Андрей Левицкий - Выбор оружия
В меня полетели булыжники. Бюреры метали их на ходу, не успевая сосредоточиться; сквозь вой, которым они подбадривали себя, донесся частый стук: куски породы падали вокруг.
Повернувшись к Долине, я пригнулся, собираясь бежать навстречу карликам, в сторону отвесного склона. Расстреляю последние патроны, прорвусь сквозь толпу и спрыгну. Разобьюсь – но не достанусь им на обед.
Вой, хрип, бормотание, сиплый кашель и стук окутали гору плотным облаком звуков. Я оттолкнулся от венчающего вершину валуна – и тут в воздух взметнулось сразу несколько камней.
Большинство пролетели мимо, но один врезался в плечо, а небольшой голыш рассек кожу над бровью. В голове зазвенело, булыжник под ногой зашатался, я качнулся и, вместо того чтобы ринуться со склона, упал на грудь. Из раны на правый глаз потекла кровь. Карлики были прямо надо мной. Я поднялся на колени; мир вокруг посверкивал и вращался. Ближайшие бюреры тянули ко мне лапы. Подняв «браунинг», который я каким-то чудом не выпустил при падении, я выстрелил в оскаленную морду.
А потом они навалились, царапая и кусая. Я заорал, отпихивая их, ударил лбом в морщинистый нос самки, вывернул кисть и сломал руку бюреру-подростку, кулаком врезал в злобную харю самца, прижав ствол к обвисшим грудям бюрерши-старухи, выстрелил в упор, продырявив тело насквозь, увидел, как из спины между лопатками выплеснулась красно-коричневая кашица, – понимая при этом, что все бессмысленно, что пока я дерусь с пятью, еще пятьдесят приближаются и сейчас будут здесь, через мгновение все племя навалится и растопчет, растерзает, – а тем временем меня опрокинули на спину, рыча, начали пинать, кто-то занес над головой камень, чьи-то зубы вцепились в бок. Прозвучал взрыв. Гора задрожала. Еще один – каменные осколки разлетелись во все стороны вместе с кусками тел. Заслонившая небо рожа бюрера сломалась, когда в нее впилась пуля.
Застучал автомат, и самка, уже поднявшая надо мной тяжелую булыгу, с пробитой грудью опрокинулась назад. Я выстрелил в висок самца, потом раздробил лоб подростка. Над вершиной по длинной пологой дуге пролетела третья граната. Встав на колени посреди десятка едва шевелящихся и мертвых тел, я увидел, как бюреры ползут, скачут, катятся со склона к поселку, как взобравшийся на валун вождь гневно орет, потрясая костью, и как граната, упав ему под ноги, взрывается.
После этого на пару мгновений стало тише, и я, развернувшись, заорал Никите:
– Хватит! Обвал устроишь!
Поздно: вверху нарастал пока еще приглушенный, но быстро набирающий силу гул. Напарник карабкался по усеянному телами склону со стороны Долины – «вал» в одной руке, «браунинг» в другой.
– Что? – прокричал он в ответ.
– Обвал!
– Чего?
– Лавина, твою мать!!!
По другому склону бюреры с воплями бежали прочь. Пригоршня наконец добрался до меня и пустил им вслед длинную очередь. Поглядел вверх. Глаза его стали очень большими и выразительными.
– Уй, ё!
– Ты что наделал?! Это из-за гранат твоих!!
– А как бы я иначе тебя спас?! Бежим, быстро! – он дернулся обратно, но я заорал сквозь нарастающий грохот:
– Нет, стой!
Спустившись на пару шагов, он оглянулся.
– Химик, ходу отсюда!
– Куда? Со склона прыгнешь? Погоди, говорю, она не на нас падает!
Он задрал голову. Каменная складка над глыбой, где расположилась деревня бюреров, становилась все более пологой и выше постепенно исчезала, разглаживалась. Сейчас по ее верхней части катилось грохочущее пыльное облако – но мы-то находились в стороне, эта гора высилась на самом краю ущелья.
Бюреры тупы, но через несколько мгновений наиболее продвинутые представители племени осознали то же, что и я, – и метнулись обратно. Сделали они это в самый неудачный момент: им следовало бежать дальше, вглубь, к алтарю, под прикрытие торчащего из склона большого валуна, но вместо этого карлики столкнулись с теми, кто несся следом, и посреди поселка образовалась куча-мала. Через мгновение лавина обрушилась на нее.
Некоторые бюреры пытались сопротивляться: отдельные камни из рухнувшей на поселок массы, нарушая законы природы, зависали в воздухе или устремлялись в стороны, сталкиваясь с другими, добавляя сумятицы в общую неразбериху. Мы с Пригоршней улеглись на вершине, наблюдая. Край лавины все же зацепил гору, камни падали на ее склон, она содрогалась, скрипела, медленно проседая, валуны под нами шевелились, будто живые. А в глубине ущелья булыжники с хрустом проламывали шатры, навесы и головы карликов, потоки пыли и мелкого крошева били во все стороны. В конце концов над поселком повисло густое светло-серое облако, состоящее будто из мириад обезумевших мушек.
