Василий Маханенко - Путь Шамана. Гамбит Картоса
Камлание продолжалось ровно минуту, до тех пор, пока первые пять процентов Жизни не канули в небытие. Боль была такой дикой, что непроизвольно я вскрикнул, прервав отправку Духа. Хм. А непросто будет связаться с Корником. Не так, как я себе это представлял. Отдышавшись и восстановив уровень Жизни, я принялся повторно заниматься мазохизмом.
С шестой попытки смог сконцентрироваться и полностью игнорировать всплески боли, отмечая проценты увеличения Устойчивости. Пять минут, десять, двадцать… Корник оставался недоступен. Он что, опять к Драконам улетел?
— КТО? — Отчаянный крик боли, гнева и страдания возник у меня в голове. Есть контакт!
— Учитель, это Махан. У меня вопрос…
— БЕГИ, ГЛУПЕЦ! БЕГИ! НЕ-Е-ЕТ! — Захлебывающийся крик Корника стал громом среди ясного неба.
— Учитель?!
— Здравствуй, Махан. Наслышан о тебе, наслышан, — красивый мужской голос влез в наш разговор с Учителем. — Позволь представиться, меня зовут Гераника. Сейчас Корник гостит у меня, поэтому он не может говорить. И я постараюсь, чтобы он не смог говорить ближайшую вечность.
— Корник у вас? — ошарашенно спросил я, продолжая концентрироваться на вызове, когда наступила очередная вспышка боли.
— Конечно, у меня. Я всегда довожу начатое до конца. Запомни это. М-м-м. Чую боль. Приятное чувство. Страдание, ненависть, страх… Скоро мы встретимся, и я покажу тебе всю красоту Картоса. Сейчас же ты заслуживаешь наказания. Никто не смеет вламываться в мой замок таким глупым способом. До свидания, Махан. Я думаю, ты поймешь, что со мной нужно быть вместе, почувствовав на себе мое небольшое неудовольствие.
Гераника что-то сказал, и меня окружила очередная волна боли. Сколько можно? У меня же Устойчивость прокачана до ста тридцати двух, по идее, на двадцать шесть процентов меньше должен ее чувствовать, но сейчас было нечто невообразимое! Сразу вспомнилась Черепашка, которая меня пережевывала. Боль была аналогичной, при этом почему-то ужасно горели глаза. Наконец тьма сжалилась, и я потерял сознание.
— Махан, очнитесь. — Голос Елизаветы был словно луч света в кромешной тьме. Боли больше не чувствовалось, поэтому я приподнялся на локтях и осмотрелся. Не понял… Почему слова хозяйки — единственный светлый луч? Почему вокруг меня темнота? Хотя нет, не темнота — бафы и дебафы никуда не делись, находятся на своем месте и сверкают ярким светом. Так, этого дебафа раньше не было:
Ослепление. Длительность дебафа: 3 дня.
Три дня в темноте? Весело. А снять этот дебаф как-нибудь можно?
— Махан, ваши глаза! — Раздался изумленный возглас Елизаветы.
— Что с ними?
— Их нет! — Хозяйка очень сильно старалась не перейти на крик, но в ее голосе чувствовались нотки паники.
Я руками ощупал пустые глазницы. Жесть! Такой дебаф не снимешь. Придется все три дня в темноте сидеть.
— Ничего страшного. Через три дня я буду в норме, не переживайте. Лучше скажите, что случилось?
— Мы уже ложились спать, как услышали ваш крик. В нем было столько боли и страдания, что мы сразу побежали к вам. Потом крик прервался, словно вы захлебнулись в нем, я вошла в дом и увидела вас на полу. Позвала, вы очнулись… Ой, у вас все лицо в крови…
Кое-как мне удалось успокоить хозяйку, умыться и улечься спать. Три дня в темноте — это перебор. Я планировал провести три дня с пользой для себя, а получается, что придется сидеть в комнате и никуда не ходить. Твою налево! Поймаю Геранику — скажу ему пару ласковых. На этой мысли я забылся.
На следующее утро я смог адекватно мыслить и постарался сделать оценку произошедших событий. Корник — в плену у Гераники. Можно забыть об учителе. Жаль, гоблин прикольный был, несмотря на все свои заморочки. Гераника знает про меня и обещал, что мы еще встретимся. Вот это мне сильно не нравится. Встречаться с неадекватным НПС, который может применить силу в любой момент, очень не хочется. Вот откуда он взялся? Как будто у меня своих проблем нет, чтобы еще и про этого отморозка думать. Еще плохо, что призываемый мной Дух снимал много Жизни и через него Гераника лишил меня зрения. Пусть временно, но неприятно. Говоря своими словами, моя попытка узнать, почему из ресурсов, добытых в Колотовке, получаются проклятые вещи, привела к ослеплению. Полный провал.
