Дмитрий Манасыпов - Степь
— Не, вы поняли кто это?
— Кто? — Семерка машинально потерла ухо. — Нет… Вы видели, как они прячутся?
— А они только так и могут. — Змей восхищенно потряс головой. — Боевые организмы предпоследнего поколения до Полночи. Созданы при помощи совмещения гена человека и пресмыкающихся. Камуфляж используют только потому, что вряд ли сейчас кто-то может восстанавливать поврежденную кожу. Собственный эффект хамелеона! Ощущают тепловые волны всем телом, а особенно железами на лицевой части!
— Вот ты ими восхищаешься-то, а?! — Михакк усмехнулся. — Как будто родственников встретил. Они твои враги, ты это помнишь? Дальние кордоны Иркуема, и они их защищают. Не было бы с вами меня, а у меня вот это херни, так вы бы сейчас уже связанные лежали. Вон там, откуда мы уехали.
— Так-то да… — протянул Змей. — Показатели у них хорошие, пусть и столько времени прошло.
— Времени прошло? — Бирюк повернулся к нему. — Они, поверь мне, только лучше стали. Как коньяк, н-а-а, со временем становится вкуснее.
После этого как-то все примолкли и снова ехали не разговаривая.
Степь вокруг неуловимо, но поменялась. Если еще два часа пятерых всадников со всех сторон окружало казавшееся бескрайним волнующееся желто-зеленоватое море, то сейчас в нем постепенно стали появляться отдельные островки кустарников и невысоких деревьев. Где-то на северо-восток, как прикинул Енот, начинались первые края дремучих лесов, еще дальше переходивших в настоящую тайгу.
— Ого… — Бирюк ткнул пальцем на огромное стадо косуль, летевшее по траве чуть поодаль. — А места тут и впрямь, не самые обжитые. Вроде и проехали всего ничего, а поглядишь ты.
— Тут посвободней, тракт намного в стороне и слава у местности дурная. — Семерка подняла бинокль, висевший в чехле на поясе. — А чего это вон там такое?
Михакк вопросительно посмотрел на нее и дождался протянутого бинокля. Пригляделся, присвистнул:
— Ты смотри, как нам судьба злодейка ворожит. А ведь стоит помочь бедняге, если успеем, конечно.
— Кто это? — Бирюк посмотрел в прицел, незаметно для всех прикрепленный им на винтовку. — А?
— Это поставщик мехов ее светлости. — Высший причмокнул языком. — Вот чего только он здесь делает, да всего с тремя охранниками?
— Что за светлость потом расскажешь. — Бирюк повесил оружие через грудь. — Выручаем, значит?
— Выручаем.
Змей сразу же вырвался вперед, стремясь опередить их как можно сильнее. Замысел товарища Енот понял практически сразу, и оценил. Ученый чистильщик несся вперед и одновременно готовил к стрельбе свою «константиновку». Вот только за результат стрельбы приходилось опасаться. Если он все помнил правильно, то прицел Змей проверял перед выездом. И больше не трогал. А сейчас, после такой скачки и целого дня пути вряд ли в нем ничего не сбилось. Оставалось полагаться только на надежность прибора и умение стрелка, за время путешествия заметно выросшее.
Змей замер в седле, когда до схватки впереди оставалось не более ста-ста пятидесяти метров. Аккуратно прицелился и открыл огонь как раз, когда остальные пролетели мимо него.
Впереди виднелась длинная и высокая колымага, больше всего напомнившая Еноту углевозы, постоянно мотающиеся по дороге у его родного поселка. Старая, но с виду крепкая халабуда, опирающаяся на три моста сзади и два спереди. Толстые, хотя и не особо ухоженные стенки-борта, с заметными следами ржавчины, украшенные каким-то подобием аляповатой росписи. По ним, порой чиркая искрами, сейчас колошматили пули из длинных магазинных винтовок. Стрелки, окружив машину с трех сторон, били без разбору, но не рисковали подойти.
В сторону банды «диких», а это Енот заметил, едва приблизившись, огрызались в четыре ствола. И намного эффективнее, чем палили степняки. С высокой, с наваренными листами и решетками кабины, через узкие бойницы, стрелял кто-то, очень хорошо владеющий такой же, как у мутантов, трехлинейной винтовкой. А вот уж они ими владеть явно не умели. Прикрепленный на штырь у самого края кабины лошадиный череп с развевающимся хвостом так и оставался целым. Хотя стенка под ним больше всего напоминало решето.
Но, несмотря на это, дела у сидевших в машине шли не особо хорошо. Несколько костров полыхали за телегами степняков. А на них, уже начиная закипать, варилось «адское зелье», смесь из смолы, земляного масла и нарубленных в крупную крошку стволов молодых «залипал», мерзкого высокого растения, росшего тут повсюду. Кроме жуткой вони, получавшейся от их горения, «залипалы» еще и вцеплялись намертво в любую поверхность, не отставая до полного прогорания.
