Марина Эльденберт - Палач
В прихожей было темно, но она не включила свет. Мягко прикрыла дверь и взяла его за руку.
— Я должна тебе кое-что объяснить. Пойдем в комнату.
Рыцаря повело, но он покачал головой, когда Оксана попыталась подхватить его под локоть. Оперся о стену и постоял неподвижно, прежде чем они пошли дальше.
На полу валялась рубашка с пятнами засохшей крови. Неудивительно, что сейчас Семен собирал себя по частям.
На него было больно смотреть. Хотелось извиниться за поведение сестры, но она подумала, что лучше не говорить о Саше. Та часто пользовалась способностями и безнаказанностью, но на этот раз перегнула палку. Мало того, что ударила по Семену всей силой «очарования», так после ещё и защищалась.
Оксана незаметно прощупывала его ауру и хмурилась, когда находила в ней разрывы. Саша оказалась под ударом горячего воздуха перед извержением, но страшно представить, что будет, когда он придет в себя. Под потрескавшейся коркой бурлила магма, старательно сдерживаемые эмоции прорывались наружу раскаленными пузырями. В лучшем случае ему это грозило нервным срывом. В худшем…
— Позволишь сначала тебе помочь? — спросила она.
Семен поморщился и кивнул. Он с явным облегчением опустился на диван, и Оксана послушно села рядом, протянула руки ладонями вверх.
— Доверься мне, — мягко попросила она, хотя сама дрожала от волнения и сдерживаемой силы.
Напряжение разрядами искрило в воздухе. Семен смотрел на ее руки так, словно они — пропитанные ядом веревки, которые привяжут навсегда, стоит к ним прикоснуться. Вопьются в запястья, изъязвляя кожу, проникая в кровь и отравляя. В каком-то смысле так и было, но ему Оксана предлагала спасительное тепло. Она почти потеряла надежду, когда Семен коснулся её ладоней.
Оксана бережно сжала его руки — обычно такие сильные и нежные, но сейчас дрожащие, и прикрыла глаза. Зрение человека мешало чувствовать, а она хотела видеть каждую крохотную трещинку в его ауре. Возможно, сейчас она выглядела странно, но куда важнее было восстановить равновесие.
О возможности все исправить Оксана давно знала от бабушки, но раньше никогда такого не делала. Разрушать куда легче, чем созидать. Обычно чувствующие забирали энергию, провоцируя на желания, но сейчас ей предстояло сделать все наоборот. Делиться силой и забирать боль. Она не представляла, как происходит обратный обмен энергией с человеком, и чем им обоим это грозит в случае ошибки, но не отступила.
Израненная аура дымилась ядовито-огненными всполохами, и сквозь неё утекала жизнь. Оксана с ужасом поняла, что Семен слабеет. Она видела своё здоровое свечение, и содрогнулась, представив, как пульсирующие обугленные нити вольются в её чувства. Только усилием воли она осталась на месте, соединяя их потоки воедино. Сияющее мерцание смешалось с полыхающими отблесками, и Оксану затрясло. Она содрогалась от боли Рыцаря: чувства вины, потерь, бесконечного одиночества. Как можно держать это в себе и не сойти с ума?!
Медленно, но верно, она переплавляла ярость и страх в спокойствие и уверенность, стягивала разрывы до едва уловимых точек, которые закрывались под серебристым мерцанием. Ее энергия согревала его. Холодные пальцы Семена, его ладони стали горячими. Оксана до крови прикусила губу, понимая, что стремительно теряет силы. Главное — успеть довести дело до конца. Она чувствовала, как к нему возвращается жизнь, видела, как закрываются прорехи, и в одну из них провалилась сама, окруженная мглой.
Оксана пришла в себя на кровати. Перед глазами плавали разноцветные круги, по телу разливалась слабость, а в ушах шумело. Она сначала почувствовала, и только потом увидела Семена, сидящего рядом. Он держал её за руку, и выглядел посвежевшим и отдохнувшим. Никакого надрыва, опасность миновала. У неё получилось!
Оксана нашла в себе силы улыбнуться.
— Я рада, что тебе лучше, — голос звучал хрипло и тихо.
Какое-то время он молчал, словно не мог подобрать слов, но потом произнес:
— Спасибо.
В короткую благодарность он вложил больше, чем иные собирают в россыпях слов.
Оксана потерлась щекой о его руку. Хотелось коснуться тепла, но сейчас она не могла искушать судьбу. Жажда — не человеческая, острая — иссушала, и Оксана боялась, что не сумеет вовремя остановиться. Оставалось только лежать и отдыхать. Она облизнула пересохшие губы.