Провалявшись в постели половину дня, я понял, что если буду лежать дальше, то сойду с ума. Темнота с горящими пиктограммами, тишина двора, где все старались не шуметь, чтобы не тревожить больного, никак не настраивали на позитивный лад. Нужно чем-то заняться, иначе буду волком выть. Попробовал вызвать Духов, чтобы связаться с Алмисом и сообщить ему про Корника, но ничего не получилось. Я просто-напросто не видел панели с Духами. Может, в конструкторе глаза будут работать? Проверим.
Слава всем разработчикам игры — в конструкторе было свое зрение. Есть чем заняться. Достав первый попавшийся кусок чего-то, всеми силами надеялся, что это будет либо Малахит, либо Лазурит. Воссоздав предмет, я обрадовался. Лазурит. Его мне прислал Хелфаер, поэтому можно смело что-то делать, не боясь сотворить очередную гадость. Оставался один вопрос: что можно сделать? Дворфов? Почему нет? Все равно кому-то нужно их делать. Почему не мне?
В качестве прообраза решил использовать Эрика. Хелфаер тоже напрашивался, к тому же его образ уже был создан, но представитель Феникса мне не нравился. А раз не нравился, то вероятность того, что опять получится какая-то гадость, очень высока. Мне же нужны Воины-дворфы.
Эрик. Дворф, который не предал меня в трудную минуту, не повелся на плюшки Феникса, собрал всех с собой и упорно ждет, когда доберусь до Анхурса. Честный, верный, адекватный. Настоящий дворф. Он сам собой появился в конструкторе. Теперь его можно корректировать.
Меч, щит, шлем… Аргх. Не то. Великие Воины-дворфы были не такими. Почему я не попросил у Хелфаера их внешний вид и описание подвигов? Не получается со стандартным оружием ничего. Нужна помощь.
— Махан, я еды принесла. Поешьте. — Елизавета вывела меня в темноту реала, прикоснувшись к плечу. Мельком бросил взгляд на таймер дебафа — прошло уже десять часов! Как же быстро в режиме конструктора бежит время!
— Да, спасибо. Елизавета, можно вас спросить?
— Можно просто Лиза и на «ты». Спрашивай, конечно.
Я поперхнулся, чем вызвал приглушенный смех хозяйки. Елиза… Лиза разрешила обращаться к ней на «ты»… Это означает только одно — уровень Привлекательности достиг заветных восьмидесяти единиц. Как бы она ко мне приставать не начала…
— Вы… Ты знаешь истории Воинов-дворфов из Шахматного набора Кармадонта?
— Конечно. Тебе интересны все или кто-то конкретный?
— Давай любого. Мне нужно понять логику, как они попали в историю.
— Тогда расскажу тебе про Борха Златорукого. Его история — самая показательная.
Усевшись удобней, я превратился в слух. Сказки на ночь, или тот период времени, который был сейчас, всегда интересно послушать. Напрягало только одно — сразу, как только обрету зрение, я должен поймать Лизу и не дать ей призвать своего демона. Жаль: у нас только начали налаживаться отношения.
— Все произошло давным-давно, — начала хозяйка. — Когда дворфы жили в тесных пещерах горы Руарт…
— Борх, раздери тебя дрын, ты куда полез?! — Мощный, практически квадратный дворф, нахмурив брови, следил, как Борх спускается в глубокую расщелину Черная глотка. За многовековую историю народа еще никто не спускался ниже уровня темноты. Туда, где даже брошенные факелы не могли разогнать тьму и показать, что скрывается в этом мареве. Смельчаки, которые спускались ниже роковой черты, больше никогда не возвращались. Тех, кто спускался на веревке, поднимали обратно с полными ужаса глазами. Мертвыми глазами. И вот сейчас молодой глупец решил разведать тайну расщелины. Без страховки, надеясь только на силу рук и врожденную ловкость подгорного народа.
— Отец, я быстро! Я должен узнать, что скрывает тьма. Каким же я буду вождем, если подданные всю жизнь станут смеяться надо мной? Нашему народу нужно знание, и я его добуду!
— Глупец, вернешься — выдеру как Сидорову козу, пусть и не знаю, что это такое! — Несмотря на то, что Вождь ужасно переживал за сына, он был горд. Вот уже три тысячи лет дворфы мирились с тем, что в их скалах есть непонятная область, куда нельзя соваться. И теперь его сын, единственный наследник, решился на то, на что была тонка кишка у самых смелых воинов народа, — спуститься в Черную глотку.
— Отец, если я не вернусь, передай Таише, что Борх Сергениус ничего не боится в этом мире. — Бросив прощальный взгляд на отца, юный дворф скрылся в непроницаемой темноте.
— Аргх, чтоб тебя! — Сгоряча вождь бросил топор на землю, но тут же подобрал. Дворф без топора и кирки — не дворф. Позор на всю жизнь. Но каков Бранн! Науськал дочь подговорить его сына, чтобы заставить спуститься в Черную глотку. Прямиком навстречу собственной гибели. И как он сам это допустил? Думал, молодежь просто балуется, проблемы отцов их не волнуют, так нет! Все видят и замечают, глазастое племя! Неужели ради глупого столетнего спора он теперь лишился сына?
