Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)
Пошта открыл огонь первым. Мины из миномета летят не по прямой траектории, как пули или ракеты, а по настильной – рассчитать угол при стрельбе из едущего поезда задача не из простых, но листоноша справился классическим методом «вилки» – сначала стреляешь целенаправленно на недолет, потом – на перелет, потом начинаешь сужать диапазон.
Когда мины стали падать возле КПП Тортуги и фонтаны земли накрывали ворота, охрана ворот ответила огнем – и тут в дело вступили пулеметы Буйена и Профессора (последний оказался весьма неплохим стрелком). Подавив всякое сопротивление и подорвав крепления ворот прямым попаданием из миномета, Летучий Поезд пошел на таран.
Под шквалом огня и мин ворота Тортуги рухнули, и Летучий поезд под звонкий перестук рикошетящих от брони пуль вырвался из злачного города на простор Степи.
– Все, – выдохнул чумазый от пороховой гари Буйен, спускаясь из пулеметной башни. – Прорвались!
– Ура! – закричал Кайсанбек Аланович. – Свобода!
«Да, – мысленно подтвердил Пошта. – Теперь – свобода. Никаких больше воров, убийц и бандитов. По крайней мере, в ближайшее время…»
Но планам его не суждено было оправдаться.
Дверь штабного вагона взорвалась фонтаном щепок, и внутрь вошел Зубочистка, размахивая дробовиком «Моссберг-500».
– Всем стоять на месте, листоноше лечь мордой в пол! – рявкнул он.
«Ах ты ж прилипала! – злобно подумал Пошта, опускаясь на покрытый ковром пол вагона. – Спелся с Рыжехвостом? Следовало ожидать. Рыбак рыбака…»
– Ты, – Зубочистка ткнул дулом ружья в грудь Профессора, – яйцеголовый! Будешь моим заложником! А ты, – он показал на Буйена, – разворачивай поезд!
– Вы сошли с ума! – пробормотал растерявшийся Кайсанбек Аланович. – Но зачем?!
– За деньги! – ощерился Зубочистка. – Это же свадебный подарок Короля Олафа! Если я верну Летучий Поезд в Тортугу, мне заплатят столько золота, сколько ни за одну перфокарту не выручишь.
– Дурак ты, Зубочистка, – подал голос с пола Пошта. – Олафа свергли, ты что, не слышал? Кому ты собрался возвращать Летучий Поезд?
– Найдется, кому, – не растерялся Зубочистка. – Тому же Рыжехвосту! Это ж какая махина, ваш поезд! Да на нем можно хоть Бахче-Сарай, хоть Балаклаву штурмом взять! И Гуляй-город по Степи размазать тонким слоем!
– Ну уж нет! – выпрямился Буйен. – Не для того я Летучий Поезд строил, чтобы всякие тортугские бандиты его в своих набегах использовали!
– А ну сидеть! – рявкнул Зубочистка, размахивая ружьем. – А то всем мозги повышибаю!
Но Буйен сидеть не собирался. У него с Зубочисткой были старые счеты, и капитан Летучего Поезда решил довести начатое до конца. Буйен бросился вперед, на ходу превращая прыжок в кувырок, и обеими ногами врезался в грудь Зубочистке. Тот отлетел от удара назад и выпалил в потолок. По всей видимости, заряд картечи перебил какие-то провода, скрытые за фальшпанелью потолка – в вагоне тут же погас свет. Лишь мелькание проносящегося за окнами пейзажа освещало происходящую в вагоне схватку.
Буйен и Зубочистка сцепились за «Моссберг» – Буйен пытался отобрать дробовик, а Зубочистка – передернуть затвор-цевье. Пошта метнулся к Профессору и ловким броском через бедро швырнул несчастного Кайсанбека Алановича за кушетку, подальше от шального выстрела. Но пока листоноша разворачивался, чтобы помочь Буйену, Зубочистка, верткий как угорь, все-таки умудрился дослать патрон в ствол дробовика и упереть этот самый ствол в грудь Буйена.
– Нет! – заорал Пошта, но было уже поздно: Зубочистка выстрелил, и заряд картечи в упор превратил внутренности Буйена в фарш. Уже мертвый капитан Летучего Поезда вцепился в ствол ружья и, падая на спину, вырвал его из рук Зубочистки.
– Конец тебе, гнида, – прорычал Пошта, бросаясь на Зубочистку.
Тот бросился наутек, в тамбур.
Пошта последовал за ним.
Зубочистке хватило ума сообразить, что в следующем вагоне – точнее, не вагоне, а локомотиве, в роли которого выступал вездеход «Харьковчанка-2», его будут ждать машинисты Летучего Поезда и мучительный конец от рук Пошты. Поэтому бандит и убийца решил выбраться на крышу поезда – благо туда вела служебная лестница из тамбура. Пошта только и успел увидеть, как мелькнули ботинки Зубочистки над головой.
Вцепившись в ступеньки лестницы, листоноша одним рывком забросил себя на крышу вагона. Тут дул лютый ветер и пощелкивали, перестраиваясь, солнечные батареи.
