Вячеслав Хватов - Ядерная осень
Чай на столе уже давно остыл. Между двух стекол билась в истерике ошалевшая от вечной осени муха. Они лежали на тесном диване, прижавшись друг к другу.
– Спишь? – она закинула на него ногу.
– Думаю, – он провел рукой по ее бедру, будто скульптор, еще раз проверяющий правильность форм созданного им шедевра.
– Нравится?
– Замерзнешь, – он накинул на нее одеяло.
– Тебе нравятся мои ноги? – не унималась она.
– Вроде не кривые…
– Ах ты засранец. Издеваешься? У меня научился? – развернув за спиной одеяло, Оля вскочила верхом на него. Егор засмеялся и рывком привлек ее к себе. Диван обреченно заскрипел. Видать, не будет ему покоя до самого утра.
– Ого, я смотрю, теперь тебя и без меня есть кому завтраком кормить, – на улице послышался ехидный смешок, приглушенный двойной оконной рамой.
Егор выскользнул из-под одеяла и запрыгал на одной ноге, надевая штаны.
– Открывай, Казанова, – Алексей направился к двери.
– Ну как? – Егор закрыл за охотником дверь.
– Да нормально. Здрасьте, – Леша покосился на диван, на котором все еще лежала Оля, – только спать охота.
– Здравствуйте. А вы тот самый Алексей-охотник? А меня Ольгой зовут, – завернувшись в одеяло, она встала и, вставив ногу в один кроссовок, поскакала на одной ноге к шкафу за вторым.
– Что значит «тот самый»?
– Я ей про тебя вчера рассказывал. – Егор старался встать между Лешей и Олей.
– Надеюсь, только хорошее? Да не смотрю я, не смотрю, Отелло. Да и за машиной я сейчас пойду.
– За какой машиной?
– За трофейной. Ты тоже хорош. Я, понимаешь ли, рассчитывал, что ты мне с погрузкой поможешь, а ты весь как лимон выжатый, – Леша повернулся к двери. – Интересно, и что тут с тобой ночью делали? – обернулся он уже на пороге.
Егор смущенно заулыбался, но вдруг лицо его стало серьезным.
– Что это? – он ткнул пальцем в пучок черных поясов, болтающийхся на ремне у Леши. Этих поясов было не меньше десяти-двенадцати.
– А это что-то вроде скальпов врага, – как-то неохотно ответил он.
– И ты что, всех их убил?
– А что, надо было их в гости, на чай пригласить? – изменившимся тоном сказал Алексей. – Пошли. Там машина одна стоит.
Егор сделал два шага назад и шаг к окну, где стоял прислоненный автомат.
– Я никуда с тобой не пойду! Кто ты такой? Рэмбо?
– Хоть я и не обязан, скажу. Капитан СВР Алексей Геннадьевич Истомин. В данный момент нахожусь в бессрочном отпуске. Что, легче стало?
– Немного, – раздалось из угла, где стояла Ольга. Одной рукой она придерживала одеяло, а во второй держала «стечкин», ствол которого теперь упирался в стол.
– Весело с вами, ребята. – Алексей снова шагнул к выходу. – Ну что, теперь идем?
– Идем, – буркнул Егор, бросив взгляд на Олю.
Они шагали к ближайшей рощице, где, по словам Алексея, их дожидался «УАЗ-24М».
– Везет же тебе. И за что только бабы таких обалдуев, как ты, любят? – спросил шедший впереди бывший разведчик (хотя Егор еще раз убедился, что бывших разведчиков не бывает).
– А почему ты прямо на машине не подъехал? – вопросом на вопрос ответил он.
– Ага, чтобы ты меня очередью по лобовому встретил?
– А.
Сделав три ходки, они устроились на перекур на той самой лавке, ставшей последним приютом для расстрелянных скитниками консервов.
– Ты дальше куда? – Егор, прикурив, поднес зажженную спичку к Лешиной сигарете.
– А что?
– Да я вот подумал на хвост тебе сесть, если поедешь в сторону Москвы. Подбросил бы нас.
– Не, в ту сторону не поеду. Дела у меня в других местах, да и людно там сейчас стало.
– В каком смысле?
– В прямом. Сюда колонна беженцев из Москвы идет. Скоро от вас, москвичей, здесь будет не продохнуть.
– Что же ты, зараза, сразу не сказал? – Егора точно катапультой швырнуло с лавки.
– А кто тебя знает? Сказал бы, так ты и рванул бы колонне навстречу. Шальной. Тут бы тебя и встретили. А мне, между прочим, еще ходок шесть сделать надо.
– Ну ешкин кот. Что, я тебе грузчиком нанялся? – Егор продолжал топтать лопухи возле лавки.
– Да не мельтеши ты, – Леша встал и, подойдя к машине, открыл заднюю дверцу. Покопавшись, он извлек из «УАЗа» несколько сумок с противогазами. Следом за ними под ноги к Егору полетели несколько костюмов химзащиты. Последней эсвээровец достал целую коробку с дозиметрами.
