"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Геммел Дэвид

— Так вы живете здесь вдвоем? — спросил Бэйн.

— У нас четыре пастуха, которые живут в другом крыле дома, — пояснил Свирепый, — и двое слуг, они живут у подножия холма.

После завтрака Свирепый послал Кару в свою комнату — умыться и одеться. А сам, вымыв тарелки и котелок, вышел на улицу с Бэйном.

— Я буду тренировать тебя, — объявил он, — ты будешь жить здесь, мы приготовим тебе комнату. На этой неделе мы каждое утро будем бегать и выполнять упражнения, а на следующей неделе начнем заниматься с мечом. А теперь извини — мне нужно осмотреть коров.

Бэйн расплатился за комнату в таверне, оседлал коня и к полудню вернулся на ферму. Толстая женщина-гатка средних лет провела его в скудно обставленную комнату с окнами на запад. В комнате стояла узкая кровать, сундук для одежды и два деревянных стула. Стены побелены, без всяких украшений, за исключением пустой полки справа от двери. Комната казалась просторной, примерно двадцать футов в длину и пятнадцать в ширину. На огромных окнах деревянные ставни, выкрашенные красным, открывающиеся наружу. В камине пылал огонь.

Если тебе что-нибудь понадобится, проси, не стесняйся, — сказала женщина, — меня зовут Гирта, я готовлю и убираю здесь три раза в неделю.

— Спасибо, Гирта, — поблагодарил Бэйн.

— Ты ведь ригант, не так ли? — спросила она.

— Верно.

У меня есть двоюродный брат, который сейчас живет среди ригантов. Пять лет назад он уехал с Остой и другими воинами, чтобы служить Коннавару. Мне часто хочется пересечь море и поехать к нему, но, боюсь, теперь ничего не получится. Хватит с меня войн и смертей. Бэйн не ответил, Гирта пошла к двери.

— Остальные прибудут примерно через час. Я буду прислуживать на обеде, — сказала она.

— Остальные?

— Остальные гладиаторы, — пояснила она.

Она захлопнула за собой дверь, и Бэйн услышал, как она уходит по коридору. Он снял плащ, повесил его на спинку стула и распахнул окно. Из окна виднелись поросшие лесом холмы и далекая каменная дорога, ведущая в Гориазу. Небо над холмами было синим, но вдали над морем собирались тучи.

Устав от утренней тренировки, Бэйн скинул сапоги и прилег на кровать. Он вспомнил о Бануине и снова удивился, почему друг его предал. Оранус рассказывал ему, что на следующее утро после резни в доме Аппиуса Бануин сел на корабль. Бэйн не мог найти этому объяснения. Ведь они были друзьями. «Неужели я так сильно в нем ошибался? » — думал он.

Бэйн задремал и увидел во сне Лию. Они вместе стояли на горном склоне Кэр-Друах, держась за руки, и он показывал ей видневшуюся внизу деревню Три Ручья. Но вдруг Лия стала удаляться. Бэйн побежал за ней, но девушку уносило, словно листок ветром, все выше и выше, пока она не исчезла в облаках.

Бэйна разбудил громкий стук в дверь.

— Входите, — проговорил он.

Вошла Кара. Она была одета в голубую тунику до колен.

— Нельзя спать днем, — пожурила она его. Бэйн усмехнулся.

— Я стар и очень устал, — сказал он.

— Никакой ты не старый. Дедушка старый, но он никогда не спит днем. Пришли Полон и Телорс, хочешь с ними познакомиться?

Бэйн натянул сапоги.

— Они — гладиаторы?

— Да, дедушка созвал собрание,

Бэйн спустился вслед за девчушкой вниз по лестнице, затем прошел через кухню в большую комнату, где стояло десять стульев и шесть диванов. В комнате находились двое мужчин: один высокий, широкоплечий, с аккуратно подстриженной бородкой, тронутой сединой, другой — пониже, с рыжеватыми волосами и близко посаженными серыми глазами. Кара подбежала к чернобородому, который широко улыбнулся, приподнял девочку и поцеловал в щеку. Бэйн остановился в дверях,

— Телорс, это Бэйн, — представила Кара, — дедушка учит его быть гладиатором.

Чернобородый Телорс опустил девочку на пол, шагнул к Бэйну, и они обменялись рукопожатиями.

— Рад познакомиться, — проговорил Телорс.

