Валерий Большаков - Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов
– Нет, – буркнул пилот.
– Тогда не выеживайся.
Шагов слышно не было, но запах одеколона «Шипр» накатил.
– Не притворяйтесь, товарищ старший майор! – сказал Пауль насмешливо.
Павел открыл глаза, сталкиваясь взглядом со своим визави.
– Кто вам дал приказ о моем похищении? Абвер?
– Гражданин нача-альник! Сам фюрер занес тебя в список своих личных врагов. Понял?
– Ну, наконец-то, оценили. Буду гордиться.
Цимссен плюхнулся на сиденье и отвернулся от Павла, посматривая за летчиком. А Судоплатов принялся растягивать свои путы. Хитрый ремешок не поддавался, ну да ладно, дорога длинная…
…Минуло часа четыре. По прикидкам Павла, они уже пролетали над Украиной. Растянув узлы, Судоплатов потихоньку выпутался и теперь разминал потертые запястья. Пошевелил правой ногой – там, в бурке, был особый кармашек для ножа. Вооружиться им недолго, но пусть сначала самолет сядет… А там видно будет.
– Пилот! – зычно крикнул Пауль. – Скоро уже! Курс выдерживаешь?
– Т-твою мать… Да!
– Огни высматривай…
Пауля перебили гулкие удары, сотрясшие самолет. За иллюминатором засверкали вспышки. Яркие лучи прожекторов засвечивали в иллюминаторы.
– Это зенитки! – гаркнул Цимссен. – Ты куда летишь, сволочь?
– По курсу! Левый мотор отказал!
– Тяни! Тяни!
Гауптштурмфюрер несколько растерялся. Убить летчика – это проще всего. Вот только успеет ли он перехватить управление?
– Тяни!
– Да тяну я! Фашист недоделанный…
Минут десять самолет терял высоту.
– Вижу огни!
– Вниз, вниз!
Самолет качнулся, его повело в сторону. Ветер будто закружить хотел «Дуглас», как опадающий лист. Пилот выровнял машину и повел ее на посадку. Аэродромных огней Судоплатов не видел, зато хорошо различал, как горит подбитый двигатель, как от крыла отлетают тлеющие ошметки. Летчик вывернул шею, оглядываясь, и увидел встававшего Павла. Судоплатов подал ему знак, пилот быстро сориентировался. Самолет сильно качнуло с носа на хвост, и Пауль не удержался, стал падать спиною назад. В правой руке он держал пистолет, за спинку сиденья ухватился левой.
Павел, минуту назад вытащивший нож, мгновенно ударил эсэсовца в печень. Всадив клинок, он оставил его в теле, перехватывая «Вальтер». Пауль, зевая ртом, как рыба, выброшенная на берег, жал и жал на спуск, да только привычка к орднунгу подвела немца – пистолет стоял на предохранителе. Вырвав оружие из слабой руки, Судоплатов двинулся вперед, к кабине пилотов.
– Держитесь! – завопил летчик. – Товарищ…
Судоплатов разглядел за остеклением кабины, в качавшейся мгле, три костра – и быстренько шлепнулся на сиденье, уперся ногами в переборку. В следующее мгновенье «Дуглас» крепко приложился о землю. Удар немного смягчило глубоким снегом, а в следующую секунду нос самолета взрыл снежную целину, пропахивая глубокий овраг. Машину резко развернуло, дернуло, приподняло, со скрипом опустило – и все замерло.
– Прилетели, – выдохнул Павел.
Пилот, бледный, как нательная рубаха, обернулся.
– Товарищ старший майор! Я этого гада обхитрил! Мы не к немцам, мы к своим!
– Пошли, глянем, кто тут спичками балуется, костры разводит по ночам…
Коротко выдохнув, Судоплатов резко отворил дверь и спрыгнул в рыхлый снег. Костер, на который летел «Дуглас», горел совсем рядом, в двух шагах от крыла. Ветер раздувал огонь, и в его трепещущем свете Павел разглядел встречающих. Их было двое. Дмитрий Медведев и Николай Королев.
Глава 25
«Победители»
– Здрасте, товарищ старший майор, – растерянно сказал Медведев. – А мы тут борт ждем… С грузом.
– Обожаю совпадения, – улыбнулся Судоплатов. – Заловили меня, как пацана, аж стыдно.
Павел, ничего не приукрашивая, выложил свою историю. Пилот поддакивал.
– Ну-у… – затянул Королев, мотая головой в ушанке. – Вообще!
Павел обнялся с Медведевым, не выпуская пистолета из рук, хлопнул того по широкой спине.
– Вот такие дела, Мить.
– Ничего, – расплылся в улыбке Дмитрий, – прорвемся!
– Да куда ж мы денемся… Связь есть?
– С Москвой? «Радиочас» будет только завтра.
– Ну и ладно. Подождем.
Тут из леса вышли остальные бойцы. Настороженные, они не сразу понимали, кого встретили их командиры, а когда до них дошло, то заорали весело:
– Товарищ Судоплатов! И вы к нам?
– Привет, товарищи! – осклабился Павел. – Да вот, не могу, чтобы без приключений! Мы спецотряду «Москва» помощь сбросили, а потом оказалось, что один десантник лишний, и вообще эсэсовец! Короче, попал я…
Тут Королев выглянул из самолета.
– Немец сдох, – доложил он деловито, – и наш помер.
– Товарищ старший майор, – тихонько спросила Аня Камаева, трогая Павла за рукав, – а как там Миша?
Судоплатов улыбнулся, любуясь девушкой, на лице которой проступало смущение, видимое даже при свете костра. Судьба разведчиков бывает бесчеловечной, она не учитывает простые людские желания и потребности в близости, любви, семье. С Мишей Филоненко Аня встретилась совсем недавно, и вот протянулись между ними некие ниточки, незримые, но прочнейшие. Однако всю войну они проведут врозь. Только пять лет спустя, уже после Победы, им доведется встретиться. И будет скромная свадьба. А позже у счастливой пары начнутся военные будни.
Это для остальных 50-е годы станут временем «холодной войны», для разведчиков гадкое слово «война» будет употребляться без кавычек. Они будут трудиться – воевать на невидимом фронте, делать все, чтобы «холодная война» не стала «горячей», где кровь и кости, и радиоактивный пепел. Супруги Филоненко отправятся сначала в Китай, чтобы легализоваться в Шанхае, а уже оттуда переберутся в Бразилию, где и осядут в качестве нелегалов. Мише придется тяжко – советский человек станет осваивать нелегкое ремесло бизнесмена. Для начала его фирма разорится, но потом, поднабравшись опыта, Филоненко пойдет в рост. Преуспевающий делец завяжет интересные знакомства в правительстве и даже подружится с президентом Парагвая Стресснером, некогда офицером Вермахта. Стресснер придет в восторг от снайперской меткости «бразильца» и станет приглашать Филоненко поохотиться на крокодилов… Но все это будет после, а пока что Аня заглядывала в глаза Судоплатову, надеясь, что все с ее Мишей хорошо.
– Все в порядке, Аннушка, – ласково сказал Павел. – Все в полном порядке. Вы встретитесь – строго обязательно.
Камаева улыбнулась радостно и всхлипнула. Кивнула и торопливо, проваливаясь в снег, зашагала к лесу, где торчали лыжи. Судоплатов посмотрел ей вслед. Говорят, когда снимали фильм про Штирлица, прототипом его послужил Вилли Леман, агент «Брайтенбах». Ну и немного Фишер, он же Абель. А с Камаевой «срисовали» радистку Кэт. Вот только, когда Аня рожала в Шанхае, она не кричала по-русски…