– Ни фига себе!
– Вот тебе и ни фига себе. Как чувствовал, что одним комплектом не обойдется…
– Да ладно. Небось загнать собирался остальное. Знаю я тебя…
– Слушай, ты сказал «нас». Что, уже все порешали?
– Это что, перекрестный допрос? – насупился Егор.
– Ха-ха. Насмешил. Перекрестный допрос в одиночку. Ну ладно, не важно. Не хочешь говорить и не надо.
– Я еще не спрашивал, – помявшись, сообщил новоиспеченный Дон Жуан.
– У-у. Ясно. Ну, пошли вниз, время не ждет, – Алексей захлопнул дверцу и направился к шахте.
15.01.2027 г. Тульская область. 10 километров к северо-востоку от Новомосковска
Оставив Катю в пристроившемся в хвосте колонны «ЗИЛе» в компании старушек-хохотушек, напросившихся в передвижной госпиталь санитарками, Волохов вместе с молодым лейтенантом рысцой бежали к штабной машине. Лейтенанту этому, видимо, неуютно чувствующему себя в должности начальника второй колонны беженцев, не терпелось переложить с себя ответственность за тысячи людей на старших по званию товарищей.
– Разрешите доложить, товарищ подполковник, – облегченно выдохнув, он взял под козырек, едва забравшись в «Урал», – вверенная мне…
– Знаю, знаю. Уже доложили. Садитесь, лейтенант. И вы, товарищ майор… – подполковник сделал паузу, дав представиться Волохову, и после обычной в таких случаях церемонии представлений-рукопожатий продолжил: – Пожалуйста, присаживайтесь.
– Что мы на сегодня имеем? – Подполковник склонился над расстеленной на столе картой, продолжая прерванный вошедшими разговор. – Двое убитых, один раненый и полная неясность впереди.
– Разрешите, товарищ подполковник? – сидящий у самого выхода здоровяк в пепельном камуфляже с оскалившимся тигром на шевроне приподнялся и сразу будто заполнил собою половину штабной «Шишиги».
– Говорите.
– Нам нужен хотя бы один опытный армейский разведчик. Наши люди привыкли действовать в условиях плотной застройки и на пересеченной местности…
– Придется действовать самостоятельно, – оборвал двухметрового лейтенанта командир колонны. – Я поднимал вопрос о преждевременности эвакуации в штабе сопротивления, но решение уже было принято. К сожалению, теперь нам с вами помощи ждать неоткуда и рассчитывать придется только на себя. Что касается армейской разведки… Сами понимаете, сейчас такое время, что о координации действий говорить не приходится. Была тут колонна с Урала, но она уже убыла в обратном направлении. Кстати, не из ваших, товарищ майор? – подполковник Терентьев посмотрел на Волохова.
– Возможно. Но чтобы это утверждать, мне необходима более точная информация.
– Ну, вот вам и разведка, – радостно воскликнул кто-то, и все вокруг сразу заговорили. Обстановка разрядилась. Такое впечатление, словно в лице Волохова к ним прибыл мессия, который здесь и сейчас решит все проблемы этой колонны беженцев.
– Так. Все. Тишина, – Тереньтьев встал и оглядел присутствующих: – Все свободны. Попрошу вас, товарищ майор, и вас, товарищ лейтенант, остаться.
Офицеры поспешили на выход, выпуская на волю густое облако сигаретного дыма.
– Как давно убыла Уральская колонна, товарищ подполковник? – не выдержал Волохов.
– Вчера и убыла, – Терентьев вернулся на свое место. – Они выехали почти одновременно с нами. Кто-нибудь с ними на «Раменки» ходил? – подполковник посмотрел на лейтенанта.
– Старший лейтенант Мезенцев… Ну тот, из ОМОНа, – двухметровый лейтенант переминался с ноги на ногу.
– Он сейчас в твоей колонне?
– Да.
– Зови.
15.01.2027 г. Тульская область. 5 километров к северо-востоку от Новомосковска
Главный Святой закатал рукав и, сварганив походный жгут, достал «божественную амброзию». Обычного причащения ему уже не хватало. Может, в другой раз он и не стал бы вскрывать последнюю коробку с ампулами, но сегодня Владыке нужно было быть в форме. После последних событий сегодняшняя месса имела огромное значение. Среди рядовых Святых диаконов началось брожение. Не только они, но и Святые архиереи ропщут. Да что говорить, даже Святой апостол Хмурый стал ему, Главному Святому, перечить. Владыка давно за ним наблюдал. Этот вероотступник на прошлой неделе, похоже, не исполнил свой священный долг. После того, как они всем синодом отпускали грехи свежепойманной грешнице, он уединился с ней, что само по себе странно. Церковные обряды новой Святопрестольной Церкви Божественного Огня отрицают любое таинство, за исключением тайны исповеди ему, Владыке.