* * *Пыль покрыла нас с ног до головы, набилась в рот, ноздри, уши, она была за воротником, в ботинках… Когда все смолкло, Пригоршня, смачно плюнув, сел и начал отряхиваться. Прижав ладонь к окровавленному лбу, я поднялся на ноги, с удивлением понял, что «браунинг» до сих пор зажат в правой руке, а не потерян в этой свистопляске, и сунул его за ремень. Глыба, служившая основанием поселку, украсилась шапкой камней. Самого поселка видно не было, лишь кое-где между валунами торчали обломки досок и окровавленные конечности.
Покосившись на Никиту, я начал спускаться; немного погодя он последовал за мной.
– Что в колхозе? – спросил я.
– Когда туда пришел, военных уже не было, – ответил напарник. – Там пару человек всего в живых осталось. Попозже Шрам появился…
– Львович как?
– Он жив и еще псих тот, Звонарь. И все.
– А девчонка?
– Не видел ее, – буркнул он, догоняя меня. – Сказали, вроде она в вертолете.
– Ага.
– С Пирсняком…
– Ясно.
– …Сама к нему села, когда он на площади опустился.
Мне хотелось сказать: «Я же говорил, помнишь?» – но я сдержался, потому что и так все было ясно.
– Шрам рассказал, что вы договорились возле того сарая встретиться. Ну мы и пошли туда. Только я не остался с ними, чего там торчать, а к дому Картографа сразу потопал.
– Но мы-то не в доме были. Как нашел?
Он пожал плечами.
– Стреляли…
Мы достигли основания горы и пошли по самому краю глыбы.
– Что теперь, Химик? Где Блейк, где ноутбук?
– Ноутбук у него, а он ждет ниже, возле бассейна. Ты иди к нему, дождетесь меня. Я еще хочу подняться к одному месту…
– Возле какого бассейна? Это тот, что там ниже торчит из склона, с водой?
– Да, прямо под ним Блейк должен прятаться.
– Нет там никого, – сказал Пригоршня. – Я ж мимо проползал, даже попил из него, там чистая вода, выше родник бежит и прям в него стекает…
– Там он, ты просто не заметил, наверное.
– Ну да, скажешь еще! Нет его, точно говорю.
– Да не может быть! Я видел, лэптоп у него, и как он слезал, тоже видел… – Я замолчал, уставившись на Пригоршню, а он уставился на меня.
Мы одновременно сорвались с места и побежали – мимо разгромленного поселка, туда, где по склону было легче спуститься.
* * *Стукнув ладонью по прозрачной ледяной воде и подняв тучу брызг, я пополз обратно.
– Щенок! Шкет! Сволочь!
– Ты куда? – спросил Никита. – Вниз давай, в Долину, может, догоним еще…
– Не догоним! Мы там коня оставили. Блейк сейчас садится на телегу – как мы его пешком догоним?
Вслед за мной выбравшись обратно в ущелье, напарник спросил:
– Думаешь, к Пирсняку лэптоп потащил?
– А ты что думаешь? – Я запрыгал по камням в сторону алтаря.
– Ну, я видел, как он на Марьяну заглядывался, язык высунув. Наверное, скажет теперь капитану: я ноутбук включу, если мне девчонку отдашь.
– Так и есть! А я – тормоз, лох! Нельзя было ему позволять с лэптопом оставаться наедине! Мог догадаться, какое ему до меня дело и до тебя? Сейчас, если машинка не сломалась и там просто защита была, он ее включит, они поймут, как выбраться отсюда, – а мы окончательно застрянем, навсегда!
– Ну так куда ты бежишь, Химик?! – закричал он, устремляясь за мной. – Вниз надо, говорю! Пока они еще в Долине, напасть…
– С чем напасть? – выкрикнул я, не оглядываясь. – У меня один ствол с одним патроном. У тебя тоже один ствол… сколько патронов?
– Полрожка осталось.
– Ну, так ты их загрызть собираешься? У Шрама тоже вряд ли много, а у вояк там, может, целый арсенал!
Раздалось подвывание, что-то зашевелилось среди камней, появилась рука, затем наполовину раздавленная, вся в крови голова. Не останавливаясь, я выхватил пистолет, но Пригоршня уже дал одиночный выстрел, и бюрер затих.
– Если все так, то куда ты бежишь?!
– Уже не бегу, Никита.
Алтарь высился прямо перед нами. Здесь камней было куда меньше, но бюрерам это не помогло, сюда не успел добраться ни один. Припомнив картину, которую видел с горы, я бросился влево. Никита со злым и одновременно растерянным видом топтался на одном месте. Оглянувшись на него, я сказал:
– С вершины той горы лучше было видно, что вверху, понимаешь? Искры помнишь на склоне? Когда мы решили, что артефакты видим?
