все были живы, шевелились и изредка стонали. А в центре круга, склонив голову будто в знак почтения, неподвижно стояла фигура в старом балахоне. Ни рук, ни лица не было видно, но я ощущал, что от каждого умирающего в агонии человека к нему протянут невидимый канат, похожий на гигантского червя. Нестерпимые мучения жертв идут к нему по канату, насыщая энергией, делая сильней…
В стороне от этого я заметил несколько изломанных тел солдат — вероятно, это существо напало на патрулирующий взвод, и несмотря на яростное сопротивление, захватило в плен его большую часть… А подошедшая подмога, поняв с кем имеет дело, отступила.
Должно быть это очень серьезная тварь. Что же, посмотрим насколько.
По-уму необходимо было провести разведку сил противника и не лезть напролом. Но каждая зря потерянная секунда — оборачивалась непереносимой болью для этих бедолаг. Сбежав с холма, намеревался прыгнуть на чудовище из-за спины, но оно ожило и развернулось навстречу. Балахон откинулся назад, и то что я увидел… как минимум было удивительно.
