Игорь Поль - Ангел-Хранитель 320
Далеко над полем что-то ярко полыхнуло. Спустя миг донесся хлопок взрыва. Звон в ушах не проходил. Настойчиво пульсировал на консоли красный индикатор срочного вызова. Диспетчер подошел к сорванной раме. Взлетно-посадочный комплекс вокруг башни разительно переменился. Исчез слепящий свет прожекторных бутонов. Лишь отдельные точки сигнального освещения неровными строчками проступали из темноты. Что-то вдали горело, мерцая неровными вспышками. Суетились на границе поля лучи фар и сине-красные проблески сигнальных маячков. Отчетливо донеслась длинная очередь тяжелого пулемета. Еще одна. И еще. Вроде стихло. Снова что-то глухо бухнуло. Звон в ушах мешал прислушиваться. Нет, снова стреляют. На этот раз точно – тяжелый пулемет. Диспетчер бывал на стрельбище батальона морской пехоты по приглашению знакомого офицера с КПП порта. Звук тяжелого пулемета он знал. Точно – пулемет. Почему стреляют? Неужели так быстро подъехал конвой «Стилуса»? В кого? В разбегающихся зэков? Очереди следовали одна за другой, затем снова что-то ухнуло и стало тихо. Относительно, так как мелкие звуки никак не желали просачиваться через оглохшие уши. Наверно поэтому он и не услышал шум подъехавших машин. Успел лишь заметить скупые щели света от затемненных фар, мазнувшие по развороченной клумбе вдоль дорожки к диспетчерской. И тут же за спиной разошлись в стороны створки и невысокие люди в непривычной темно-зеленой форме высыпали из лифта и быстро рассеялись по помещению, взяв на прицел коротких черных винтовок обоих диспетчеров. Леппо выронил трубку коммуникатора, сноровисто вздернул руки над головой. Старший диспетчер последовал его примеру. Один из военных, очевидно офицер, чудовищно коверкая язык, произнес из-под воздушной маски:
– Вы есть диспетчер. Вы есть захвачен. Ничего не угрожать. Сотрудничать. Сидеть место. Нет опасно. Встречать корабль. Посадка. Работать. Свой функций. Деньги платить. Нет – стрелять, жизнь уйти. Понимать?
Не поняв ни слова из сказанного, загипнотизированный нечеловеческой мимикой офицера, старший диспетчер судорожно кивнул. Леппо угрюмо разглядывал солдат. На протяжении короткой речи командира те стояли, не шевелясь, словно застыв. Только учащенно дышали под небольшими масками и быстро-быстро, словно диковинные зверьки, перебегали темными большими глазами по всему помещению. Словно были не в состоянии долго фокусировать взгляд на одном месте. Диспетчер с удивлением отметил, что все они были одного роста. И кажется, даже на одно лицо.
Над полем с надсадным ревом пронеслись самолеты. Так низко, что вспышки их выхлопов на долю секунды выхватили из темноты огромные туши транспортных челноков, стоявших в отдалении. Пол снова вздрогнул, но на этот раз не так сильно. Над одной из дальних стоянок поднялось зарево.
10.
Второй отсек тускло помаргивал красным аварийным освещением. Где-то под условным потолком, за переплетением труб и кабелей, еще взбрызгивали огни плазменной сварки – ремонтные роботы продолжали латать трубопроводы. В воздухе висели сорванные то ли при взрыве, то ли при ремонте, решетки настенных панелей. Холод стоял просто адский. Стейнберг чувствовал его даже сквозь оболочку легкого ремонтного скафандра. Левый борт выглядел так, словно по нему прошлись гигантским зарядом картечи. Нашлемный фонарь ярким пятном выхватывал неровные пятна сварных заплат и швов, чередовавшихся наплывами оранжевой аварийной пены. Клубком мерзких светящихся червей торчал из приоткрытой крышки коммутационного шкафа размочаленный пучок световодов. Под ногами крысой процокал куда-то в темноту ремонтник, волоча за собой хвост кабеля. Темные обесточенные консоли поста жизнеобеспечения. Светится только сектор климатизатора. Большинство индикаторов на нем едва переползли с красного цвета в оранжево-желтый. Но все же красных сигналов нет. Дышать тут уже можно. Хотя и недолго. Шахта центрального лифта. Россыпь сквозных пробоин на тускло блестящем металокераме. Над запорным маховиком крышки люка зеленый индикатор. Центральный лифт работает. Исправный тостер в груде металлолома. Мешает пройти срезанный ремонтниками толстый гофрированный шланг воздуховода. Торчит поперек отсека огромной вскрытой кишкой. Стейнберг плавно потянул его за край. Кишка податливо поползла из мрака распахнутого технического туннеля. Из-под нее выпала еще одна, оранжево-серебристая. Плавно шевельнулась, распрямляясь. Мягко клацнула, присосавшись к палубе. На конце