Илья Бердников - Вояж Проходимца
— Что тебе нужно?!
«Вот незадача, похоже, у Шварца нервы тоже на пределе», — лихорадочно подумал я, ощущая, как ледяной ручеек распространяется от затылка к вискам и дальше, вдоль позвоночника, опускаясь все ниже, ниже…
— Мне нужен Алексей Мызин, Проходимец по прозвищу Проповедник, — равнодушно сказало существо…
И я обмер. В голове пронеслось: «Приплыли. Вот оно. Все как и говорил Петенька… Чтоб ему пусто было, кликуше недоделанному!»
— А вы уверены, что обращаетесь по верному адресу?!
Наивный Шварц! Конечно же этот черный сгусток в форме человеческого тела уверен. Он просто знает. Как знают, например, Ангелы.
Вот только странно, что Хранитель Матвей, когда я с ним общался, ни одного слова не сказал мне об этом существе. Неужели не посчитал нужным? Или сам Матвей, Чермаш, костер, поляна — все это горячечный бред воспаленного мозга?
— Мне нужен Алексей Мызин, Проходимец по прозвищу Проповедник, — терпеливо произнес «сгусток». — Иначе ваша спутница лишится головы прямо у вас на глазах.
Демон протянул вторую руку, и из его ладони выросло черное, курящееся тьмой лезвие.
— Ну и убивай ее, на хрен! — пискнул из-под вездехода Санёк. — Нам она тоже не нравится!
Демон словно бы заколебался после этих слов, даже переступил на месте ногами.
«Неужели он удивлен?» — предположил я мысленно, но Черный снова заговорил, и голос его был холоден, размерен и равнодушен, как и раньше:
— После нее придет и ваш черед.
Над моей головой колыхнулся воздух, массивная фигура с горбом вместо головы на один миг мелькнула перед глазами, ударила ногами о брусчатку, прыгнула вбок. Длинные хлысты брызнули в сторону демона, оплетая, извиваясь…
Жюль! Вот это он…
Пространство качнулось. По ушам ударило, словно при взрыве шумовой гранаты, хоть никакого взрыва и не было: просто воздух на доли секунды стал видимым, вывернулся прозрачными кольцами. Вся туша вездехода вздрогнула, качнулась, словно невидимая рука отпустила ему чудовищную оплеуху. В ушах запищало противным, утончающимся тоном.
«Грох!» — в борт вездехода врезался, безвольно разбрасывая вокруг длинные щупальца, биологический скафандр Жюля. Я, открыв рот, зажав ладонями уши, тупо пялился на происходящее, даже не пытаясь вмешаться.
Лебо оттолкнулся от борта, тонкие щупальца-плети втянулись в его скафандр. Откуда-то из массивных плеч вырвались, мелькнули две туманные полосы, но так и не достигли черной фигуры.
Ву-ум! Новый невидимый удар.
Жюля, сделавшего несколько шагов вперед, смяло словно тряпичную куклу, вбило под днище вездехода, который даже подвинулся на метр от такого мощного толчка. Заорал благим матом, перекрывая даже писк в ушах, перепуганный Санёк…
Если бы я находился на открытом месте, то вряд ли уцелел. От травм меня уберегло шасси, принявшее на себя воздушный удар. Но и я был на время выведен из строя, застыл на четвереньках, тупо мотая головой, пытаясь вытрясти из ушей остатки противного писка.
Шли секунды, ничего не происходило. Я, постоянно сглатывая, чтобы освободить заложенные уши, осторожно выглянул из-за колеса и увидел все тот же черный, струящийся дымом силуэт демона. Дженнифер все так же стояла на коленях рядом с ним. И черное лезвие до сих пор было направлено на ее шею.
— Я жду, — невозмутимо проговорил демон.
Ударил, словно плеть по нервам, выстрел. Стреляли с крыши вездехода.
«Значит, Лука», — подумал я, наблюдая как на долю секунды тьма, что заполняла пространство в виде человеческого тела, вдруг выплеснулась из этой формы, крутнулась выгнутой плоскостью, а затем снова заняла прежнее положение. Даже рука на плече Дженнифер осталась на своем месте.
— Это глупо, — равнодушно произнес демон. — И выстрел из дробовика будет еще большей глупостью. И бросок гранаты.
Сдавленно выругался Шварц, который, очевидно, собирался пустить в ход и дробовик, и гранату.
Что-то скользнуло по обшивке вездехода и металлически брякнуло по мостовой недалеко от меня.
Карабин Луки. Что же произошло с врачом? Эх, хоть бы Маня не кинулась на эту черную тварь, а то останусь без гиверы…
— У, с-сука! — проскулил из-под днища Санёк. — А такого не хочешь?!
И не успел я хоть что-то предпринять, как он выполз из своего укрытия и медленно пошел по направлению к черному силуэту.