Скорее всего, что степняки хотели забросать горящей массой одну сторону транспорта, выкурив защитников дымом и едким, режущим носоглотку запахом. Трое как раз заканчивали приготовления к своей несложной спецоперации, а остальные компенсировали неумение прицелиться кучностью и частотой выстрелов. Гул от постоянного попадания свинца по железу едва-едва не перебивал грохот выстрелов. Все шло к развязке, вовсе не приятной для владельцев ржаво-расписного рыдвана. Тут им и и пришел конец, если бы не Бирюк с товарищами, успевшие как раз почти к самой раздаче.
Степняков было немного… ну, как немного? Если бы за Бирюком оказалось не меньше десятка людей с оружием, а так… Пятнадцать против их пятерки и сидящих внутри машины, расклад не самый лучший. Но зато «дикие» плохо стреляли.
Змей удачно хлестнул из своей «плётки» первый раз, сбив степняка, уже бегущего с полыхающим ведром в тыл железной коробки на колесах. Его товарищи обернулись, пытаясь успеть отразить нападение, но получилось у них не очень. Бирюк свалил еще троих, прочертив плавную дугу трассирующих пуль стволом. Михакк пролетел впереди него, отчаянно паля из карабина, и даже смог попасть в одно из разгоревшихся ведер. А вот на долю Еноту досталось самое плохое… подхватить неожиданно завалившуюся с кибера Семерку. В глаза бросилось темное пятно, расплывающееся на бедре. Чуточку позже прямо из пробитых пулей брюк вверх брызнула маленькая алая струйка. Енот похолодел.
Он как можно аккуратнее спустился сам, придерживая смотрящую на него совершенно спокойными глазами Семерку.
— Артерия? — Странно, но голос у нее оказался очень ровным.
— Помолчи…
Одним ударом ножа вспорол ткань, второй рукой доставая из подсумка кусок бинта. Даже ему, профану в медицине, сейчас не хватало обычнейшей отрядной индивидуальной аптечки с ее кровоостанавливающими средствами. Он посмотрел на рану, вздохнул и улыбнулся.
— Чего ты лыбишься, дурень? — поинтересовалась Семерка. — Что там такого смешного?
— Насквозь прошла, и ничего важного не задела. — Енот рукавом вытер мокрый лоб. — Сейчас перевяжу, и нормально.
— Ага… а что вокруг творится, нормально?..
— Ну… — Енот оглянулся. — А все уже кончилось. Вон Бирюк с Михакком и какими-то двумя оглоблями, бегущими чуть ли не быстрее киберов, погнали оставшихся степняков. А вон скачет Змей, и в глазах у него ужас от возможной потери тебя. Так, а вон кто-то очень интересный выходит наружу.
Дробно простучал копытами кибер, притормозив практически у носа Енота. Змей спрыгнул вниз, подлетел, хлопнувшись на колени и вытаращив округлившиеся глаза на Семерку. Смотрел он, как ни странно, вовсе не на слишком большую повязку, а совсем даже в глаза женщины. Та странно всхлипнула, отвернувшись. Енот встал, похлопав товарища по плечу:
— Ты это, друг, сделай нормальную перевязку, что ли. А я пойду, прогуляюсь до спасенных.
Конь, послушно, совсем как собака, пошел за ним. Еще одно качество, понравившееся Еноту в полумеханических животных. Заложи программу на крохотный по сравнению с огромным существом управляющий блок, и животина ни за что тебя не бросит. Так и будет ходить следом, как будто привязанная.
В открытом проеме, до этого выглядевшим четырехугольным куском железа на грубых петлях, стоял невысокий круглый человек. Или, как понял, подходя ближе чистильщик, странноватый мутант. Вернее вовсе не странноватый, скорее даже совсем. Во всяком случае, странного в нем было немного. Он просто не скрывал своего отличия от обычного человека, неся его с нескрываемым чувством гордости.
Нос, больше похожий на недоразвитый хобот, спускался крючком до выпяченных лилово-серых губ. Кожа у него, к слову, больше всего напомнила Еноту весельчака Чунгу, черного и блестящего как гуталин. Разве что была светлее, с пепельным оттенком и кусками розовой плоти, свернутой в ракушки. Наростов хватало, да еще как. Тут и там, и на торчащем из седой гривы ухе, и на самом хоботе, и даже на веках.
Мутант жевал табак, сплевывая через оттопыренную нижнюю губу густо-коричневую слюну. Торчащий вперед живот плотно закрывала длиннополая куртка из выкрашенной в алый цвет кожи. Хотя сейчас цвет превратился в бурый, с редкими кусками первоначальной красноты. На голове красовалась широкополая шляпа, с резными и заворачивающимися вовнутрь рубчиками по краю. Такие начали входить в моду на севере Альянса, в городе Екатерины. Шляпа была… великовата, и уж наверняка сшита не по его мерке. Даже торчащие вовсе стороны жесткие и густые волосы положения не спасали. Сейчас мутант задрал голову вверх, чтобы она не съезжала на глаза.