оранжевой трубы – светлый ботинок с магнитной подошвой. Чья-то нога – не повезло бедняге. Стейнберг протиснулся через перегороженный проход, стараясь не наступать на каменное тело под собой. Задел-таки. Рука трупа в светлой перчатке качнулась вверх-вниз. Привет, привет, бродяга. Как поживаешь? Что-то перегорело внутри, как лампочка. Еще там, в боевой рубке. Будто уже умер, только никак не можешь смириться и дышишь по привычке. А они – уже нет. Ну и что? Лейтенант протиснулся дальше, посветил на люк носовой зенитной батареи. Зеленый. Уже лучше. Осторожно высунулся из-за шахты лифта, отодвинул висящую перед носом погнутую решетку. Вторая зенитная. Тоже зеленый. Чудненько. Подхватил из аварийного шкафа пару дыхательных картриджей. Пригодятся. Прилепил к боку. Огляделся. Дальше вроде получше. На вид – совершенно исправное оборудование. Только обесточенное. Ерунда, запитаем. Переходной люк в следующий отсек перекрыт наглухо. Рубиновый огонек блокировки. Хреново. Не пройти. Ладно, попробуем через лифт. Не сейчас, позже. На первый раз достаточно. Назад, в свой отсек. По сравнению с тем, что тут, там – номер-люкс. Он толкнул ногой распахнутый лючок технической ниши, протиснулся по узкому переходу на другой борт. Нащупал скобу аварийного трапа, медленно переставляя прилипающие к металлу подошвы, начал подниматься «вверх» к окончанию шахты. Отодвинул плечом какой-то обрывок кабеля, стараясь не задеть блеснувшие медные жилы на конце. Мало ли что. Задел шлемом еще что-то упругое. Посветил. Опять оранжевая ткань скафандра. На этот раз вокруг россыпь замерзших темных шариков. Тянутся, медленно дрейфуя в сторону решеток воздухозабора. Скоро растают. Надо бы прибрать их. Жить в летающем морге – слетишь с катушек. А это что у нас? Ага, резервная консоль управления. Включаем. Работает. Ошибка соединения. А ты чего ждал? Дублирующий контур. Индикатор зеленый. Отлично. Теперь кабель в разъем. Контакт. Идентификация. Есть! Светится небольшая голограмма. Красные пятна повреждений. Зараза. Через голограмму проплывает очередной темно-рубиновый шарик – брысь! Голосовой интерфейс:
– Командный статус подтвержден. Объект: лейтенант Стейнберг. Доклад: система управления законсервирована. Сбой системы питания. Ожидаю команды.
– Дружище, я так рад тебя слышать! В этом гробу просто не с кем поболтать!
– Команда не опознана. Система управления законсервирована. Сбой системы питания. Ожидаю команды.
– Ну-ну, зануда, – нервно засмеялся Стейнберг. Накопившееся напряжение искало выхода. – Хорошо, будь по-твоему. Центральному, команда: задействовать систему ремонта и восстановления. Восстановить систему питания центрального процессора. Восстановить систему управления центральным процессором в боевой рубке. Определить местонахождение судна. Продолжить работы по восстановлению жизнеобеспечения. Приступить к выполнению.
– Принято. Команда в стадии выполнения.
Лейтенант выдернул кабель из гнезда разъема, бережно уложил в нагрудный карман, застегнул молнию клапана.
Запорный маховичок провернулся на полоборота. Засветился зеленый индикатор люка. Стейнберг щелкнул замком шлема, с наслаждением вдохнул ставший привычным запах своего отсека. Дом, милый дом…
Впервые за несколько суток он заснул сном младенца. Даже увидел во сне что-то хорошее. Правда, потом никак не мог вспомнить, что именно.
11.
– Магда, ну дай же отдохнуть… – Сергей вяло отбивался от нее во сне. – Самый сон, ты что, до утра не дотерпишь? И выключи свет!
Чувствительный тычок под ребра сбросил его с кровати. Сергей вскочил, ошалело озираясь. Моргая красным глазком, противно жужжал зуммер тревоги над входной дверью. Общий сбор. Луч посадочного прожектора с садящегося неподалеку вертолета больно ударил по глазам. Звука почти не было.
– На глушителях идет, – машинально отметил Сергей.
Магда, уже одетая, прыгала на одной ноге, втискивая ногу в ботинок.
– Ты что, зуммера не слыхал ни разу? Спишь, как в яслях, – она, наконец, справилась с ботинком, схватив из ниши амуницию, в спешке защелкала пряжками.
– У нас в казарме ревун поголосистей был, – на ходу огрызнулся Сергей, влезая в комбинезон.
– Я пошла. Поосторожнее там. За бортом каша какая-то. Не нравится мне это. На учебную не похоже. Общий сбор. Увидимся, – она быстро чмокнула его в щеку, выскочила за дверь.
Через полминуты выскочил на лестницу и Сергей. Внизу хлопали двери, кто-то этажом ниже гулко топал вниз по ступенькам. Нудили тревожные зуммеры из-за незапертых дверей.