— Верую! — орал во все горло штурман. — В Триединую Пресвятую Троицу, в Сына Божьего! Верую! В искупление кровью непорочного агнца! В тайну евхаристии и другие таинства Церкви! Верую! В то, что Христос дал власть человеци изгонять духов бесовских! Верую!
Санёк орал и орал, наступая на черную фигуру, которая — вот чудо! — немного попятилась и даже спрятала лезвие обратно себе в руку.
— Сгинь, лукавый! — завопил штурман, вдохновленный оказанным им эффектом. — Сгинь, пропади, рассыпься!!!
Странные звуки разнеслись над Древним Путем. Сначала я даже не понял, что это. Санёк тоже опешил, остановил свое наступление, попятился. Черный силуэт стоял, приложив одну из рук к голове. Этот набор звуков мне что-то напоминал, что-то знакомое…
Демон смеялся.
Холодно, бездушно.
Обычно смех всегда окрашен в какие-то эмоциональные тона, пусть даже в злобные. В этом же отсутствовали эмоции напрочь. Полное равнодушие, абсолютное отсутствие чего-либо человеческого. Только звуки.
Создавалось впечатление, что этот холодный смех исходит не от черной фигуры в световом потоке, но все пространство за ее спиной вздрагивало от мертвого хохота. Хохота над жалкими глупцами, которые попытались противостоять, надеялись противиться необоримой силе. Это было так же глупо, как с крышкой от кастрюли в руке пытаться остановить снежную лавину в горах. И лавина была бы такой же равнодушной исполнительницей закона земного притяжения, как этот демон — закона своего поиска.
Поиска меня.
Заскрипела, закрываясь, дверь-трап. Захлопнулась с громким лязгом. Кто-то закрыл ее. Или что-то…
Теперь мы были отрезаны от вездехода, если не считать люка наверху и разбитого лобового стекла. Хотя какой смысл прятаться от демона за металлической обшивкой?
И какой смысл бегать от того, кто тебя все равно догонит?
Я встал с колена, еще раз сглотнул, чтобы разгрузить уши, и шагнул из-за колеса, снимая с шеи ленту автоматного ремня.
— Тебе нужен я, — АК упал на камни Древнего Пути, обиженно лязгнув. — Вот он я. Алексей Мызин. Проходимец по прозвищу Проповедник. То, что тебе нужно.
Санёк, что стоял немного впереди, замер, жалко на меня поглядывая. Шварц яростно сопел откуда-то из-за вездехода. Демон тоже стоял неподвижно, молча, не предпринимая ничего.
Я сделал шаг, другой…
Бог знает зачем я это делал. Наверное, потому, что ничего другого не оставалось.
Еще шаг…
Черный силуэт оттолкнул безвольно упавшую на бок Дженнифер и тоже шагнул ко мне навстречу.
Источник яркого света сдвинулся в сторону, так что теперь не слепил меня, и я мог видеть демона словно в луче сценического прожектора. Контуры его тела очищались, становились четкими, будто кожа черного существа вдруг перестала испарять тьму. Вот мутная дымка исчезла совсем, открывая блестящую чешую, словно сотканную из странных, вогнутых, напоминающих параболические антенны шестигранников. Демон поднял руки, покрытые такими же чешуйками, и коснулся своей безликой головы, словно протирая несуществующее лицо.
Я остановился, разглядывая его, — а что мне еще оставалось?
Черное блестящее существо шагнуло еще и еще, продолжая держать руки в районе шеи. За моей спиной всхлипнул Санёк, очевидно не в силах сдержать брызжущие через край эмоции…
Я же просто ждал, пока Демон сам подойдет ко мне, чувствуя, как наваливается на меня усталость от всего, что произошло со мной за последние дни.
Черный шагнул еще и оказался совсем рядом. Ростом он был на целую голову ниже меня и казался даже хрупким, несмотря на округлые наросты на плечах и возле запястий.
Излучающие алый свет глаза вдруг погасли. Покрытая черной, вогнутой чешуей голова распахнулась лепестками, словно цветочный бутон. Водопад черных волос рухнул на черные плечи, и карие, внимательные глаза заглянули в мои зрачки:
— Видишь, мы все-таки встретились.
Глава 5
На поле танки грохотали,
Машины шли в последний бой…
— Привет, Лё-ша, — добавила Ками. — Вот я тебя и нашла наконец.
Фразу, которую произнес после этого Санёк, он, несомненно, почерпнул из фантастически разнообразного ругательного лексикона шоферюг Дороги, да еще и приукрасил, пожалуй. Изглаголив — по-другому и не назовешь! — эту монументальную тираду, штурман, окончательно обессилев, плюхнулся тощей задницей на брусчатку Древнего Пути, да так и остался сидеть, открыв рот.