— В Оризисе денег не заработать, — сказал рыжеволосый, не предлагая руки,

— Полон сегодня в дурном настроении, — покачал головой Телорс, — всю ночь провел в игорном доме, и в результате ни гроша за душой,

Полон выругался.

— Так нельзя, — сказала Кара, — это плохие слова.

— Но он плохой человек и еще худший игрок, — заявил Телорс с ухмылкой. — А теперь, почему бы тебе не принести нам что-нибудь выпить, принцесса?

Как только девочка ушла, Телорс нахмурился.

— Тебе не следует употреблять такие слова в ее присутствии, — строго сказал он.

— Почему меня должно это заботить? — ворчливо произнес Полон, подходя к окну.

— Телорс повернулся к Бэйну:

— Ты гат?

— Нет, ригант.

— Это привлечет тучи зрителей, особенно в Камне. Ригант, победитель демонов! По крайней мере мы в это верим.

Телорс весело улыбнулся, и Бэйн решил, что этот человек ему нравится.

— А вот и они, — объявил Полон.

Бэйн выглянул в окно и увидел, что к ферме подъезжают пять всадников. Слуга увел их лошадей, а люди вошли в дом. Всем было примерно за тридцать, высокие, худые, мрачные. Бэйну никто не представился, он сел на стул у стены и стал наблюдать за происходящим. Их одежда была хорошего качества, но поношенная, а сапоги обтрепанные. Через несколько минут прибыло еще три всадника, потом еще четыре. Гирта и Кара внесли чашки с горячим ячменным отваром и поставили на стол в центре комнаты. Телорс взял одну чашку, а остальные даже не взглянули на напиток. В конце концов собралось четырнадцать человек, и в комнату вошел Свирепый. На нем была простая крестьянская одежда — кожаная безрукавка поверх толстой шерстяной рубашки и широкие кожаные лосины, но даже в ней он притягивал всеобщее внимание. Старый гладиатор излучал силу и решительность, и все разговоры прекратились, как только он подошел к камину и встал спиной к огню.

— Вы все слышали, что нам предлагает цирк Палантес, — начал он. — Персис Альбитан должен дать им ответ. Предлагаю обсудить, кто начнет?

— Сколько заплатят? — спросил Полон.

Цирку точно заплатят пять тысяч золотом плюс треть входной платы. Я думаю, бои соберут как минимум четыре тысячи зрителей. Персис согласился отдать десятую часть всей выручки тем восьми гладиаторам, которые согласятся участвовать. Получается, участникам остается примерно двести золотых.

— Ты имеешь в виду тех из восьмерки, которые останутся в живых? — уточнил смуглый узколицый гладиатор в глубине комнаты.

— Да, Горен, тем, кто выживет, — согласился Свирепый. — Гонорар погибших достанется семьям погибших или тем, кого они назовут до начала поединка.

— Это справедливо, — сказал Телорс, — у меня есть бывшая жена и две дочери. Если я… э-э-э… проиграю, пусть они получат мою долю.

— Она ведь бросила тебя, — фыркнул Полон, — она и медяка не стоит.

Телорс не обратил на его слова никакого внимания.

— Они выставят против нас чемпионов?

— Чемпионов не будет, — пообещал Свирепый, — только молодые, неопытные гладиаторы. Но речь идет о цирке Палантес, а они не держат трусов. Все их гладиаторы были солдатами и хорошо проявили себя в показательных выступлениях.

— Что ты сам думаешь об этом, Свирепый? — спросил коренастый мужчина с коротко подстриженными волосами и сломанным носом.

— Я против, Торис, но если семеро согласятся, я буду восьмым. Тут есть еще одно: цирк Оризис в этом году снова стал убыточным, и денег на зимнее жалованье нет. В прошлом году некоторые из вас подрабатывали в доках и на лесоповале в горах. В этом году из-за плохого урожая работу в городе будут искать примерно шесть тысяч рабочих. Найти работу будет очень трудно. Если мы примем предложение Палантеса, каждый сразу получит половину зимней зарплаты.

— Я не буду в этом участвовать, — сказал узколицый Горен, — я не выступаю на больших аренах уже десять лет. Еще тогда я понимал, что уже недостаточно быстр и силен, чтобы выдержать еще один сезон. Сейчас я на десять лет старше и уж точно не быстрее. Умирать на песке не хочется.

— Твоя позиция понятна, — сказал Свирепый, — и я полностью ее разделяю. Она основана на здравом смысле. Никто из нас уже не молод.