— Я обещала рассказать, что произошло…
Оксана с замиранием сердца ждала ответа. Она не знала, что будет говорить, не представляла, что услышит в ответ. Вполне возможно, он назовет сумасшедшей или просто выставить за дверь. И будет прав.
— Подождет. Принести тебе воды?
На сердце стало тепло. Оксана покачала головой.
— Это не поможет.
— Что я могу для тебя сделать?
— Просто побудь рядом.
Семен сел на пол, оказавшись лицом к лицу с ней. Никогда раньше он не казался ей таким далеким и таким близким одновременно. После случившегося вряд ли у них получится быть вместе. Они молчали, и Оксана наслаждалась его близостью.
Быть рядом с ним — уже само по себе счастье. Время утекало, как вода сквозь пальцы. Она знала, что рано или поздно ей придется начать этот разговор.
— Тебе опасно оставаться рядом со мной.
Страшные слова дались легче, чем она ожидала. Оксана сама удивлялась смелости и решительности. Она привыкла перекладывать ответственность на других и тянуть до последнего, но не могла допустить, чтобы Семен пострадал. Саша редко отступалась от задуманного, с неё станется и вправду позвонить Демьяну или вернуться и довести начатое до конца. Да и сама она далеко не цветочек. Рыцарь с самого начала оказался рядом только благодаря её силе. Они бы расстались в ночь их первой встречи, не захоти она его так сильно.
Семен не успел ответить, а песня Paradise30 прервала ее мысли. Значит, Саша все-таки позвонила бабуле. Не Демьяну, и то хорошо.
— Где ты? — Наталья Валентиновна всегда умела оставаться спокойной.
— У него, — не стала отпираться Оксана.
— Ты рассказала?
— И не только.
Оксана никогда не врала бабушке. Не стала и теперь.
— Приезжайте завтра ко мне вдвоем. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Оксана нажала отбой и с сомнением взглянула на Семена. Он прекрасно слышал разговор — после всплеска её энергии динамик трещал нешуточно. Наверное, придется менять телефон.
Рыцарь согласится поехать куда угодно, если она попросит. Но Оксана хотела, чтобы решал он сам, поэтому смотрела вопросительно.
— Куда едем? — спросил Семен.
— Знакомиться с тётей, — Оксана благодарно сжала его руку.
Она не знала, что ждет их на Даче, но в отличие от Саши, Наталья Валентиновна, принимала решения на свежую голову. Оксана надеялась услышать совет, как быть дальше, а не длинную отповедь про «очередную глупость». Это будет уже чересчур.
3
Джеймс отвез Оксану домой и впервые за все время их знакомства остался на ночь. Они больше не говорили о том, что произошло, но ему и не хотелось возвращаться к этой теме.
Она пришла к нему, когда он полутрупом валялся в гостиной: то проваливался в сон, где образы родных и близких вплетались в сюжеты жутких кошмаров, то возвращался в московскую квартиру. Его трясло, как в лихорадке. Настоящее мешалось с прошлым, явь со сном, реальность с вымыслом: смерть отца, гибель Хилари, похищение Эйдена, Остров и бесконечные туманные улицы неведомого города. Кажется, он видел и Дженнифер, и Оксану, но не мог вспомнить точно.
Оксана исправила все, что сотворила её сестрица, и даже больше. Ярость, боль и ледяная бездна отчаяния отступили.
Лежа на кровати поверх покрывала, она выглядела бледной, взволнованной и невероятной хрупкой. Такой он не видел её раньше, и подумал, что она выглядит потрясающе. Оксана по-прежнему была красива, но не агрессивной, вызывающей красотой. Иначе. Теплее. Роднее.
Когда она заговорила об опасности, ему вдруг отчаянно захотелось всё рассказать.
«Оксана, я не просто так оказался рядом. Я искал зацепку по смерти Филиппа Ру».
В мыслях он произнес эти слова слишком быстро, опасаясь того, что передумает. Джеймс не представлял, что делать со своей откровенностью. Оксана и её семья связана с Осиповым. Искренность могла дорого ему обойтись, а он ещё не разобрался с делом, в которое ввязался ради Дженнифер. Отступать уже поздно.
Говоря по правде, ему нечего терять кроме её доверия, но Джеймс запретил себе думать об этом. Будущего у них нет, только настоящее. Возможно, «сегодня» рядом с Оксаной он дорожил чуть больше, чем мог себе позволить.
После легкого ужина и душа Оксана сразу заснула, закутанная в одеяла — её продолжало знобить. Сам он к еде не притронулся, хотя для вида поковырял вилкой салат. Джеймс чувствовал себя свежим, отдохнувшим и полным сил, но на душе было неспокойно. Он оставил дверь в спальню открытой и ушел в гостиную, чтобы не мешать.
