Алексей Молокин - Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!
Нет, человечество, можно считать, выродилось, точнее, вот-вот выродится. И спасти его могут только мутанты, а если мутанты – то, значит, Зона.
Конечно, эти старые сталкеры-идеалисты, воспитанные на старой фантастике, на всяких Стругацких да Гансовских, могут помешать. И, конечно же, постараются сделать это в ближайшем будущем. Нет, разумеется, окончательно обрушить его проект они уже не в силах, прежде всего потому, что им нечего предложить взамен. Ничего, кроме так называемого пресловутого «естественного пути развития» у них за душой нет. А это попросту несерьезно и даже смешно. Как будто человечество когда-нибудь развивалось естественным образом! Не бывало такого! Всегда находился какой-нибудь бунтарь, мутант, выродок, который изловчался сделать так, чтобы тупое и ленивое человечество само себе давало хороший пинок под зад, после чего, кряхтя, обливаясь потом и кровью, хрустя переломанными костями, делало очередной шаг вперед.
Вот и сейчас пришла пора сделать шаг вперед.
«Делайте свой шаг вперед!»
Черт побери, опять эта старая советская фантастика! Пусть ее и раздербанили на цитаты и отрывки, но до сих пор она повсюду, куда ни ткнись!
А сталкеров этих прекраснодушных он скорее всего, убивать не станет. Разве что в самом крайнем случае. Хотя бы потому, что они единственные, кто понимает, что происходит. А кроме того, они заслуживают уважения, пусть они наивны, пусть даже смешны, но вот уважения они, безусловно, заслуживают. А значит, и жизни.
В отличие от многих и многих.
Человечество не избавилось от скверны, оно само стало таковой. Эх, люди, люди… Появятся когда-нибудь и межпланетники, и исследователи колец Сатурна, и нуль-физики, только это будете уже не вы. С вами, убогими, эти великолепные, сильные и безжалостные существа не будут иметь ничего общего.
* * *…Единственный способ не думать о людях плохо – это научиться думать о них хорошо. А это нынче непопулярно, начнешь думать о людях хорошо, сразу окажешься не в «тренде»… Вот зараза! «Не в тренде». «Не тренди» – и то звучало лучше… Не трендите мне, что я не в тренде!
Они заслужили Зону! Они сами уже начали ее создавать, по своему вкусу, но у них получалось убого, у них все получается убого, за что бы они ни взялись. Потому что они не умеют ничего создавать, ни ракет, ни Зон, их этому не учили, а сами они учиться не захотели. Но ничего, мы им поможем, мы дадим им желанный пинок. Но сначала обожравшееся, переполненное мертвой спермой, жаждущее еще и еще жрать, развлекаться и трахаться так называемое цивилизованное человечество должно заново научиться бегать, хотя бы на четвереньках.
А уж потом – все остальное.
Зона Отчуждения так или иначе сожрет Москву, и хорошо, если это случится вовремя и под контролем того, кто понимает происходящее.
Потому что на самом деле Зона уже пришла в город.
Она уже здесь, на московских улицах, в автомобильных пробках, в кабаках, дорогих и дешевых, на галдящих не по-нашему рынках, в чудовищных пустых супермаркетах и вонючих бомжатниках. Она уже в вас, дорогие мои москвичи, она сжирает вас изнутри и обгладывает снаружи. И вы уже настолько привыкли к этому, что даже не замечаете того, что с вами происходит.
Так пусть же ей, этой Зоне, будет вкусно!
Валентин. Подмосковье. Побег
Валентин проснулся. После сеанса передачи силы Кощею он чувствовал себя слабым. Тошнило. Слабость была привычной. Ему никогда не удавалось восстановиться полностью после таких сеансов, но он до сих пор верил Александру Борисовичу и поэтому безропотно отдавал силу Зоны. Он верил в то, что, когда здесь будет такая же Зона, как в Чернобыле, все изменится. Ведь люди жестоки и несправедливы друг к другу, в основном потому, что они слабы. Они и трусливы-то именно из-за своей слабости! Еще бы, они не были трусами! Даже слабенькая доза радиации их убивает, он видел, как от радиации умирают люди. Умирали сталкеры, точнее, сталкерами эти люди так и не стали. Если ты не сумеешь приспособиться к радиации, в Зоне ты умрешь, и смерть твоя будет мучительной и некрасивой.
Когда-то давно, когда он был еще совсем несмышленышем, Зона поделилась с ним памятью. Но помнить – это мало, этого недостаточно. Нужно уметь осмыслить то, что ты помнишь, а это у него стало получаться совсем недавно. Помогла старая фантастика. И чего Александр Борисович на нее так взъелся?
Он помнил, как умирали ликвидаторы аварии в далеком апреле 1986 года. Впрочем, некоторым повезло выжить, и они стали частью Зоны.
Тогда еще были живы писатели, которые сочиняли книги о межпланетниках и нуль-физиках. Этим писателям можно было позавидовать, им было о ком писать! Ликвидаторы трусами не были. И тогдашние космонавты, предшественники настоящих межпланетников, – тоже. И многие другие. А такие люди умирают чаще, чем трусы. Трус выживет, он предаст всех, кого предать выгодно, запасется тушняком, забьется в какую-нибудь нору, потом освоится и выползет обвешанный оружием от пяток и до ушей. Он понемногу научится убивать направо и налево, он станет мародерствовать, этакий суровый, мужественный трус. Почему-то у современных писателей в главных героях ходят почти сплошь такие вот трусы и подонки. Суровые и мужественные.
Может быть, дело и в этом тоже?
Валентин верил, что если Москва, а за ней и весь цивилизованный мир превратятся в Зоны Отчуждения, то у человечества появится шанс выжить и стать достойным своей планеты. Потому что трусов Зона убивает первыми. Трусов и подонков. А если не убивает, то меняет, вытаскивая их поганую сущность наружу, превращая в кровососов, псевдогигантов, бюреров и прочих тварей Зоны.
Но, во всяком случае, кровосос никого своим видом не обманет, кровосос – он и есть кровосос. Как увидишь – стреляй на поражение, и все дела. Стреляй, и да поможет тебе Зона милосердная! Или ему. Все по-честному.
Достойных людей Зона, конечно, тоже не слишком-то бережет, но иногда все-таки делится с ними своей Силой и мудростью. А остальным просто позволяет жить и дает шанс стать чем-то большим, нежели они были до этого.
Поскольку Александр Борисович прошел Зону, можно сказать, насквозь, а умениям его можно было только позавидовать, хотя силенок у него было, конечно, маловато, то его Валентин считал именно что достойным. А уж человеком или мутантом – это не важно. А значит, Кощею следовало помогать, потому что достойный человек всегда все делает правильно.
А вот сейчас почему-то стал сомневаться.
Насколько он понял, Кощей встречался со знакомыми ему, Валентину, сталкерами. С друзьями его отца, зачем-то пришедшими сюда из Чернобыля. Валентин не копался специально в памяти своего… опекуна, что ли? Да, именно опекуна, потому что родственниками они с Кощеем не были. Просто так, случайно коснулся краешка сознания, оно само и узналось, уж больно опекун был раздражен этими разговорами! Никакая защита не могла скрыть это раздражение, оно так и сочилось из Кощея.