Оглядевшись по сторонам, листоноша увидел скрюченную фигуру Зубочистки, который на четвереньках полз к хвосту поезда.
– Стой! – проорал Пошта. – Стой, тварь!
Зубочистка обернулся, увидел, что Пошта один, и хищно ухмыльнулся. Он медленно поднялся на ноги, сунул руку в карман. В руке убийцы сверкнуло лезвие ножа.
Пошта был безоружен, но ему стало плевать. Зубочистка должен был умереть.
И листоноша двинулся вперед.
Драться голыми руками против человека с ножом – все равно что играть в шахматы двумя пешками против ферзя. Надо быть гроссмейстером против новичка, чтобы выиграть при таком раскладе. А Зубочистка в этой игре был далеко не новичок.
Бандит начал размахивать ножом крест-накрест – широкие, бестолковые движения, так и приглашающие попытаться схватить руку в захват. Но Пошта на это не повелся: слишком хорошо, чтобы быть правдой – значит, это финт, обманка. Он осторожно попытался сблизиться, и Зубочистка мигом перешел от дилетантского размахивания клинком к смертельно опасным колющим выпадам.
Пошта едва успел отпрыгнуть, разорвав дистанцию, и сбить руку Зубочистки отводящим блоком, когда мерзавец лягнул листоношу по голени, ткнул пальцами свободной руки в глаза и перешел в яростную атаку, известную как «швейная машинка».
Пошта умудрился отбить первые два удара, а потом пнул противника в пах. Попасть не попал – но отступить заставил и с ритма сбил. А в ножевом бою ритм, наверное, самое важное.
Ритм и дистанция.
Вот с этим и приходилось теперь играть. Зубочистка двигался в манере «челнок» – подскакивая на дистанцию удара, прощупывая защиту Пошты – и опять отскакивая назад. Пошта же искал дырки в защите Зубочистки – и не находил их.
– Конец тебе, листоноша! – злобно выкрикнул Зубочистка.
«А парнишка не так прост, как хотел казаться. Кто бы ни учил его драться на ножах, дело он свое знал туго», – подумал Пошта.
Но все-таки вопрос защиты от ножа – это не столько вопрос техники рукопашного боя, сколько тактики. Осознав, что совать руки под клинок бесперспективно, Пошта поглядел по сторонам.
Они дрались на крыше вагона, что отменяло, например, такой классический трюк, как горсть земли, брошенная в глаза. Но это же был вагон Летучего Поезда! А значит, над головами дерущихся крутились, подстраиваясь под солнце, будто гигантские подсолнухи, панели солнечных батарей.
Пошта подпрыгнул, вцепился в одну из панелей и двумя ногами лягнул Зубочистку в лицо. Тот успел отскочить. Тогда Пошта спрыгнул обратно, инерцией закрутив панель вокруг собственной оси. По идее, та должна была сбить Зубочистку с ног – но бандит успел отойти в сторону.
– Не выйдет, листоноша! – оценил он попытки Пошты и опять пошел в атаку серией секущих ударов.
Панель докрутилась до конца, ударилась о стопор – и пошла обратно, теперь уже метя в спину Зубочистки. Поште оставалось только отвлечь противника.
– Дурак ты, Зубочистка, – сплюнул он. – Такой шанс профукал!
– Какой шанс? – нахмурился Зубочистка.
– Сдохнуть безболезненно, – пояснил Пошта.
Панель солнечных батарей ударила Зубочистку в спину, и бандит полетел вперед. Пошта поймал его за руку и одним движением сломал запястье. Нож полетел в сторону, бандит завопил.
– А это тебе за Буйена, – сказал Пошта и зарядил Зубочистке коленом в грудь. Хрустнули ребра, бандит судорожно выдохнул, рухнул на колени и, потеряв равновесие, покатился к краю вагона.
Пошта даже не попытался остановить падение Зубочистки. Тот провалился в щель между вагонами – прямо под колеса Летучего Поезда. А уж там детище Буйена отомстило за смерть своего творца, перемолов Зубочистку могучими колесами.
– Ну, вот и все, – сказал Пошта. – Отбегался, гнида. А мог бы стать человеком…
Он повернулся к лесенке и стал спускаться обратно в вагон, где его ждал один из последних нормальных людей в Крыму после Катаклизма.
Тело Буйена Профессор успели накрыть ковром. На полу вагона растекалась лужа крови. Из простреленного потолка сыпались искры. Профессор был бледен и печален.
– Какой был человек, – сокрушался он. – Какой инженер!
– Ничего, – сказал Пошта. – Там, куда мы едем, будет много настоящих людей. И инженеров. И поэтов. И профессоров.
– А это куда? – поинтересовался Кайсанбек Аланович.
– В Джанкой, – ответил Пошта. – В клан Листонош. Мы едем домой.
Глава 10
Путь домой
Машинист, буйнобородый брюнет, кажется, был всерьез опечален смертью Буйена. Никак не мог собраться с мыслями, все дергал себя за кончик носа и приговаривал:
